Что дальше?

Что дальше?

Если администрация Трампа действительно воплотит в жизнь обещание закрыть американский рынок для китайских товаров, миру придётся принять ту самую «лавину стали, электроники и детских игрушек», которую раньше сдерживал 440-миллиардный импорт США. Это не просто…

На фоне разгорающегося пламени глобальной торговой войны, Северная Африка и страны Сахеля оказались в эпицентре нарастающего давления — как экономического, так и социального. Новый виток протекционизма и рост тарифов нарушают привычные торговые цепочки, обостряют конкуренцию за рынки сбыта и ведут к экспансии дешевых товаров, которая вытесняет местное производство и усугубляет зависимость от импорта. Особенно тяжело бьют последствия по странам, где продовольственная безопасность и так держится на тонкой нити. Египет, Алжир, Тунис, как и более бедные государства южнее — Мали, Буркина-Фасо, Чад, Нигер, — уже сталкиваются с ростом цен на зерно, масло и базовые продукты.

Эти регионы не впервые находятся на грани. Арабская весна тоже началась с цен на хлеб, а не с высоких материй. Но сегодня угроза более системная: дело не только в инфляции или дефиците. Это нарастающее ощущение того, что мировая экономическая система разворачивается спиной к периферии. В Сахеле, где формальные институты власти слабы, а легитимность новых политических администраций строится на обещаниях стабильности, поддержанных военной силой, устойчивость режимов становится вопросом выживания — не только для правящих элит, но и для базовой управляемости.

При этом финансовые резервы на исходе, международная помощь сокращается, а санкции, введённые против отдельных стран региона, только ускоряют внутреннюю эрозию. Параллельно усиливаются транснациональные угрозы: приток оружия, теневая торговля, рост радикальных группировок в пустынных зонах, где государство присутствует только на карте.

На этом фоне регион становится не просто уязвимым, а — предсказуемо хрупким. Любой внешний толчок, будь то очередной виток тарифной войны или колебание мировых цен на нефть, способен сдвинуть баланс. Для Европы и России, чья безопасность и стратегические интересы зависят от стабильности к югу от Средиземного моря, эта хрупкость — не абстракция. Это будущие потоки беженцев, новые зоны конфликта и исчезающая возможность вести хоть сколько-нибудь внятную экономическую политику в регионе, где правила диктует не рынок, а выживание.

@politnext

👍1🔥1

www.group-telegram.com/us/politnext.com/112

565 viewsApr 5 at 07:31

На фоне разгорающегося пламени глобальной торговой войны, Северная Африка и страны Сахеля оказались в эпицентре нарастающего давления — как экономического, так и социального. Новый виток протекционизма и рост тарифов нарушают привычные торговые цепочки, обостряют конкуренцию за рынки сбыта и ведут к экспансии дешевых товаров, которая вытесняет местное производство и усугубляет зависимость от импорта. Особенно тяжело бьют последствия по странам, где продовольственная безопасность и так держится на тонкой нити. Египет, Алжир, Тунис, как и более бедные государства южнее — Мали, Буркина-Фасо, Чад, Нигер, — уже сталкиваются с ростом цен на зерно, масло и базовые продукты.

Эти регионы не впервые находятся на грани. Арабская весна тоже началась с цен на хлеб, а не с высоких материй. Но сегодня угроза более системная: дело не только в инфляции или дефиците. Это нарастающее ощущение того, что мировая экономическая система разворачивается спиной к периферии. В Сахеле, где формальные институты власти слабы, а легитимность новых политических администраций строится на обещаниях стабильности, поддержанных военной силой, устойчивость режимов становится вопросом выживания — не только для правящих элит, но и для базовой управляемости.

При этом финансовые резервы на исходе, международная помощь сокращается, а санкции, введённые против отдельных стран региона, только ускоряют внутреннюю эрозию. Параллельно усиливаются транснациональные угрозы: приток оружия, теневая торговля, рост радикальных группировок в пустынных зонах, где государство присутствует только на карте.

На этом фоне регион становится не просто уязвимым, а — предсказуемо хрупким. Любой внешний толчок, будь то очередной виток тарифной войны или колебание мировых цен на нефть, способен сдвинуть баланс. Для Европы и России, чья безопасность и стратегические интересы зависят от стабильности к югу от Средиземного моря, эта хрупкость — не абстракция. Это будущие потоки беженцев, новые зоны конфликта и исчезающая возможность вести хоть сколько-нибудь внятную экономическую политику в регионе, где правила диктует не рынок, а выживание.

@politnext

BY Что дальше?