Ее лайт не восстановится еще как минимум несколько часов. Этого будет недостаточно — рана действовала быстрее, чем ее исцеление могло справиться. Мой пульс участился.
— Нам нужна помощь, — крикнул я в пустую Долину Ужаса. Мой голос был слишком тихим. Хриплым и сиплым. — Кто-нибудь?
Тишина, если не считать ветра, свистящего и вздыхающего в потрескавшихся ломких ветвях, сочащихся красной жижей. Тишина, если не считать карканья голодных ворон и стука моих ног по тому, что когда-то было травой.
Арвен обмякла у меня на руках, потеряв сознание.
Мои губы сжались. Здесь никого не было.

— Спасибо, — выдавила я. Несмотря на ускоренное исцеление, я не совсем чувствовала себя поразительной.
— Не за что, — бросил он и, плавно пройдя мимо Кейна, направился к единственному предмету мебели в комнате, кроме кровати — скрипучему деревянному комоду, где, как я полагала, хранились лекарские инструменты и мази.
Вместо того чтобы прислониться к серванту, Харт в одном изящном движении вскочил на него и свесил ноги с края.
— Мой отец всегда говорил мне: никогда не упускай возможности сказать женщине о ее красоте.
Кейн последовал за ним внутрь и с неодобрением уселся в ногах моей кровати.

— Что ж, — сказал Харт, спуская ногу с края серванта. — Он в Розе, где-то.
— С чего ты это взял?
— Этера сказала мне. Когда мы... — Харт дернул подбородком в мою сторону с мальчишеской ухмылкой. — Занимались интимными отношениями, как ты изящно выразилась. Они давно скрепили договор кровью. Как раз когда он свалил из Люмеры и переметнулся к ней со всей своей армией.

Глаза Кейна потеплели.
Он опустил руку на оголенную кожу моей шеи, все еще неприкрытую из-за того, что его плащ был мне велик. Затем провел по плечу, пока его пальцы не скользнули под ткань плаща и моей блузки. И когда его шершавые пальцы нежно обхватили меня сзади у основания шеи, я просто не устояла на ногах и шагнула к нему, прижавшись всем телом.
Тепло, опьяняющий мужской запах и его широкое, мускулистое тело — все это опьяняло, делая мои чувства туманными и томными. Одна рука Кейна вцепилась в мои волосы, другая притянула меня еще ближе, обвив спину, талию...
Мои губы нашли его грудь сквозь плотную ткань рубашки, а ладони скользили по ребрам, изгибам мощного пресса и легкой впадине ключицы. И когда я приподнялась на цыпочках...

Какая-то семья взорвалась счастливым смехом, и я на мгновение застыла, глядя на них. Маленькая девочка-блондинка, пожилой мужчина с седыми волосами...
Мое сердце готово было выпрыгнуть из груди, и Кейн крепко сжал мою ладонь.
За тем длинным, любовно потрепанным деревянным столом, уставленным тарелками, полными еды, и дымящимися кружками, сидела моя семья.

Я выпустил свой лайт, и ее плети нежного огненного лайта сплелись с жгутами моей черной, отливающей фиолетовым, тьмы.
Пока один щупалец моей тьмы не впился в ее клинок, не рванул ее ко мне. Она поскользнулась на снегу и врезалась в мою грудь. Она слабела — мерцание ее силы угасало на глазах.
Мы стояли, тяжело дыша, и наши дыхания сплетались в двойное облачко пара на зимнем воздухе.
И вот так, вспышка мощного жара — не неприятного, но и не комфортного — расцвела у меня на груди. Я заглянул вниз и обнаружил руку Арвен, прижатую к моему сердцу. Изящные лучики лайта щекотали мою тунику. Прожигая волокна.
— Интересно, — пробормотал я.

Гриффин, слишком крупный для этой заваленной комнатушки, смутился при виде кружевного нижнего белья Мари. Он отвернулся, делая вид, что его заинтересовали пяльцы с недоделанной вышивкой на полке. Он уже начал автоматически раскладывать катушки с нитками, когда Мари взвизгнула:
— Не трогай!
Скулы командира напряглись.
— Да это же просто кладбище твоих причуд, ведьма. Меня от нее тошнит.
Взгляд Мари впился в него, будто она готова была ринуться в бой.
Кейн фыркнул, возясь с крошечной музыкальной шкатулкой.
— Командир, смотри, не обожгись.
Гриффин переступил с ноги на ногу. Он разглядывал яркие, спутанные нитки в своих руках.
— Я мог бы...
— Только попробуй, — язвительно бросила Мари.