30-летний Артем Кузнецов до сих пор не может похоронить свою жену. 6 августа вошедшие в Курскую область украинские военные обстреляли машину, в которой ехала его жена, теща и маленький сын (ему всего 1,8 года). С мальчиком и тещей все в порядке, а 28-летняя Нина погибла, она была на втором месяце беременности. Парень попробовал откачать свою любимую, отвез в больницу, где девушка и скончалась. Тело Нины осталось в морге Суджи, семья эвакуировалась в Курск. Прошла практически неделя, а Кузнецовы так и не могут забрать тело. Страшнее всего, что, по словам Артема, в морге Суджи нет электричества.
Мы не можем забрать ее из-за того, что там ВСУ. Обещают помочь, все обещают. Многие люди задействованы. Они все знают, что она находится в этой больнице, где ее откачивали, где я ее откачивал. И говорят: "Вот-вот уже", а это "вот-вот" уже неделю длится. Мне звонят и спрашивают: "Чем помочь?" Мне тело отдайте, понимаете, я вот что хочу. Тело отдайте просто жены моей! Я ее похороню по-человечески, - плачет Артем.
30-летний Артем Кузнецов до сих пор не может похоронить свою жену. 6 августа вошедшие в Курскую область украинские военные обстреляли машину, в которой ехала его жена, теща и маленький сын (ему всего 1,8 года). С мальчиком и тещей все в порядке, а 28-летняя Нина погибла, она была на втором месяце беременности. Парень попробовал откачать свою любимую, отвез в больницу, где девушка и скончалась. Тело Нины осталось в морге Суджи, семья эвакуировалась в Курск. Прошла практически неделя, а Кузнецовы так и не могут забрать тело. Страшнее всего, что, по словам Артема, в морге Суджи нет электричества.
Мы не можем забрать ее из-за того, что там ВСУ. Обещают помочь, все обещают. Многие люди задействованы. Они все знают, что она находится в этой больнице, где ее откачивали, где я ее откачивал. И говорят: "Вот-вот уже", а это "вот-вот" уже неделю длится. Мне звонят и спрашивают: "Чем помочь?" Мне тело отдайте, понимаете, я вот что хочу. Тело отдайте просто жены моей! Я ее похороню по-человечески, - плачет Артем.
Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. In this regard, Sebi collaborated with the Telecom Regulatory Authority of India (TRAI) to reduce the vulnerability of the securities market to manipulation through misuse of mass communication medium like bulk SMS. In the past, it was noticed that through bulk SMSes, investors were induced to invest in or purchase the stocks of certain listed companies. Again, in contrast to Facebook, Google and Twitter, Telegram's founder Pavel Durov runs his company in relative secrecy from Dubai. It is unclear who runs the account, although Russia's official Ministry of Foreign Affairs Twitter account promoted the Telegram channel on Saturday and claimed it was operated by "a group of experts & journalists."
from se
