Notice: file_put_contents(): Write of 6167 bytes failed with errno=28 No space left on device in /var/www/group-telegram/post.php on line 50
Warning: file_put_contents(): Only 16384 of 22551 bytes written, possibly out of free disk space in /var/www/group-telegram/post.php on line 50 Sergio Brilev / Серхио Брилев | Telegram Webview: sergiobrilev/3498 -
Это будет пост про демократию на примере Уругвая. Те, кто сейчас скептически улыбнулся, дочитаете хотя бы до середины. А там, глядишь, и до конца захочется:) Итак, в это воскресенье уругвайцы выбирают «интендентов» (губернаторов) 19-ти департаментов, на которые республика поделена сейчас. (Сноска для любителей геральдики: изначально, в XIX веке, департаментов было 9, что и следует из количества полосок на уругвайском флаге; гляньте при случае). А заселены эти департаменты народом весьма интересными. Например (здесь скептиков ждет первый сюрприз!), по «индексу демократии» от журнала The Economist, Уругвай опережает пол-Европы и США. Не верите? Проверьте и это. Это так! Удивительное - рядом! Из иллюстраций того, как работает уругвайская система: президент - только на один срок; переизбрание в президенты - только через срок; разнообразнейший мир СМИ (чуть ли не мировой рекорд разговорных радиостанций на душу населения); демократический контроль над госкомпаниями-монополистами в области нефтепереработки, электро- и водоснабжения, связи и т.п. Но на что это накладывается? Из очевидного: травма от жуткой военной диктатуры 70-80-х гг. Про тот период практически все говорят: «Никогда больше!» Но еще… Итак, когда уругвайцы рассуждают о своих отличиях от действительно ведь очень похожих с ними аргентинцев (которые при этом в общенациональной политике уже не от полюса к полюсу мечутся, а перелетают из стратосферы в космос), то часто звучит любопытный тезис: если аргентинские идиосинкразии - итальянские, то уругвайские - всё же больше испанские (пусть даже, как и в Аргентине, в Уругвае хватает потомков переселенцев из Италии; вспомним президента с итальянской фамилией Сангинетти). Может, сами испанцы с этим не согласятся, но, по уругвайскому разумению, в политике испанские идиосинкразии - это, в частности, принцип «свой-чужой». Зачастую он в Уругвае передается из поколения в поколения, а в делах электоральных выражается в раз и навсегда выбранных для себя партийных преференциях. Так называемый «ядерный» электорат партий - это не меньшинство, а большинство от общего списка избирателей. (Еще «сноска». Там есть, конечно, свои занятности: например, в столичном Монтевидео голосующих за левый «Широкий фронт» жителей зажиточных районов вроде Поситос и Пунта-Карретас за глаза иронично называют “frentista caviar”, то есть «фронтовиками-поедателями икры».) Как бы то ни было, это добавляет партиям понимания в стабильности своего ядерного электората. То есть, по большому счету, чтобы выиграть, надо завоевать колеблющееся меньшинство. Тем временем, - ещё одна что ли сноска. (Конечно, на мысль о вечных партийных преференциях можно возразить: а как же быть с исчезновением с начала XXI века из списка партий-поставщиков президентов когда-то вечно правившей «Колорадо»? Партия действительно казалась вечно-великой-«избирабельной»: знатоки вспомнят династию из аж четырех президентов по фамилии Батжже, или ещё раз вспомним того же Сангинетти, который отметился и в мировой политике, избравшись именно от «Колорадо».) Действительно, в качестве партии-поставщика президентов «Колорадо» заменили собой когда-то вечно оппозиционная партия «Бланко» и когда-то лишь «третья сила» в лице левого «Широкого фронта». Ну, во-первых, заметим, что, в XXI веке, в итоге, система вновь стала, по сути, двухпартийной «свой-чужой»; пусть даже это сопровождалось тем, что в один момент левый «Широкий фронт» успешно позиционировал себя, как замену «Колорадо» в плане силы для модернизации, а партия «Бланко» ловко подхватила «Колорадо» как партнера правой «Республиканской коалиции». Но это - уже про мастерство политиков, и это я уже отвлекся. Итак, во-вторых, вновь к перспективам этого воскресенья. Занятен заголовок приводимой по ссылке статьи: «Никаких приключений с другими валютами. Ключ - в партийной верности». (Продолжение - в следующем посте).
