Foresight

Сломанный ультиматум и восстановление стратегической инициативы Москвы

Сценарий, выстраиваемый в течение недели коллективным Западом вокруг ультиматума о 30-дневном перемирии, к 15 мая оказался не реализован. Перемирие не наступило, жёстких санкций не последовало, а переговорный процесс — вопреки ожиданиям Киева и части европейских элит — продолжился. Всё это свидетельствует о фактическом провале попытки навязать Москве схему «перемирие под угрозой» и о частичном сдвиге центра тяжести процесса — из Вашингтона и Брюсселя в двусторонний коридор между Москвой и Вашингтоном, где Украина уже не субъект, а переменная.

Разворот рамки произошёл после вмешательства Трампа, который однозначно потребовал от Зеленского немедленно идти на переговоры, тем самым обнулив европейский ультиматум. Более того, он подчеркнул: решение конфликта требует личной встречи с Путиным, а не символических актов давления. В этой логике принуждение России к «быстрому миру» было выведено за скобки как стратегически несостоятельное.

С позиции Москвы, ситуация также разворачивается по благоприятной конфигурации. Переговоры начались без отказа от военной активности, в условиях, когда инициатива на фронте остаётся за Россией. Факт начала переговоров — при отказе от ультиматума — зафиксировал важное: Россия диктует условия повестки, а не принимает их под внешним давлением. Это сигнал не только Киеву, но и Европе: попытка навязать Москве «контролируемую капитуляцию» не сработала.

Для Украины последствия сложны. Во-первых, стало ясно: без Соединённых Штатов, а именно без Трампа, никакой сценарий давления на РФ не реализуем. Европа, даже при кажущемся единстве, не готова в одиночку идти на разрыв или усиление. Во-вторых, попытка Киева выставить встречу в Стамбуле как «срыв со стороны Москвы» обернулась необходимостью самим поддерживать диалог — вопреки первоначальной установке Зеленского.

Внутренне это создало турбулентность: украинская делегация заявила о подготовке ко второму раунду переговоров, несмотря на отсутствие прогресса по перемирию, что противоречит всей предыдущей линии Киева. Это также подтверждает зависимость украинской переговорной позиции от американского политического центра — если Трамп инициирует диалог, Киев вынужден подстраиваться.

В дальнейшем развитие ситуации зависит от нескольких ключевых развилок:

— согласится ли Трамп на личную встречу с Путиным и на каких условиях;

— останется ли Россия при своих максималистских требованиях или допустит частичный компромисс по линии фронта;

— готов ли Киев к долгосрочной конфронтации в условиях возможной усталости США и стагнации европейской помощи.

Главное следствие текущей фазы — демонстрация международной дееспособности России и ограничения влияния ультимативной дипломатии со стороны Запада. Если переговоры получат развитие, они будут вестись не в формате «давление-принуждение», а в логике стратегического торга, где стороны обмениваются не риторикой, а реальными гарантиями. Это качественный сдвиг в конфигурации конфликта. Как ранее и предполагалось реализовывается один из наиболее вероятных сценариев.

Даже если сделка не будет достигнута немедленно, сама рамка изменена — теперь не Киев и ЕС диктуют темп, а прямая связка Москва–Вашингтон, в которой компромисс возможен, но только при совпадении интересов. И это — результат просчёта ультиматума и победа позиционной устойчивости РФ.

Telegram

Foresight

Переговоры в Стамбуле, стали политическим маркером: Москва продемонстрировала инициативу, а Киев — отказ от субстантивного диалога. И всё же ключевым итогом стал не сам протокол встречи, а то, как он прочитан внешними игроками. Рынки отреагировали не на формулировки…

www.group-telegram.com/us/polit_inform.com/38006

57.4K viewsMay 17 at 12:01

Сломанный ультиматум и восстановление стратегической инициативы Москвы

Сценарий, выстраиваемый в течение недели коллективным Западом вокруг ультиматума о 30-дневном перемирии, к 15 мая оказался не реализован. Перемирие не наступило, жёстких санкций не последовало, а переговорный процесс — вопреки ожиданиям Киева и части европейских элит — продолжился. Всё это свидетельствует о фактическом провале попытки навязать Москве схему «перемирие под угрозой» и о частичном сдвиге центра тяжести процесса — из Вашингтона и Брюсселя в двусторонний коридор между Москвой и Вашингтоном, где Украина уже не субъект, а переменная.

Разворот рамки произошёл после вмешательства Трампа, который однозначно потребовал от Зеленского немедленно идти на переговоры, тем самым обнулив европейский ультиматум. Более того, он подчеркнул: решение конфликта требует личной встречи с Путиным, а не символических актов давления. В этой логике принуждение России к «быстрому миру» было выведено за скобки как стратегически несостоятельное.

С позиции Москвы, ситуация также разворачивается по благоприятной конфигурации. Переговоры начались без отказа от военной активности, в условиях, когда инициатива на фронте остаётся за Россией. Факт начала переговоров — при отказе от ультиматума — зафиксировал важное: Россия диктует условия повестки, а не принимает их под внешним давлением. Это сигнал не только Киеву, но и Европе: попытка навязать Москве «контролируемую капитуляцию» не сработала.

Для Украины последствия сложны. Во-первых, стало ясно: без Соединённых Штатов, а именно без Трампа, никакой сценарий давления на РФ не реализуем. Европа, даже при кажущемся единстве, не готова в одиночку идти на разрыв или усиление. Во-вторых, попытка Киева выставить встречу в Стамбуле как «срыв со стороны Москвы» обернулась необходимостью самим поддерживать диалог — вопреки первоначальной установке Зеленского.

Внутренне это создало турбулентность: украинская делегация заявила о подготовке ко второму раунду переговоров, несмотря на отсутствие прогресса по перемирию, что противоречит всей предыдущей линии Киева. Это также подтверждает зависимость украинской переговорной позиции от американского политического центра — если Трамп инициирует диалог, Киев вынужден подстраиваться.

В дальнейшем развитие ситуации зависит от нескольких ключевых развилок:

— согласится ли Трамп на личную встречу с Путиным и на каких условиях;

— останется ли Россия при своих максималистских требованиях или допустит частичный компромисс по линии фронта;

— готов ли Киев к долгосрочной конфронтации в условиях возможной усталости США и стагнации европейской помощи.

Главное следствие текущей фазы — демонстрация международной дееспособности России и ограничения влияния ультимативной дипломатии со стороны Запада. Если переговоры получат развитие, они будут вестись не в формате «давление-принуждение», а в логике стратегического торга, где стороны обмениваются не риторикой, а реальными гарантиями. Это качественный сдвиг в конфигурации конфликта. Как ранее и предполагалось реализовывается один из наиболее вероятных сценариев.

Даже если сделка не будет достигнута немедленно, сама рамка изменена — теперь не Киев и ЕС диктуют темп, а прямая связка Москва–Вашингтон, в которой компромисс возможен, но только при совпадении интересов. И это — результат просчёта ультиматума и победа позиционной устойчивости РФ.

BY Foresight