Ощущение пустоты отличается от ощущения одиночества, которое переживает каждый человек.
Одиночество характеризуется болезненной тоской по объекту или ситуации, недостижимой в мыслительном процессе или невозможной в действительности.
Люди, обладающие субъективным чувством непрерывности и внутренней прочности, которые могут поддерживать себя в отсутствие каких-либо социальных контактов, будучи одинокими, опираются на внутренние ресурсы и спокойно переносят уединение.
Однако при таких же обстоятельствах, люди с диффузной идентичностью, особенно с шизоидными чертами, испытывают чувство внутренней пустоты (Кернберг 1975, Сингер 1977). Они ощущают себя как будто «порожними», «пустыми» или «пустой оболочкой».
Защитные механизмы таких типов личностей разнообразны.
Некоторые пациенты развивают неутолимое и постоянное «чрезмерное оживление» (Сингер 1977) или, по словам Винникотта (1935), чрезмерные «маниакальные защиты» проявляются в постоянной активности и никогда в пассивности, избегании одиночества и молчания, непрерывной болтовне и компульсивном общении.
Ощущение пустоты отличается от ощущения одиночества, которое переживает каждый человек.
Одиночество характеризуется болезненной тоской по объекту или ситуации, недостижимой в мыслительном процессе или невозможной в действительности.
Люди, обладающие субъективным чувством непрерывности и внутренней прочности, которые могут поддерживать себя в отсутствие каких-либо социальных контактов, будучи одинокими, опираются на внутренние ресурсы и спокойно переносят уединение.
Однако при таких же обстоятельствах, люди с диффузной идентичностью, особенно с шизоидными чертами, испытывают чувство внутренней пустоты (Кернберг 1975, Сингер 1977). Они ощущают себя как будто «порожними», «пустыми» или «пустой оболочкой».
Защитные механизмы таких типов личностей разнообразны.
Некоторые пациенты развивают неутолимое и постоянное «чрезмерное оживление» (Сингер 1977) или, по словам Винникотта (1935), чрезмерные «маниакальные защиты» проявляются в постоянной активности и никогда в пассивности, избегании одиночества и молчания, непрерывной болтовне и компульсивном общении.
BY ❛ 𝐀𝐍𝐍𝐀 𝐌𝐎𝐈𝐒𝐄𝐘𝐂𝐇𝐄𝐍𝐊𝐎
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
In 2018, Russia banned Telegram although it reversed the prohibition two years later. That hurt tech stocks. For the past few weeks, the 10-year yield has traded between 1.72% and 2%, as traders moved into the bond for safety when Russia headlines were ugly—and out of it when headlines improved. Now, the yield is touching its pandemic-era high. If the yield breaks above that level, that could signal that it’s on a sustainable path higher. Higher long-dated bond yields make future profits less valuable—and many tech companies are valued on the basis of profits forecast for many years in the future. As the war in Ukraine rages, the messaging app Telegram has emerged as the go-to place for unfiltered live war updates for both Ukrainian refugees and increasingly isolated Russians alike. Pavel Durov, a billionaire who embraces an all-black wardrobe and is often compared to the character Neo from "the Matrix," funds Telegram through his personal wealth and debt financing. And despite being one of the world's most popular tech companies, Telegram reportedly has only about 30 employees who defer to Durov for most major decisions about the platform. But Kliuchnikov, the Ukranian now in France, said he will use Signal or WhatsApp for sensitive conversations, but questions around privacy on Telegram do not give him pause when it comes to sharing information about the war.
from us