Это будет пост про демократию на примере Уругвая. Те, кто сейчас скептически улыбнулся, дочитаете хотя бы до середины. А там, глядишь, и до конца захочется:) Итак, в это воскресенье уругвайцы выбирают «интендентов» (губернаторов) 19-ти департаментов, на которые республика поделена сейчас. (Сноска для любителей геральдики: изначально, в XIX веке, департаментов было 9, что и следует из количества полосок на уругвайском флаге; гляньте при случае). А заселены эти департаменты народом весьма интересными. Например (здесь скептиков ждет первый сюрприз!), по «индексу демократии» от журнала The Economist, Уругвай опережает пол-Европы и США. Не верите? Проверьте и это. Это так! Удивительное - рядом! Из иллюстраций того, как работает уругвайская система: президент - только на один срок; переизбрание в президенты - только через срок; разнообразнейший мир СМИ (чуть ли не мировой рекорд разговорных радиостанций на душу населения); демократический контроль над госкомпаниями-монополистами в области нефтепереработки, электро- и водоснабжения, связи и т.п. Но на что это накладывается? Из очевидного: травма от жуткой военной диктатуры 70-80-х гг. Про тот период практически все говорят: «Никогда больше!» Но еще… Итак, когда уругвайцы рассуждают о своих отличиях от действительно ведь очень похожих с ними аргентинцев (которые при этом в общенациональной политике уже не от полюса к полюсу мечутся, а перелетают из стратосферы в космос), то часто звучит любопытный тезис: если аргентинские идиосинкразии - итальянские, то уругвайские - всё же больше испанские (пусть даже, как и в Аргентине, в Уругвае хватает потомков переселенцев из Италии; вспомним президента с итальянской фамилией Сангинетти). Может, сами испанцы с этим не согласятся, но, по уругвайскому разумению, в политике испанские идиосинкразии - это, в частности, принцип «свой-чужой». Зачастую он в Уругвае передается из поколения в поколения, а в делах электоральных выражается в раз и навсегда выбранных для себя партийных преференциях. Так называемый «ядерный» электорат партий - это не меньшинство, а большинство от общего списка избирателей. (Еще «сноска». Там есть, конечно, свои занятности: например, в столичном Монтевидео голосующих за левый «Широкий фронт» жителей зажиточных районов вроде Поситос и Пунта-Карретас за глаза иронично называют “frentista caviar”, то есть «фронтовиками-поедателями икры».) Как бы то ни было, это добавляет партиям понимания в стабильности своего ядерного электората. То есть, по большому счету, чтобы выиграть, надо завоевать колеблющееся меньшинство. Тем временем, - ещё одна что ли сноска. (Конечно, на мысль о вечных партийных преференциях можно возразить: а как же быть с исчезновением с начала XXI века из списка партий-поставщиков президентов когда-то вечно правившей «Колорадо»? Партия действительно казалась вечно-великой-«избирабельной»: знатоки вспомнят династию из аж четырех президентов по фамилии Батжже, или ещё раз вспомним того же Сангинетти, который отметился и в мировой политике, избравшись именно от «Колорадо».) Действительно, в качестве партии-поставщика президентов «Колорадо» заменили собой когда-то вечно оппозиционная партия «Бланко» и когда-то лишь «третья сила» в лице левого «Широкого фронта». Ну, во-первых, заметим, что, в XXI веке, в итоге, система вновь стала, по сути, двухпартийной «свой-чужой»; пусть даже это сопровождалось тем, что в один момент левый «Широкий фронт» успешно позиционировал себя, как замену «Колорадо» в плане силы для модернизации, а партия «Бланко» ловко подхватила «Колорадо» как партнера правой «Республиканской коалиции». Но это - уже про мастерство политиков, и это я уже отвлекся. Итак, во-вторых, вновь к перспективам этого воскресенья. Занятен заголовок приводимой по ссылке статьи: «Никаких приключений с другими валютами. Ключ - в партийной верности». (Продолжение - в следующем посте).
The gold standard of encryption, known as end-to-end encryption, where only the sender and person who receives the message are able to see it, is available on Telegram only when the Secret Chat function is enabled. Voice and video calls are also completely encrypted. Now safely in France with his spouse and three of his children, Kliuchnikov scrolls through Telegram to learn about the devastation happening in his home country. Telegram has become more interventionist over time, and has steadily increased its efforts to shut down these accounts. But this has also meant that the company has also engaged with lawmakers more generally, although it maintains that it doesn’t do so willingly. For instance, in September 2021, Telegram reportedly blocked a chat bot in support of (Putin critic) Alexei Navalny during Russia’s most recent parliamentary elections. Pavel Durov was quoted at the time saying that the company was obliged to follow a “legitimate” law of the land. He added that as Apple and Google both follow the law, to violate it would give both platforms a reason to boot the messenger from its stores. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. Founder Pavel Durov says tech is meant to set you free
from us
