НЕЗЫГАРЬ

Продолжительная специальная военная операция (СВО) радикально трансформировала российскую социокриминальную картину, следует из научной публикации сотрудника Уральского юридического института МВД России В.Маслова.
За три с половиной года СВО в стране накопился значительный массив данных, позволяющий оценивать потенциальные риски, связанные с демобилизацией ветеранов.

Участие в боевых действиях, особенно на условиях амнистии или вербовки осуждённых, оказывает прямое влияние на криминогенную обстановку.
Само решение о привлечении заключенных на момент его принятия было вызвано кадровой проблемой и российские власти в его принятии исходили скорее из исторических примеров времен ВОВ.
Но стратегически это скорее ошибочное решение.

Уже сегодня фиксируется увеличение преступности среди ветеранов СВО, включая насильственные преступления. Эта тенденция, по оценкам сотрудников МВД, имеет потенциал к дальнейшей эскалации, особенно в случае резкой и массовой демобилизации.
Ключевыми факторами здесь являются:
• Десоциализация и утрата устойчивых социальных связей среди бывших заключённых, принявших участие в СВО;
• Широкое распространение ПТСР — признаки посттравматического стрессового расстройства наблюдаются как минимум у 20–30% вернувшихся с фронта;
• Навыки обращения с оружием, приобретённые в ходе боевых действий, при наличии ПТСР или криминального прошлого, значительно повышают риск насилия в мирной жизни;
• Нелегальный оборот оружия, который по завершению конфликта может принять массовый характер.

Таким образом, проблема роста насильственной и имущественной преступности после окончания СВО оценивается как программируемая и неизбежная.

Военные действия позволили значительному числу россиян — преимущественно из социально уязвимых слоёв, сельской местности и малых городов — получать доходы, в 8–10 раз превышающие их довоенные заработки. Для этих групп возвращение к прежнему уровню жизни в условиях трудового рынка с зарплатами в 30–40 тысяч рублей представляется практически невозможным. Это создаёт питательную почву для вовлечения части ветеранов в криминальную деятельность — как средство поддержания привычного уровня потребления, пишет В. Маслов.

Государству, вероятно, необходимо отказаться от увеличения выплат участникам СВО: ориентироваться надо на удержание мотивации за счёт иных стимулов, включая продвижение в структуре власти и участие в контролируемых структурах, говорят эксперты.

Региональные власти декларируют наличие системы психологической поддержки ветеранов СВО. Однако на практике такие центры охватывают лишь малую долю нуждающихся — не более 10%. Существующие программы трудоустройства ориентированы, прежде всего, на инвалидов и тяжело раненых, а не на десятки тысяч здоровых мужчин, возвращающихся с войны.

Гражданская инфраструктура на местах не готова справляться с задачей интеграции демобилизованных — ни в социальную, ни в трудовую, ни в политическую жизнь. Разговоры о вовлечении ветеранов в систему управления остаются декларативными: массовой такой интеграция быть не может.

Наряду с криминализацией, наблюдается угроза политической мобилизации ветеранов — особенно в контексте формирования ультранационалистических структур, таких как «Русские общины». Эти формы самоорганизации несут в себе не только праворадикальный, но и потенциально антигосударственный заряд, особенно в условиях социального разочарования и маргинализации. По словам экспертов, «мы видим что ЧВК Вагнер после гибели Пригожина сохраняет котокомбную социальную коммуникацию. Такая же коммуникация, но в больших масштабах будет и после широкий демобилизации. Ветераны- это резерв для реваншистских и правых структур, которые будут оказывать значительное влияние на политический фон в стране».

Сознавая масштабы угроз, власть не планирует быструю демобилизацию. Принят курс на поэтапное, растянутое на годы возвращение участников СВО к гражданской жизни. Среди обсуждаемых решений — заключение долгосрочных контрактов и заселение ветеранов в «новых регионах», где они могли бы выполнять роль социального и силового ресурса.

