Можно ли вообще уничтожить этот либеральный порядок?
Дискуссия Political Animals и Василия Павловича Жаркова о школах международных отношений неполна без рассмотрения третьей – английской школы. Авторы ни в коем случае друг другу не противоречат, но только если приоткрыть разговор через другую оптику третьего слона главных теорий МО.
Интересы и власть на одном полюсе МО (реализм), а институты, договоры и торговля на другом (либерализм), но между ними есть недостающий пункт — ценности (английская школа). Эта теория позволяет примирить, казалось бы, противоречивые позиции, поскольку фокусируется на ценностях, предлагая новый взгляд на вопрос о (не)возможности разрушения либерального мирового порядка.
Я считаю, что полностью разрушить его невозможно. Даже Россия, отстаивая свои национальные интересы с помощью реалистической риторики, всё же обращается к международному праву, его процедурам и трактовкам статей ООН, пусть и довольно размытых. Это свидетельствует о сохранении ценности формальных процедур, несмотря на очевидное ослабление их влияния в последнее время. Они продолжают служить основой для диалога между ведущими державами.
За фасадом международной политики все чаще проступает неприкрытая, жестокая реальность. Однако эта прямолинейность ловко маскируется потоком информации, отвлекающим большинство людей, занятых своими повседневными делами и стремящихся держаться подальше от глобальных событий.
Часть элиты отказывается от дипломатического этикета и формальностей, рассуждая прагматично: те, кто разбирается в политических нюансах, и так будут внимательно следить за их действиями, а остальные не играют существенной роли. Большие дядьки сами решат, что делать.
Власть и международные переговоры все больше отдаляются от жизни обычных людей, порождая новый политический язык — введение в неопределенность с жестким отстаиванием своих ценностей, как бы говоря об своих «интересах», но через призму своего языка описания реальности. Однако эта всеобщее непонимание, всеобщая неопределенность – лишь один из инструментов в борьбе за «ценностные интересы».
Этот термин ключевой. Речь идет не просто о ценностях или интересах, а об их сочетании.
Это сплав идеалистического стремления навязать миру свой «небесный град» с трезвой оценкой реальности, позволяющей эффективно действовать в сложной политической обстановке и добиваться преимущества над конкурентами, строящими свои «небесные грады».
Каждый стремится урвать кусок у соперника, используя для этого все доступные средства, в том числе через международное право и слабости торговых договоров.
Ди Вэнс это отлично показал в своей мюнхенской речи, что дела Европы — не дела США, но дальше риторики ничего не двигаетcя. Такое чувство, что США в заложниках у Европы, а не наоборот. США обязаны дальше обеспечивать безопасность этого порядка, а не только Европа, но все рассуждают, кто должен это делать первым.
Приход администрации Трампа парадоксальным образом подчеркнул роль американских ценностей в международной политике, которые были всегда, просто сейчас новая администрация решила пойти ва-банк в новой политической реальности. Кажется, XXI век в политической его форме все же наступил через четверть века, потому что до этого мы все жили в либеральном порядке конца XX века, а теперь конец истории оборачивается его новым началом...
продолжение в лонгриде
#международные_отношения
Дискуссия Political Animals и Василия Павловича Жаркова о школах международных отношений неполна без рассмотрения третьей – английской школы. Авторы ни в коем случае друг другу не противоречат, но только если приоткрыть разговор через другую оптику третьего слона главных теорий МО.
Интересы и власть на одном полюсе МО (реализм), а институты, договоры и торговля на другом (либерализм), но между ними есть недостающий пункт — ценности (английская школа). Эта теория позволяет примирить, казалось бы, противоречивые позиции, поскольку фокусируется на ценностях, предлагая новый взгляд на вопрос о (не)возможности разрушения либерального мирового порядка.
Я считаю, что полностью разрушить его невозможно. Даже Россия, отстаивая свои национальные интересы с помощью реалистической риторики, всё же обращается к международному праву, его процедурам и трактовкам статей ООН, пусть и довольно размытых. Это свидетельствует о сохранении ценности формальных процедур, несмотря на очевидное ослабление их влияния в последнее время. Они продолжают служить основой для диалога между ведущими державами.
За фасадом международной политики все чаще проступает неприкрытая, жестокая реальность. Однако эта прямолинейность ловко маскируется потоком информации, отвлекающим большинство людей, занятых своими повседневными делами и стремящихся держаться подальше от глобальных событий.
Часть элиты отказывается от дипломатического этикета и формальностей, рассуждая прагматично: те, кто разбирается в политических нюансах, и так будут внимательно следить за их действиями, а остальные не играют существенной роли. Большие дядьки сами решат, что делать.
