Плавильный котёл

Что будем делать, господа, когда сталкиваются два сакральных института?

Традиционные ценности — как старинная мебель: каждая по отдельности красива, но если пытаться расставить всё сразу в одной комнате, они начнут мешать друг другу. Особенно если никто не решается переставить что-то к стене

В современной России есть вещи, которые нельзя трогать. По крайней мере, так считалось. Церковь — сакральный институт. Армия — тоже. Вера — за пределами критики. Герои СВО — вне сомнений. Казалось бы, если оба эти фундамента нашей идентичности играют в одной команде — они должны дополнять друг друга, как икона и георгиевская лента. Но конфликт между схиигуменом Гавриилом и генералом Алаудиновым показывает: две святыни не всегда уживаются под одной крышей.

Скандал: столкновение символов

С одной стороны — схиигумен Гавриил, монах, проповедник, представитель Русской Православной Церкви. Во время воскресной проповеди он выразил тревогу по поводу «собраний мусульманских мигрантов в центре Москвы» и назвал ислам «неправильной религией». Его пафос: мы — последняя цитадель веры, и нас могут смести те, кто верит иначе.

С другой стороны — генерал Апти Алаудинов, герой спецоперации, командир чеченского спецназа, мусульманин, символ интеграции «многонационального российского патриотизма». Он назвал священника «дебилом» и «представителем войск Антихриста», за что теперь подвергается обвинениям в «разжигании ненависти» со стороны православного движения «Сорок Сороков» и Z-патриотов.

Это не просто ссора. Это столкновение двух носителей тех самых «традиционных ценностей», которые последние годы формально считаются неприкасаемыми и взаимодополняющими. Церковь и армия. Православие и ислам. Русский монастырь и чеченский батальон. Оказалось, они способны вступить в лобовой конфликт. И у Кремля на это нет ответа.

Кто из них «традиционнее»?

Россия последних лет строилась на концепции "скреп". Это такая формула политического единства, в которой «традиционная семья», «историческая религия», «верность Отечеству» и «духовно-нравственные ориентиры» подаются как непротиворечивое целое. А теперь представьте, что духовный пастырь называет десятки миллионов граждан страны врагами по вере. А потом герой «спецоперации Z» называет этого пастыря «дебилом». Система зависает.

Кто из них прав? Кто больше отражает дух «традиционной России»? Тот, кто молится у иконы и говорит о "неправильной вере"? Или тот, кто носит погоны, идёт в бой и требует уважения к своей религии?

Обе фигуры — в каком-то смысле табу. Обе — символы. Обе — неприкасаемы в привычной логике «патриотического дискурса». Но теперь система должна выбрать: чьи чувства важнее. И в этой невозможности выбора — главный политический сюжет этого конфликта.

Многонациональный патриотизм против сакрального национализма

Власть долго и успешно строила образ «многонационального патриотизма». В нём чеченский командир и православный священник маршируют в одном строю. Но в реальности это строю мешает идеологическая турбулентность. Потому что за фасадом единства есть конкуренция интерпретаций: кто главный? Кто определяет, как выглядит патриот?

Один патриот видит угрозу в чужой религии. Другой патриот требует уважения к своей. И обе позиции якобы «вписываются» в текущую идеологию. Только вот на практике вместе они не работают.

Алаудинов — не просто военный. Он — символ новой военной элиты. Той, что говорит громко, с фронта, напрямую, без обиняков. Гавриил — символ старой церковной России, со всей её эсхатологией, страхами, тенью империи. Оба представляют ценности, которые Кремль до сих пор не пытался и не хотел разводить по разным углам.

Продолжение 👇

Telegram

Критик новостной ленты

Общественный резонанс вокруг высказываний генерала Алаудинова

После резких слов генерала Апти Алаудинова в адрес схиигумена Гавриила («дебил в рясе»), прозвучавших в ответ на заявление священника о «возможной угрозе со стороны мусульманских мигрантов», последовал…

www.group-telegram.com/us/plavkotell.com/12671

6.49K viewsedited  Jun 7 at 16:51

Что будем делать, господа, когда сталкиваются два сакральных института?

Традиционные ценности — как старинная мебель: каждая по отдельности красива, но если пытаться расставить всё сразу в одной комнате, они начнут мешать друг другу. Особенно если никто не решается переставить что-то к стене

В современной России есть вещи, которые нельзя трогать. По крайней мере, так считалось. Церковь — сакральный институт. Армия — тоже. Вера — за пределами критики. Герои СВО — вне сомнений. Казалось бы, если оба эти фундамента нашей идентичности играют в одной команде — они должны дополнять друг друга, как икона и георгиевская лента. Но конфликт между схиигуменом Гавриилом и генералом Алаудиновым показывает: две святыни не всегда уживаются под одной крышей.

Скандал: столкновение символов

С одной стороны — схиигумен Гавриил, монах, проповедник, представитель Русской Православной Церкви. Во время воскресной проповеди он выразил тревогу по поводу «собраний мусульманских мигрантов в центре Москвы» и назвал ислам «неправильной религией». Его пафос: мы — последняя цитадель веры, и нас могут смести те, кто верит иначе.

С другой стороны — генерал Апти Алаудинов, герой спецоперации, командир чеченского спецназа, мусульманин, символ интеграции «многонационального российского патриотизма». Он назвал священника «дебилом» и «представителем войск Антихриста», за что теперь подвергается обвинениям в «разжигании ненависти» со стороны православного движения «Сорок Сороков» и Z-патриотов.

Это не просто ссора. Это столкновение двух носителей тех самых «традиционных ценностей», которые последние годы формально считаются неприкасаемыми и взаимодополняющими. Церковь и армия. Православие и ислам. Русский монастырь и чеченский батальон. Оказалось, они способны вступить в лобовой конфликт. И у Кремля на это нет ответа.

Кто из них «традиционнее»?

Россия последних лет строилась на концепции "скреп". Это такая формула политического единства, в которой «традиционная семья», «историческая религия», «верность Отечеству» и «духовно-нравственные ориентиры» подаются как непротиворечивое целое. А теперь представьте, что духовный пастырь называет десятки миллионов граждан страны врагами по вере. А потом герой «спецоперации Z» называет этого пастыря «дебилом». Система зависает.

Кто из них прав? Кто больше отражает дух «традиционной России»? Тот, кто молится у иконы и говорит о "неправильной вере"? Или тот, кто носит погоны, идёт в бой и требует уважения к своей религии?

Обе фигуры — в каком-то смысле табу. Обе — символы. Обе — неприкасаемы в привычной логике «патриотического дискурса». Но теперь система должна выбрать: чьи чувства важнее. И в этой невозможности выбора — главный политический сюжет этого конфликта.

Многонациональный патриотизм против сакрального национализма

Власть долго и успешно строила образ «многонационального патриотизма». В нём чеченский командир и православный священник маршируют в одном строю. Но в реальности это строю мешает идеологическая турбулентность. Потому что за фасадом единства есть конкуренция интерпретаций: кто главный? Кто определяет, как выглядит патриот?

Один патриот видит угрозу в чужой религии. Другой патриот требует уважения к своей. И обе позиции якобы «вписываются» в текущую идеологию. Только вот на практике вместе они не работают.

Алаудинов — не просто военный. Он — символ новой военной элиты. Той, что говорит громко, с фронта, напрямую, без обиняков. Гавриил — символ старой церковной России, со всей её эсхатологией, страхами, тенью империи. Оба представляют ценности, которые Кремль до сих пор не пытался и не хотел разводить по разным углам.

Продолжение 👇

BY Плавильный котёл