Полковник ФСБ

Москва-Кропоткин: как ФСБшник сделал бизнесмена вора и потерял банкоматы

Он был обычным предпринимателем. Кирилл Вертиков, бизнесмен из Москвы, решил пойти на сделку с теми, кто обещал крышу покруче любой бизнес-модели. Сделка была проста: партнерство с начальником городского управления ФСБ Кропоткина Константином Козловым, ранее курировавшим здравоохранение всего Краснодарского края. Звучит надёжно. Но всё пошло по сценарию, где конец всегда один: уголовное дело, побег за границу, и полное ощущение, что ты просто перепутал страну с мафиозным сериалом.

Сначала были деньги. А потом неустойка. В 2022 году у Вертикова образовался долг. Он попросил время. В ответ — угрозы. Потом появляется некий Чарков, знакомый самого Козлова, и на бумаге именно он «дал деньги», которые «Вертиков не вернул». Хотя сам Вертиков с ним не общался с 2016 года.

Почему не указали Козлова как потерпевшего? Потому что он — сотрудник ФСБ. Поэтому в деле он — свидетель. Потому и не возбуждается расследование в отношении его роли. Потому и заявление Вертикова в полицию теряется — сначала в одном районе Краснодара, потом в другом. Официально, конечно, «переправлено», неофициально — «потеряно». И даже жалоба в прокуратуру с указанием, что Козлов снимал деньги с карты Вертикова, в итоге просто… слилась в никуда.

Следователь говорит прямо: деньги были от Козлова. А потерпевший — Чарков. Абсурд? Нет, система.

Когда Вертикову удалось добиться признания его заявления частью уже идущего дела, всё остановилось в тот же день. Приостановка задним числом. Потому что если признать, что деньги были возвращены Козлову, и это доказуемо — уголовное дело развалится, а сотрудник ФСБ окажется в роли лжесвидетеля. А это не по инструкции.

Он просит передать дело в Следственный комитет. Ведь обычное следствие не может заниматься делами, где фигурирует силовик. Но просьбы остаются без ответа. Потому что «силовик» у нас не фигурант, а «прикосновенный свидетель».

История стара как система: в России опасно не нарушать закон. Опасно верить в него.

Карта, банкомат.
Вместо кассы — уголовка.
Партнёр — майор тьмы.

www.group-telegram.com/us/polcovnik_cvr.com/21016

436 viewsJun 23 at 14:03

Москва-Кропоткин: как ФСБшник сделал бизнесмена вора и потерял банкоматы

Он был обычным предпринимателем. Кирилл Вертиков, бизнесмен из Москвы, решил пойти на сделку с теми, кто обещал крышу покруче любой бизнес-модели. Сделка была проста: партнерство с начальником городского управления ФСБ Кропоткина Константином Козловым, ранее курировавшим здравоохранение всего Краснодарского края. Звучит надёжно. Но всё пошло по сценарию, где конец всегда один: уголовное дело, побег за границу, и полное ощущение, что ты просто перепутал страну с мафиозным сериалом.

Сначала были деньги. А потом неустойка. В 2022 году у Вертикова образовался долг. Он попросил время. В ответ — угрозы. Потом появляется некий Чарков, знакомый самого Козлова, и на бумаге именно он «дал деньги», которые «Вертиков не вернул». Хотя сам Вертиков с ним не общался с 2016 года.

Почему не указали Козлова как потерпевшего? Потому что он — сотрудник ФСБ. Поэтому в деле он — свидетель. Потому и не возбуждается расследование в отношении его роли. Потому и заявление Вертикова в полицию теряется — сначала в одном районе Краснодара, потом в другом. Официально, конечно, «переправлено», неофициально — «потеряно». И даже жалоба в прокуратуру с указанием, что Козлов снимал деньги с карты Вертикова, в итоге просто… слилась в никуда.

Следователь говорит прямо: деньги были от Козлова. А потерпевший — Чарков. Абсурд? Нет, система.

Когда Вертикову удалось добиться признания его заявления частью уже идущего дела, всё остановилось в тот же день. Приостановка задним числом. Потому что если признать, что деньги были возвращены Козлову, и это доказуемо — уголовное дело развалится, а сотрудник ФСБ окажется в роли лжесвидетеля. А это не по инструкции.

Он просит передать дело в Следственный комитет. Ведь обычное следствие не может заниматься делами, где фигурирует силовик. Но просьбы остаются без ответа. Потому что «силовик» у нас не фигурант, а «прикосновенный свидетель».

История стара как система: в России опасно не нарушать закон. Опасно верить в него.

Карта, банкомат.
Вместо кассы — уголовка.
Партнёр — майор тьмы.

BY Полковник ФСБ