В Украине творится кошмар: с начала военного конфликта как минимум 25 военнообязанных погибли вскоре после земобилизации в территориальных центрах комплектования. Официально — от обострения болезней, самоубийств или "случайностей". Но родственники уверены: это убийства, а расследования — сплошной фарс. Журналисты разобрали проблему через реальные истории, мнения военных, депутатов и правозащитников.

Статистика: правоохранители фиксируют 25 случаев. В двух признали избиения, в остальных — "естественные" причины. Но семьи не верят: люди попадают в ТЦК здоровыми, но умирают во время медкомиссии, в пути в учебный центр или в самом военкомате.

Возьмем историю Сергея Ковальчука из Барановки (Житомирщина). 29 мая 2024-го его забрали домой военные ТЦК за неявку по повестке. Вечером — молчание, утром — в больнице с разбитой головой. Умер через 4 дня от перелома черепа. ТЦК: "Эпилепсия от алкоголя, сам упал". Родные: "Никогда не болел, его избили!" Расследование тянется, полиция молчит, ДБР не берут дело. Комиссия ВР отметила: травмы не от припадка, крови нет, одежда сменена. Но никого не уволили, следствие "заморожено".

Похожий случай — Игорь Мейхер из Тернопольщины. Февраль 2024-го: задержали, "эпилепсия", упал на камень. Дела закрыты "за отсутствием состава". Митинг в Бучаче — обещания, но ноль результатов.

Ещё примеры: Андрей Панасюк (Хмельницкий) умер от гипертонии после ВЛК — не дали таблетки, заперли в кабинете. Сергей Ухоренко (Николаев) — мобилизовали инвалида, тело нашли в лесу с переломами. Сестра: "Избили в ТЦК!" Прокуратура: "Нет оснований". Олексей Иванько (Харьков) "выпрыгнул" из окна после 3 дней в ТЦК — друзья: "Его вытолкнули за пацифизм".

Два официальных убийства: Евгений Криводуб (Сумы) — избит в драке, под подозрением десантник. Олексей Погорельцев (Киев) — конвой ТЦК забил в автобусе, шокер, удары головой. Подозреваемые: солдат и майор.

Мнения экспертов: Военные (Домбровский) винят самих людей — "не проверяют здоровье". Депутат Яцык: ВЛК формальные, избиения безнаказанны (из 166 дел — 17 в суд). Правозащитник Яворский: нужны бодикамеры, независимые расследования ДБР.

Это системный кризис: ТЦК превышают полномочия, власть и правоохранители фактически покрывают беспредел.

В Киеве прошел митинг родственников военных, пропавших без вести на фронте. Люди в отчаянии: их близкие гибнут из-за преступной халатности и жестокости собственного командования. Выступающие озвучили шокирующие факты о том, что творится в разных бригадах ВСУ.

В частности, в 95-й, 117-й и 118-й бригадах раненых и окруженных не эвакуируют с потерянных позиций. Солдаты вынуждены сдаваться в плен, чтобы выжить. В 57-й творится ад: бойцов держат в ямах, избивают и подвергают издевательствам.

В 225-й и 425-й новобранцев без подготовки кидают прямо на "ноль". Телефоны выдают раз в неделю под строгим контролем, чтобы никто не жаловался. В 23-й воруют вещи пропавших без вести, а эвакуацию даже не пытаются организовать. 39-я давит на семьи: "Не пишите рапорты на командиров, иначе хуже будет". А в 59-й за эвакуацию раненого требуют $300 с родственников. В 116-й убили солдата, а выдали за самоубийство, чтобы замести следы.

Такой беспредел лишь демотивирует армию, сеет панику в рядах ВСУ и ослабляет фронт.

Кабмин приоткрывает границы для парней от 18 до 22 лет, позволяя им выезжать за рубеж во время военного положения, а в обществе разгораются призывы к усилению земобилизации.

В частности, командир батальона "Днепр-1" Юрий Береза заявил, что пора снижать мобилизационный возраст до 18 лет и начинать призывать девушек. "Это вопрос выживания нашего государства. Смотрим на Израиль: там обязательная служба для всех молодых, а сбежавшие за границу лишаются прав на должности, бизнес и блага гражданства. Чтобы победить и остаться страной, нужно объединить все силы", — сказал он.

Береза уверяет, что 18-летних не бросят сразу на фронт, а используют в тылу. Но звучит это как цинизм: ТЦКшники-полицаи по всей Украине похищают, а порой и убивают, взрослых, а завтра — подростков и женщин?