Власть и международные переговоры все больше отдаляются от жизни обычных людей, порождая новый политический язык — введение в неопределенность с жестким отстаиванием своих ценностей, как бы говоря об своих «интересах», но через призму своего языка описания реальности. Однако эта всеобщее непонимание, всеобщая неопределенность – лишь один из инструментов в борьбе за «ценностные интересы».
Этот термин ключевой. Речь идет не просто о ценностях или интересах, а об их сочетании.
Это сплав идеалистического стремления навязать миру свой «небесный град» с трезвой оценкой реальности, позволяющей эффективно действовать в сложной политической обстановке и добиваться преимущества над конкурентами, строящими свои «небесные грады».
Каждый стремится урвать кусок у соперника, используя для этого все доступные средства, в том числе через международное право и слабости торговых договоров.
Ди Вэнс это отлично показал в своей мюнхенской речи, что дела Европы — не дела США, но дальше риторики ничего не двигаетcя. Такое чувство, что США в заложниках у Европы, а не наоборот. США обязаны дальше обеспечивать безопасность этого порядка, а не только Европа, но все рассуждают, кто должен это делать первым.
Приход администрации Трампа парадоксальным образом подчеркнул роль американских ценностей в международной политике, которые были всегда, просто сейчас новая администрация решила пойти ва-банк в новой политической реальности. Кажется, XXI век в политической его форме все же наступил через четверть века, потому что до этого мы все жили в либеральном порядке конца XX века, а теперь конец истории оборачивается его новым началом...
продолжение в лонгриде
#международные_отношения
Media is too big
VIEW IN TELEGRAM
Честным быть выгодно? Или нет?
В 2000-х годов Альфа-банк запустил рекламную кампанию, слоган которой гласил: «Честным быть выгодно». Эта реклама, запомнившаяся многим, поднимает важный вопрос: действительно ли честность выгодна? Однозначного ответа, пожалуй, нет.
Честность неразрывно связана с нашими чувствами, поскольку именно через них мы выражаем себя. Эмоции выдают наше внутреннее состояние, а чувства закрепляют пережитый опыт. Чувства занимают значительно больше места в нашем внутреннем мире, чем размышления.
Мы можем бесконечно размышлять, строить сложные манипуляции, говорить о своих мыслях и о том, как мы думаем и действуем. Например, мы можем делиться с партнером своими мыслями об отношениях или каких-то делах. Внешне это выглядит как переживание, но на самом деле это всего лишь мысли.
Это можно назвать манипуляцией честностью, потому что мысли не имеют прямого отношения к искренности. Мысли – это логические факты, рациональное зерно. Если мысли не основаны на реальности, то это ложь, несоответствие действительности. Истинная честность проявляется через чувства.
Когда мы говорим о чувствах, об искренних чувствах, мы не лжем, в первую очередь, себе. И здесь нет гарантий, что другой человек примет эти чувства. Но честность важна, потому что она обновляет нашу идентичность. Благодаря честным порывам в общении мы лучше понимаем себя. Проявляя свою идентичность, мы ее закрепляем. Честность сама по себе обнажает чувства.
Человеку можно быть рациональными, расчетливыми, прагматичными и эгоистичными, но чувства невозможно выразить с холодными установками. Но, именно проживая чувства, мы понимаем не только свою неэтичность, но и свои истинные цели, желания и ценности. И когда это происходит, мы быстрее находим «своего» человека.
Более того, когда мы честны и искренни, даже те, кто, возможно, не разделяет наши ценности, мысли и мировоззрение, становятся ближе, потому что проживают этот опыт вместе с нами. Совместное переживание чувств очень сильно сближает людей. Даже если после признания чувств возникнет конфликт, сближение все равно произойдет.
Плохо, когда конфликт начинается без проявления чувств.
Тогда непонятно, на чем строить защиту, на что опираться. У другого человека также возникают непонятные чувства. Но когда вы вступаете в сложный разговор с честным посылом, вы раскрываетесь, становитесь ближе к человеку. Несмотря на то, что, возможно, ему это не понравится. Сделав шаг назад, вы можете сделать огромный шаг вперед.
Ваша честность – это результат внутренней работы. Несвоевременное проявление честности – это результат расчета, который не всегда соответствует реальности. Поэтому важно как можно раньше проявлять честность в отношениях.
Получается ли получать выгоду, будучи честным?
Да, получится. Но только в том случае, если вы точно знаете свои чувства, ценности и мировоззрение. Если вы точно знаете, кто вы есть на самом деле, и не сомневаетесь в этом ни на минуту, в том числе в отношении к другому. Если у вас нет никаких колебаний по поводу себя. В таком случае вам гораздо легче будет находить общий язык с другими людьми, переживать приятные эмоции и чувства, и, в конечном итоге, быть счастливым в этом мире.
