Мы продолжаем чествовать последние 200 лет русской поэзии: по субботам в этой рубрике — одно короткое стихотворение. Сегодня — 1858 год и стихи Аполлона Григорьева.
В конце 1850-х Григорьев — автор «органической» теории, согласно которой всякое искусство произрастает из национальной почвы, — живёт в Европе и в стихах постоянно обращается мыслями к России. «Отзвучие карнавала» написано в Чивиттавеккье, недалеко от Рима. Автобиографический герой стихотворения, будучи страстной натурой, не в силах устоять перед блеском итальянского карнавала, хотя русскому духу он совершенно чужд, — таков выраженный в «Отзвучии» конфликт.
Хорошим комментарием к этому — не слишком, если честно, сильному — стихотворению служит описание того же карнавала из письма Григорьева к Екатерине Протопоповой. «Когда на площади Санта Кроче показались два-три экипажа с масками да пробежала с неистовым криком толпа мальчишек за каким-то арлекином, когда потом целые улицы даже покрылись масками и экипажами до самого Собора — мне всё это показалось как-то мизерным и вовсе не поэтическим. Не шутя! У меня рисовалась наша Масляница — наш добрый, умный и широкий народ с загулами, запоями, колоссальным распутством. […] Во всём этом ужасном безобразии даровитого и могучего, свежего племени — гораздо больше живого и увлекающего, чем в последних судорогах отжившей жизни», — пишет Григорьев. Но затем «Мгновенный переход в пестрый фантасмагорический сон совершился во мне... […] Да! есть возможность жить чужою жизнью, жизнью народов и веков... Тут живёшь не настоящим, которое мелко во Флоренции, а прошедшим... Почва дает свой запах, старое доживает в новом и оно еще способно одурить голову, как запах тропических растений…»
До того, как друг Григорьева Достоевский напишет в «Братьях Карамазовых» о дорогих для русского камнях Европы, которые Иван Карамазов хочет целовать со слезами, зная, «что всё это давно уже кладбище», остаётся ещё больше двадцати лет. Григорьев к тому времени давно будет лежать под собственным камнем на Митрофаниевском кладбище в Петербурге.
Мы продолжаем чествовать последние 200 лет русской поэзии: по субботам в этой рубрике — одно короткое стихотворение. Сегодня — 1858 год и стихи Аполлона Григорьева.
В конце 1850-х Григорьев — автор «органической» теории, согласно которой всякое искусство произрастает из национальной почвы, — живёт в Европе и в стихах постоянно обращается мыслями к России. «Отзвучие карнавала» написано в Чивиттавеккье, недалеко от Рима. Автобиографический герой стихотворения, будучи страстной натурой, не в силах устоять перед блеском итальянского карнавала, хотя русскому духу он совершенно чужд, — таков выраженный в «Отзвучии» конфликт.
Хорошим комментарием к этому — не слишком, если честно, сильному — стихотворению служит описание того же карнавала из письма Григорьева к Екатерине Протопоповой. «Когда на площади Санта Кроче показались два-три экипажа с масками да пробежала с неистовым криком толпа мальчишек за каким-то арлекином, когда потом целые улицы даже покрылись масками и экипажами до самого Собора — мне всё это показалось как-то мизерным и вовсе не поэтическим. Не шутя! У меня рисовалась наша Масляница — наш добрый, умный и широкий народ с загулами, запоями, колоссальным распутством. […] Во всём этом ужасном безобразии даровитого и могучего, свежего племени — гораздо больше живого и увлекающего, чем в последних судорогах отжившей жизни», — пишет Григорьев. Но затем «Мгновенный переход в пестрый фантасмагорический сон совершился во мне... […] Да! есть возможность жить чужою жизнью, жизнью народов и веков... Тут живёшь не настоящим, которое мелко во Флоренции, а прошедшим... Почва дает свой запах, старое доживает в новом и оно еще способно одурить голову, как запах тропических растений…»
До того, как друг Григорьева Достоевский напишет в «Братьях Карамазовых» о дорогих для русского камнях Европы, которые Иван Карамазов хочет целовать со слезами, зная, «что всё это давно уже кладбище», остаётся ещё больше двадцати лет. Григорьев к тому времени давно будет лежать под собственным камнем на Митрофаниевском кладбище в Петербурге.
There was another possible development: Reuters also reported that Ukraine said that Belarus could soon join the invasion of Ukraine. However, the AFP, citing a Pentagon official, said the U.S. hasn’t yet seen evidence that Belarusian troops are in Ukraine. Telegram has become more interventionist over time, and has steadily increased its efforts to shut down these accounts. But this has also meant that the company has also engaged with lawmakers more generally, although it maintains that it doesn’t do so willingly. For instance, in September 2021, Telegram reportedly blocked a chat bot in support of (Putin critic) Alexei Navalny during Russia’s most recent parliamentary elections. Pavel Durov was quoted at the time saying that the company was obliged to follow a “legitimate” law of the land. He added that as Apple and Google both follow the law, to violate it would give both platforms a reason to boot the messenger from its stores. Messages are not fully encrypted by default. That means the company could, in theory, access the content of the messages, or be forced to hand over the data at the request of a government. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. That hurt tech stocks. For the past few weeks, the 10-year yield has traded between 1.72% and 2%, as traders moved into the bond for safety when Russia headlines were ugly—and out of it when headlines improved. Now, the yield is touching its pandemic-era high. If the yield breaks above that level, that could signal that it’s on a sustainable path higher. Higher long-dated bond yields make future profits less valuable—and many tech companies are valued on the basis of profits forecast for many years in the future.
from us