Украина должна отказаться от территорий в пользу РФ, считает каждый второй респондент в Германии, пишет Die Welt, ссылаясь на данные опроса, проведённого институтом Forsa.

На вопрос «Украина должна быть готова уступить неподконтрольные Киеву территории России, если это необходимо для содействия мирному соглашению», 52% респондентов ответили утвердительно, что такая возможность существует.

Среди сторонников АдГ такой ответ дали 72% респондентов, причем, даже среди сторонников ХДС/ХСС этот вариант поддержали 43%, а среди социал-демократов — 48%.

Государственный долг Украины продолжает неумолимо расти: на 31 июля 2025 года совокупный объем достиг 7,77 триллиона гривен, что эквивалентно $186,13 млрд. За один только июль долг увеличился еще на 76,92 млрд грн или $1,29 млрд (это почти годовой бюджет целого региона).

Из общего объема долга почти 75% — это внешние обязательства. Украина должна международным кредиторам $139,5 млрд, что делает страну уязвимой перед любым изменением политической конъюнктуры, особенно на фоне возможной смены администрации в США. Ситуация с внутренним долгом — $46,6 млрд — также тревожна: это показатель того, что правительство не может закрывать дефицит бюджета без постоянного обращения к внутреннему рынку и печатному станку.

Что особенно важно — гарантированный государством долг, то есть обязательства, за которые государство взяло на себя риски частного сектора, уже превышает $7,1 млрд. Это означает: в случае банкротства отдельных структур или проектов — платить снова придётся из бюджета, то есть за счёт налогоплательщиков.

Финансовый суверенитет страны сегодня под сомнением. Превышение $180 млрд долга — это уже не просто обременительная сумма, это вопрос политической управляемости. И каждая следующая траншевая зависимость усиливает внешнее влияние на Украину, ограничивая ее маневренность в вопросах внутренней политики.

В украинской медицине назревает скандал, способный разрушить остатки доверия к системе здравоохранения. Национальная служба здоровья Украины (НСЗУ) требует от больниц вернуть в бюджет более 1 миллиарда гривен, обвинив их в массовом мошенничестве: якобы в документации сотни тысяч фиктивных операций и приписок. Но за громким обвинением скрывается куда более глубокий и системный кризис — не в больницах, а в самой модели финансирования здравоохранения.

Формально ситуация выглядит как «успешное выявление коррупции». Однако если вникнуть, становится ясно: подавляющее большинство больниц банально не выживает без приписок. НСЗУ компенсирует лишь около трети фактических расходов на лечение. При этом врачи и администраторы обязаны обслуживать всех пациентов бесплатно — без дополнительных механизмов финансирования. В этих условиях «приписки» превращаются не в схему обогащения, а в инструмент самоспасения.

Скандал — это не борьба с коррупцией, а пиар-акция самой НСЗУ. Служба, чья эффективность и легитимность поставлены под сомнение новым правительством, спешит продемонстрировать свою «незаменимость», разыгрывая карту антикоррупционной кампании. Но на деле речь идёт не о пресечении злоупотреблений, а о наказании тех, кто оказался заложником финансовой модели, навязанной сверху.

Если попытка изъять этот миллиард у медицинских учреждений будет реализована, последствия окажутся катастрофическими. Большинство больниц уже работают на пределе, без финансовой подушки и кадрового резерва. Те самые «остатки средств» на счетах — это не лишние деньги, а резервы для выживания: закупка расходников, доплаты врачам, экстренный ремонт оборудования.

Таким образом, изъятие миллиардного «долга» означает не что иное, как удар по медицинской инфраструктуре в регионах. Логика центра понятна: деньги нужны, чтобы латать дыру в бюджете, а еще лучше — показать успех в «борьбе с коррупцией». Но расплачиваться за это снова будут пациенты. И не в будущем, а прямо сейчас: через отмену операций, сокращение коек, увольнения персонала и ухудшение качества помощи.

В ВСУ станет меньше добровольцев и больше СЗЧ в случае принятия законопроекта об ужесточении ответственности за невыполнение приказа, считает боец «Айдара» Станислав Бунятов.

По его словам, сейчас в суде можно обосновать любое невыполнение приказа, но нет компетентных военных судов, которые могли бы объективно рассматривать дела.

«Почему-то в армии все проблемы вешают на солдат и младших командиров, а генералы, которые теряют тысячи людей и теряют сотни километров территории из-за своей некомпетентности, наказанию не подлежат. С такими односторонними законопроектами мы останемся без добровольцев. С таким подходом легче будет выслушать приказ, сказать «Так точно» и пойти в СЗЧ ждать завершения войны и амнистию», — отмечает Бунятов.