Если вы не знаете себя, рациональность и расчетливость будет брать вверх над чувствами и ценностями, но вряд ли вы будете от этого счастливыми.
#психологическое #психология_отношений
В 2000-х годов Альфа-банк запустил рекламную кампанию, слоган которой гласил: «Честным быть выгодно». Эта реклама, запомнившаяся многим, поднимает важный вопрос: действительно ли честность выгодна? Однозначного ответа, пожалуй, нет.
Честность неразрывно связана с нашими чувствами, поскольку именно через них мы выражаем себя. Эмоции выдают наше внутреннее состояние, а чувства закрепляют пережитый опыт. Чувства занимают значительно больше места в нашем внутреннем мире, чем размышления.
Мы можем бесконечно размышлять, строить сложные манипуляции, говорить о своих мыслях и о том, как мы думаем и действуем. Например, мы можем делиться с партнером своими мыслями об отношениях или каких-то делах. Внешне это выглядит как переживание, но на самом деле это всего лишь мысли.
Это можно назвать манипуляцией честностью, потому что мысли не имеют прямого отношения к искренности. Мысли – это логические факты, рациональное зерно. Если мысли не основаны на реальности, то это ложь, несоответствие действительности. Истинная честность проявляется через чувства.
Когда мы говорим о чувствах, об искренних чувствах, мы не лжем, в первую очередь, себе. И здесь нет гарантий, что другой человек примет эти чувства. Но честность важна, потому что она обновляет нашу идентичность. Благодаря честным порывам в общении мы лучше понимаем себя. Проявляя свою идентичность, мы ее закрепляем. Честность сама по себе обнажает чувства.
Человеку можно быть рациональными, расчетливыми, прагматичными и эгоистичными, но чувства невозможно выразить с холодными установками. Но, именно проживая чувства, мы понимаем не только свою неэтичность, но и свои истинные цели, желания и ценности. И когда это происходит, мы быстрее находим «своего» человека.
Более того, когда мы честны и искренни, даже те, кто, возможно, не разделяет наши ценности, мысли и мировоззрение, становятся ближе, потому что проживают этот опыт вместе с нами. Совместное переживание чувств очень сильно сближает людей. Даже если после признания чувств возникнет конфликт, сближение все равно произойдет.
Плохо, когда конфликт начинается без проявления чувств.
Тогда непонятно, на чем строить защиту, на что опираться. У другого человека также возникают непонятные чувства. Но когда вы вступаете в сложный разговор с честным посылом, вы раскрываетесь, становитесь ближе к человеку. Несмотря на то, что, возможно, ему это не понравится. Сделав шаг назад, вы можете сделать огромный шаг вперед.
Ваша честность – это результат внутренней работы. Несвоевременное проявление честности – это результат расчета, который не всегда соответствует реальности. Поэтому важно как можно раньше проявлять честность в отношениях.
Получается ли получать выгоду, будучи честным?
Да, получится. Но только в том случае, если вы точно знаете свои чувства, ценности и мировоззрение. Если вы точно знаете, кто вы есть на самом деле, и не сомневаетесь в этом ни на минуту, в том числе в отношении к другому. Если у вас нет никаких колебаний по поводу себя. В таком случае вам гораздо легче будет находить общий язык с другими людьми, переживать приятные эмоции и чувства, и, в конечном итоге, быть счастливым в этом мире.
Если вы не знаете себя, рациональность и расчетливость будет брать вверх над чувствами и ценностями, но вряд ли вы будете от этого счастливыми.
#психологическое #психология_отношений
В новое средневековье?
На моём канале я часто затрагиваю темы, связанные со средневековьем – как с эпохой в целом, так и с её отголосками в современности. Однако мне не кажется, что ситуация в Чечне, вызвавшая такой общественный резонанс, корректно описывается в подобной терминологии.
Думаю, основная проблема в том, что мы не до конца понимаем границы между культурными различиями и наложением политических практик.
Когда мы сталкиваемся с новостями вроде нападения подростка на полицейского с последующим убийством последнего, а затем и самосудом над этим подростком, нам крайне сложно осмыслить подобную политическую практику и культурный феномен.
Я почти уверен, что даже жители Чечни не всегда способны это осмыслить, а порой, возможно, и не хотят. Что стоит за этим ужасом, произошедшим в Чечне? Кто-то кого-то натравил, кто-то кого-то подкупил, а затем последовала реакция, проявившаяся в этом чеченском городе.
Мне кажется, корень непонимания ситуации кроется в нашем нежелании признать, что такое подобное происходит в мире довольно часто. Более того, такие вещи случаются и во вполне развитых обществах. Просто там не линчуют физически, но зато линчуют морально, ментально, подвергая людей схожим практикам – от поиска «козла отпущения» до создания «сакральной жертвы». Всё это происходит и в других культурах, просто скрыто за другими культурно-политическими декорациями, за другим фасадом.
