Плавильный котёл

Стратегия на истощение: зачем Кремль продолжает войну

Зафиксированная Bloomberg мотивация Кремля — захватить Донецкую, Луганскую, Запорожскую и Херсонскую области до конца 2025 года — даёт ключ к пониманию всей логики нынешней российской стратегии. Это не конфликт, который Москва стремится завершить быстрым рывком или яркой сделкой. Это изматывающая кампания на истощение, в которой дипломатия — лишь вспомогательный инструмент, а не альтернатива войне.

Россия сегодня делает ставку на то, что время работает на неё. На фоне геополитического сдвига, роста напряжения внутри Евросоюза и давления Дональда Трампа, Кремль полагает, что «долго» — это не про Украину и Запад, а про себя. Именно поэтому Владимир Путин говорит, что война — это его «момент истины» с Западом. И именно поэтому делегация в Стамбуле заявляет о готовности «драться вечно».

Фиксация этой позиции в переговорном процессе — важный сигнал. Россия не говорит о мире. Россия говорит о том, на каких условиях она готова остановиться. Это условия победителя, а не компромисса: выход Украины из НАТО, признание утрат и фактическое оформление буферной зоны. Ни одна из этих позиций не является стартовой площадкой для диалога. Это — ультиматум, за которым следует продолжение войны, если противник не соглашается.

Внутренние ресурсы под эту стратегию мобилизуются по максимуму. На 2025 год расходы на оборону достигли $145 млрд — почти треть бюджета. Военные парады демонстрируют не «витрину суверенитета», а реальную нацеленность на наращивание наступательных возможностей. Штурмы в Донецкой области, локальные прорывы, массовое применение БПЛА и модернизированной бронетехники — всё это укладывается в одну логическую линию: затягивание конфликта для принуждения к капитуляции на своих условиях.

И всё же — насколько это реалистично?

Судя по последним сводкам, даже при колоссальных потерях (по оценке Лондона, более 160 тысяч убитых и раненых с начала года), российская армия продвигается крайне ограниченно. Захваченные населённые пункты — это скорее тактические эпизоды, чем стратегические вехи. Мобилизационный ресурс ограничен, техника — на износ, логистика — перегружена. Российские эксперты сами признают: атаки превращаются в дорогостоящие и неэффективные операции под непрерывным ударом украинских дронов.

Запад, в свою очередь, сохраняет жёсткую линию. Германия, Франция, Великобритания и Польша открыто предупреждают о неприемлемости любого «мира на условиях Путина». Евросоюз грозит новыми санкциями, а сам Трамп — несмотря на образ «миротворца» — пока что не предлагает ничего, что могло бы устроить обе стороны. Его сценарий — это пауза, а не решение. Украина же требует не просто мира, а безопасного мира — с реальными гарантиями и международным сопровождением.

И вот мы приходим к ключевому вопросу: если дипломатии не будет, а военная победа маловероятна, что дальше?

Ответ лежит в зоне компромисса, но этот компромисс будет крайне зыбким. Наиболее реалистичным сценарием до конца 2025 года остаётся частичное замораживание конфликта под давлением США — с сохранением статус-кво, ограниченным перемирием и переговорами «без победителей». В этом случае Россия сохраняет территориальные приобретения, Украина получает шанс на передышку и восстановление, а Запад — возможность удержать единый фронт против дальнейшей эскалации. Но риски колоссальны: «Минск 3.0» легко может превратиться в стартовую площадку для новой фазы войны.

И всё же, даже при этой неопределённости ясно одно: Кремль сегодня не ищет мира. Он ищет выгодную остановку после максимального из возможного продвижения. А значит, война — ещё не на излёте. Она — в середине, в фазе затяжного давления. И дипломатия, если и начнётся, будет вестись с позиции выжидания, а не уступок.

