Примирение сербов и боснийцев произошло само по себе, необратимый процесс совместного проживания. Люди восстанавливали разрушенные войной контакты, связывались снова. Вчерашние соседи были врагами, но после войны им приходилось снова быть соседями. Всё было нормально. Самое главное было то, что война закончилась. Это самый главный фактор, который нормализовал ситуацию в Боснии. Конечно, каждый остался при своем во взглядах, но тот, кто имел дружеские отношения ранее, всё это восстанавливал и впоследствии эти связи расширялись. Ну то есть, ничего не зациклилось на месте. Жизнь продолжилась. Сегодня в Боснии войны нет.

Я пробрался вглубь неизвестных стран,
Восемьдесят дней шёл мой караван;
Цепи грозных гор, лес, а иногда
Странные вдали чьи-то города,
И не раз из них в тишине ночной
В лагерь долетал непонятный вой.
Мы рубили лес, мы копали рвы,
Вечерами к нам подходили львы.
Но трусливых душ не было меж нас,
Мы стреляли в них, целясь между глаз.

Толик меня впервые увидел в поезде, когда мы в разных вагонах ехали до Белграда. Выйдя на перрон, я отправился записываться добровольцем в югославскую армию и получил направление в тренировочную казарму под Белградом. Там мы с Толиком и увиделись. Там же мы начали собирать нашу будущую русскую группу из всех, кто приехал такими же окольными путями воевать на стороне сербов в этой войне. Но Толя не был командиром группы никогда. Такой же боец как и я, только статус мой был снайпера, а у него просто добровольца. Командирами подразделений у нас всегда были сербы. И так как у нас группа состояла из бывших десантников и ветеранов войн в Афганистане и Боснии, то сербы нас не сразу, но со временем начали использовать на всех сложных направлениях.