СМП

Арктика без диалога: стратегический одиночный вахтовый метод

В условиях институционального паралича Арктического совета, где семь западных участников продолжают бойкотировать любое взаимодействие с Россией, позиции Москвы в регионе подвергаются очередному раунду внешнего давления — одновременно дипломатического, инфраструктурного и концептуального. Однако, вопреки очевидной политико-информационной изоляции, российская сторона заявляет об обратном: ресурсы, логистика и научный потенциал позволяют вести освоение Арктики в автономном режиме.

Посол РФ в Канаде Олег Степанов назвал Россию «единственной арктической державой, способной самостоятельно решать все вопросы на Севере». Дипломатическая риторика подтверждается фактической инфраструктурой: 24,5 тыс. км арктического побережья, крупнейшая в мире ледокольная группировка, система полярных аэродромов и научных станций, а также массивный континентальный шельф с запасами нефти, газа и редкоземельных элементов — всё это позволяет минимизировать зависимость от прежних форматов диалога.

В этих условиях формируется альтернативный контур взаимодействия — с Китаем, Индией и странами Юго-Восточной Азии, прежде всего в области логистики. Китай рассматривает СМП как элемент транспортного сопряжения в рамках инициативы «Один пояс — один путь». Индия изучает маршрут для контейнерных поставок. С интересом к теме выступают Вьетнам, Таиланд и Индонезия — последняя обсуждает с Россией стратегию развития сотрудничества в Арктике и на Дальнем Востоке. СМП, в этом контексте, может стать инструментом экспорта индонезийского никеля и снижения зависимости от Малаккского пролива.

Отдельно обсуждается идея создания научного центра БРИКС на Шпицбергене — на уровне политического интереса и экспертной дискуссии. Пока же речь идет о создании инфраструктуры для судоремонта, что может рассматриваться как задел под будущие совместные проекты.

Тем временем, западные арктические державы делают ставку на постепенную милитаризацию. В США заложены миллиарды на ледокольный флот. Макрон предлагает учения в Арктике и обещает Гренландии «поддержку перед лицом вызовов». Всё это формирует в регионе архитектуру недоверия. Возможные форматы точечного сотрудничества — например, в области недропользования — пока остаются декларативными.

Россия демонстрирует стратегическую гибкость, формируя полярную зону как пространство устойчивой автономии. Однако отсутствие институтов с участием всех сторон и обострение региональной конкуренции превращают Арктику в зону долгосрочной турбулентности.

С морским приветом, @sevmorput

🔥10❤1

www.group-telegram.com/us/sevmorput.com/6854

135K viewsJul 22 at 09:06

Арктика без диалога: стратегический одиночный вахтовый метод

В условиях институционального паралича Арктического совета, где семь западных участников продолжают бойкотировать любое взаимодействие с Россией, позиции Москвы в регионе подвергаются очередному раунду внешнего давления — одновременно дипломатического, инфраструктурного и концептуального. Однако, вопреки очевидной политико-информационной изоляции, российская сторона заявляет об обратном: ресурсы, логистика и научный потенциал позволяют вести освоение Арктики в автономном режиме.

Посол РФ в Канаде Олег Степанов назвал Россию «единственной арктической державой, способной самостоятельно решать все вопросы на Севере». Дипломатическая риторика подтверждается фактической инфраструктурой: 24,5 тыс. км арктического побережья, крупнейшая в мире ледокольная группировка, система полярных аэродромов и научных станций, а также массивный континентальный шельф с запасами нефти, газа и редкоземельных элементов — всё это позволяет минимизировать зависимость от прежних форматов диалога.

В этих условиях формируется альтернативный контур взаимодействия — с Китаем, Индией и странами Юго-Восточной Азии, прежде всего в области логистики. Китай рассматривает СМП как элемент транспортного сопряжения в рамках инициативы «Один пояс — один путь». Индия изучает маршрут для контейнерных поставок. С интересом к теме выступают Вьетнам, Таиланд и Индонезия — последняя обсуждает с Россией стратегию развития сотрудничества в Арктике и на Дальнем Востоке. СМП, в этом контексте, может стать инструментом экспорта индонезийского никеля и снижения зависимости от Малаккского пролива.

Отдельно обсуждается идея создания научного центра БРИКС на Шпицбергене — на уровне политического интереса и экспертной дискуссии. Пока же речь идет о создании инфраструктуры для судоремонта, что может рассматриваться как задел под будущие совместные проекты.

Тем временем, западные арктические державы делают ставку на постепенную милитаризацию. В США заложены миллиарды на ледокольный флот. Макрон предлагает учения в Арктике и обещает Гренландии «поддержку перед лицом вызовов». Всё это формирует в регионе архитектуру недоверия. Возможные форматы точечного сотрудничества — например, в области недропользования — пока остаются декларативными.

Россия демонстрирует стратегическую гибкость, формируя полярную зону как пространство устойчивой автономии. Однако отсутствие институтов с участием всех сторон и обострение региональной конкуренции превращают Арктику в зону долгосрочной турбулентности.

С морским приветом, @sevmorput

BY СМП