Пока ни одна из сторон не готова уступить. Значит, конфликт будет продолжаться. Вопрос — в каком ритме, с какой интенсивностью и с какими последствиями для будущего региональной безопасности.

www.group-telegram.com/us/plavkotell.com/12473

4.51K viewsMay 19 at 10:21

Стратегия на истощение: зачем Кремль продолжает войну

Зафиксированная Bloomberg мотивация Кремля — захватить Донецкую, Луганскую, Запорожскую и Херсонскую области до конца 2025 года — даёт ключ к пониманию всей логики нынешней российской стратегии. Это не конфликт, который Москва стремится завершить быстрым рывком или яркой сделкой. Это изматывающая кампания на истощение, в которой дипломатия — лишь вспомогательный инструмент, а не альтернатива войне.

Россия сегодня делает ставку на то, что время работает на неё. На фоне геополитического сдвига, роста напряжения внутри Евросоюза и давления Дональда Трампа, Кремль полагает, что «долго» — это не про Украину и Запад, а про себя. Именно поэтому Владимир Путин говорит, что война — это его «момент истины» с Западом. И именно поэтому делегация в Стамбуле заявляет о готовности «драться вечно».

Фиксация этой позиции в переговорном процессе — важный сигнал. Россия не говорит о мире. Россия говорит о том, на каких условиях она готова остановиться. Это условия победителя, а не компромисса: выход Украины из НАТО, признание утрат и фактическое оформление буферной зоны. Ни одна из этих позиций не является стартовой площадкой для диалога. Это — ультиматум, за которым следует продолжение войны, если противник не соглашается.

Внутренние ресурсы под эту стратегию мобилизуются по максимуму. На 2025 год расходы на оборону достигли $145 млрд — почти треть бюджета. Военные парады демонстрируют не «витрину суверенитета», а реальную нацеленность на наращивание наступательных возможностей. Штурмы в Донецкой области, локальные прорывы, массовое применение БПЛА и модернизированной бронетехники — всё это укладывается в одну логическую линию: затягивание конфликта для принуждения к капитуляции на своих условиях.

И всё же — насколько это реалистично?

Судя по последним сводкам, даже при колоссальных потерях (по оценке Лондона, более 160 тысяч убитых и раненых с начала года), российская армия продвигается крайне ограниченно. Захваченные населённые пункты — это скорее тактические эпизоды, чем стратегические вехи. Мобилизационный ресурс ограничен, техника — на износ, логистика — перегружена. Российские эксперты сами признают: атаки превращаются в дорогостоящие и неэффективные операции под непрерывным ударом украинских дронов.

Запад, в свою очередь, сохраняет жёсткую линию. Германия, Франция, Великобритания и Польша открыто предупреждают о неприемлемости любого «мира на условиях Путина». Евросоюз грозит новыми санкциями, а сам Трамп — несмотря на образ «миротворца» — пока что не предлагает ничего, что могло бы устроить обе стороны. Его сценарий — это пауза, а не решение. Украина же требует не просто мира, а безопасного мира — с реальными гарантиями и международным сопровождением.

И вот мы приходим к ключевому вопросу: если дипломатии не будет, а военная победа маловероятна, что дальше?

Ответ лежит в зоне компромисса, но этот компромисс будет крайне зыбким. Наиболее реалистичным сценарием до конца 2025 года остаётся частичное замораживание конфликта под давлением США — с сохранением статус-кво, ограниченным перемирием и переговорами «без победителей». В этом случае Россия сохраняет территориальные приобретения, Украина получает шанс на передышку и восстановление, а Запад — возможность удержать единый фронт против дальнейшей эскалации. Но риски колоссальны: «Минск 3.0» легко может превратиться в стартовую площадку для новой фазы войны.

И всё же, даже при этой неопределённости ясно одно: Кремль сегодня не ищет мира. Он ищет выгодную остановку после максимального из возможного продвижения. А значит, война — ещё не на излёте. Она — в середине, в фазе затяжного давления. И дипломатия, если и начнётся, будет вестись с позиции выжидания, а не уступок.

Пока ни одна из сторон не готова уступить. Значит, конфликт будет продолжаться. Вопрос — в каком ритме, с какой интенсивностью и с какими последствиями для будущего региональной безопасности.

BY Плавильный котёл