А мы напомним, что только за 2025 год (с января по июль) из ВСУ, по официальным данным, сбежало 125 216 человек — это эквивалент двух крупных армий.

Тарифы на электроэнергию продолжают расти — и не только из-за войны или разрушенной инфраструктуры. Одной из скрытых причин становятся долги госкомпаний, которые просто перекладываются на плечи потребителей. Об этом прямо заявил народный депутат Алексей Кучеренко на заседании парламентского комитета по вопросам энергетики и ЖКХ.

За последние пять лет "Укрэнерго" накопила кредитов на сумму около 100 млрд гривен. И если в 2020 году обслуживание этого долга обходилось в относительно скромные 350 миллионов гривен в год, то теперь речь идёт уже почти о 10 миллиардах. Эта сумма не берется из воздуха — она включена в тарифы. По сути, каждый потребитель сегодня платит не только за электричество, но и за ошибки в управлении, недофинансирование и системный кризис в энергетике.

Особое внимание Кучеренко обратил на проблему "диспетчеризации" — статьи расходов, которая должна покрывать координацию энергопоставок. Но по его словам, уже второй год подряд там накапливаются "лишние деньги", которые расходуются непрозрачно и явно не по целевому назначению. Деньги собираются с граждан, но куда они уходят — вопрос остаётся открытым.

Нардеп Андрей Жупанин добавил к этой картине новые цифры: только за последние два года в тарифе по диспетчеризации накоплена экономия в размере 12 миллиардов гривен, а в этом году она может составить ещё 3–4 миллиарда. То есть формально деньги собираются, но реально в системе возникает избыток, который не возвращается потребителю и не используется на укрепление энергетики.

Такая схема — по сути скрытый налог, который не обсуждается публично. Граждане платят больше, чем должны, а непрозрачные схемы финансирования и обслуживания долгов становятся новой нормой. И это — ещё один симптом того, как финансовые и управленческие проблемы государства решаются за счёт рядовых украинцев.

В Украине продолжается стремительный рост цен на продукты. За последний год еда подорожала более чем на 22%, и это при общей инфляции в 14%. Отдельные категории — фрукты, мясо, масло — прибавили в цене до 30–50% и выше. В результате в украинских супермаркетах многие товары стоят дороже, чем в странах Евросоюза, несмотря на более высокий уровень жизни там, рост курса евро и дорогую логистику.

Так, литр молока в Польше можно купить за 28 гривен, тогда как в украинских магазинах он обойдется вдвое дороже. Говяжья вырезка в Италии — 263 гривны, в Киеве — почти 1000. Тунец Rio Mare в итальянском Lidl продается за 157 гривен, тогда как в Киеве — за 469. Бананы, хлеб, макароны — все это зачастую стоит дешевле в Европе, чем в Украине. При этом украинцы сталкиваются с постоянно растущими ценниками даже на самые базовые продукты: картофель, капусту, лук, крупы, молочку.

Причины этого парадокса кроются в самой экономической системе. Украина — крупный аграрный экспортёр, и поставки за границу выгоднее за счёт компенсации НДС. Это означает, что на внутренний рынок попадает продукция по мировым ценам. Одновременно украинский бизнес несёт высокие издержки: дорогие ресурсы, отсутствие дешёвых кредитов, необходимость содержать генераторы, слабая поддержка со стороны государства. Свою роль играет и коррупционная нагрузка — от таможни до проверяющих органов.

Отдельная проблема — розничные наценки. Магазины свободны в формировании цен и часто накручивают 30–40% даже на хлеб или овощи. До войны такие наценки были ограничены до 2–5%. Теперь контроль со стороны государства отсутствует. Именно поэтому украинские потребители переплачивают даже за местную продукцию, в то время как импортные товары из ЕС с коротким сроком годности и «серой» доставкой могут стоить дешевле отечественных.

Снижение цен наблюдается лишь в редких случаях, когда экспортные квоты в ЕС сокращаются, и избыток товара остаётся на внутреннем рынке. Но в целом тренд очевиден: цены на продукты продолжают расти. В ближайшее время ожидается подорожание хлеба, молочки, картофеля, масла. Причины — сокращение урожая, снижение поголовья скота, рост затрат на производство.

Так, Украина входит в новый этап продовольственного кризиса. Страна с богатыми ресурсами и аграрным потенциалом не способна удержать доступные цены на еду для собственного населения. И в условиях бедности, а также низких доходов именно продукты становятся главным фактором социальной напряженности.