Telegram

НЕЗЫГАРЬ

В издании Lex Russica опубликована научная статья сотрудника Уральского юридического института МВД России В. А. Маслова «Влияние специальной военной операции на преступность в России» (Lex Russica, 2025)

❤210👎99💯82🤔55🤬26🤷‍♀10👍9

www.group-telegram.com/us/russicaRU.com/63850

46.2K viewsJul 17 at 05:00

Продолжительная специальная военная операция (СВО) радикально трансформировала российскую социокриминальную картину, следует из научной публикации сотрудника Уральского юридического института МВД России В.Маслова.
За три с половиной года СВО в стране накопился значительный массив данных, позволяющий оценивать потенциальные риски, связанные с демобилизацией ветеранов.

Участие в боевых действиях, особенно на условиях амнистии или вербовки осуждённых, оказывает прямое влияние на криминогенную обстановку.
Само решение о привлечении заключенных на момент его принятия было вызвано кадровой проблемой и российские власти в его принятии исходили скорее из исторических примеров времен ВОВ.
Но стратегически это скорее ошибочное решение.

Уже сегодня фиксируется увеличение преступности среди ветеранов СВО, включая насильственные преступления. Эта тенденция, по оценкам сотрудников МВД, имеет потенциал к дальнейшей эскалации, особенно в случае резкой и массовой демобилизации.
Ключевыми факторами здесь являются:
• Десоциализация и утрата устойчивых социальных связей среди бывших заключённых, принявших участие в СВО;
• Широкое распространение ПТСР — признаки посттравматического стрессового расстройства наблюдаются как минимум у 20–30% вернувшихся с фронта;
• Навыки обращения с оружием, приобретённые в ходе боевых действий, при наличии ПТСР или криминального прошлого, значительно повышают риск насилия в мирной жизни;
• Нелегальный оборот оружия, который по завершению конфликта может принять массовый характер.

Таким образом, проблема роста насильственной и имущественной преступности после окончания СВО оценивается как программируемая и неизбежная.

Военные действия позволили значительному числу россиян — преимущественно из социально уязвимых слоёв, сельской местности и малых городов — получать доходы, в 8–10 раз превышающие их довоенные заработки. Для этих групп возвращение к прежнему уровню жизни в условиях трудового рынка с зарплатами в 30–40 тысяч рублей представляется практически невозможным. Это создаёт питательную почву для вовлечения части ветеранов в криминальную деятельность — как средство поддержания привычного уровня потребления, пишет В. Маслов.

Государству, вероятно, необходимо отказаться от увеличения выплат участникам СВО: ориентироваться надо на удержание мотивации за счёт иных стимулов, включая продвижение в структуре власти и участие в контролируемых структурах, говорят эксперты.

Региональные власти декларируют наличие системы психологической поддержки ветеранов СВО. Однако на практике такие центры охватывают лишь малую долю нуждающихся — не более 10%. Существующие программы трудоустройства ориентированы, прежде всего, на инвалидов и тяжело раненых, а не на десятки тысяч здоровых мужчин, возвращающихся с войны.

Гражданская инфраструктура на местах не готова справляться с задачей интеграции демобилизованных — ни в социальную, ни в трудовую, ни в политическую жизнь. Разговоры о вовлечении ветеранов в систему управления остаются декларативными: массовой такой интеграция быть не может.

Наряду с криминализацией, наблюдается угроза политической мобилизации ветеранов — особенно в контексте формирования ультранационалистических структур, таких как «Русские общины». Эти формы самоорганизации несут в себе не только праворадикальный, но и потенциально антигосударственный заряд, особенно в условиях социального разочарования и маргинализации. По словам экспертов, «мы видим что ЧВК Вагнер после гибели Пригожина сохраняет котокомбную социальную коммуникацию. Такая же коммуникация, но в больших масштабах будет и после широкий демобилизации. Ветераны- это резерв для реваншистских и правых структур, которые будут оказывать значительное влияние на политический фон в стране».

Сознавая масштабы угроз, власть не планирует быструю демобилизацию. Принят курс на поэтапное, растянутое на годы возвращение участников СВО к гражданской жизни. Среди обсуждаемых решений — заключение долгосрочных контрактов и заселение ветеранов в «новых регионах», где они могли бы выполнять роль социального и силового ресурса.

BY НЕЗЫГАРЬ