Наша задача, по крайней мере, задача моего канала – разбирать эти фасады, показывать, что суть политической практики не сильно меняется в разных контекстах, а культурные различия лишь создают тот или иной фасад, окрашенный в определённые эстетические тона. Можно выразиться и так. По крайней мере, я иногда так описываю культуру.
#политическая_психология #политическая_антропология
На моём канале я часто затрагиваю темы, связанные со средневековьем – как с эпохой в целом, так и с её отголосками в современности. Однако мне не кажется, что ситуация в Чечне, вызвавшая такой общественный резонанс, корректно описывается в подобной терминологии.
Думаю, основная проблема в том, что мы не до конца понимаем границы между культурными различиями и наложением политических практик.
Когда мы сталкиваемся с новостями вроде нападения подростка на полицейского с последующим убийством последнего, а затем и самосудом над этим подростком, нам крайне сложно осмыслить подобную политическую практику и культурный феномен.
Я почти уверен, что даже жители Чечни не всегда способны это осмыслить, а порой, возможно, и не хотят. Что стоит за этим ужасом, произошедшим в Чечне? Кто-то кого-то натравил, кто-то кого-то подкупил, а затем последовала реакция, проявившаяся в этом чеченском городе.
Мне кажется, корень непонимания ситуации кроется в нашем нежелании признать, что такое подобное происходит в мире довольно часто. Более того, такие вещи случаются и во вполне развитых обществах. Просто там не линчуют физически, но зато линчуют морально, ментально, подвергая людей схожим практикам – от поиска «козла отпущения» до создания «сакральной жертвы». Всё это происходит и в других культурах, просто скрыто за другими культурно-политическими декорациями, за другим фасадом.
Наша задача, по крайней мере, задача моего канала – разбирать эти фасады, показывать, что суть политической практики не сильно меняется в разных контекстах, а культурные различия лишь создают тот или иной фасад, окрашенный в определённые эстетические тона. Можно выразиться и так. По крайней мере, я иногда так описываю культуру.
#политическая_психология #политическая_антропология
Кто ты? Кто я?
Как часто вы слышите в ответ на вопрос «Кто ты?» что-то касательно профессии?
Мне кажется, (1) это следствие нашего максимально расчётливого индивидуалистического мира. Мы слишком сильно любим подаваться какими-то призваниями, профессиями, что на самом деле совершенно не даёт нам посмотреть в глубину, понять, какой перед нами человек.
(2) Другая сторона ответа, когда мы говорим «Ты кто?», мы почему-то говорим о каких-то идентичностях, которые, как правило, порой соответствуют даже не только нашим ценностям, но и ценностям других собеседников. Идентичность — это удобный ярлык для понимания, кем человек хочет быть. И зачастую он не является тем, кем себя называет, но он хочет им быть.
(3) По поводу моральных качеств говорят в последнюю очередь. Как правило, они очень скучные. Этикой не любит заниматься огромное количество людей, потому что на самом деле большинство людей, во-первых, не любят говорить о высоких моральных добродетелях, а во-вторых, довольно часто их нарушают, поэтому и не любят говорить. Этичность в отношениях важна, безусловно, но почему-то её оставляют на последнем плане.
Поэтому у меня есть другой рецепт, как ответить на вопрос «Ты кто?». «Кто я?» — это не о морально-этических категориях, не об идентичностях и не о профессии и призвании. (4) Говорите о том, что является вашей ценностью.
Не просто «Я человек такой-то, такой-то, такой-то», с очень понятными, выраженными категориями, а пытайтесь сформулировать ценность, но ещё и расширить её, пытаясь настолько сильно погрузить собеседника, чтобы он увидел, собственно, вашу ценность, чем вы дорожите, и что вы обладаете своим мнением на этот счёт.
Ценность его действий в той или иной профессии, в том или ином призвании является чуть более важной в рамках построения каких-либо отношений между людьми, чем просто факт того, что он чем-то занимается и как-то зарабатывает деньги.
Самое главное — это то, что в последнее время мы становимся более бережливы не только к своему времени, не только к чувствам, но и к своим ценностям. Мы пытаемся найти своих людей по духу, своих единомышленников. Но зачастую универсального механизма для этого не существует.
Вы, допустим, говорите, что ваша ценность — это семья, но вы объясняете, что такое семья. Допустим, семья — это ещё и друзья, семья — это ещё и люди, с которыми вы должны как-то коммуницировать, но вы их не любите.
И когда вы расширяете эту ценность, вы даёте собеседнику новое понимание того, что и такое тоже может быть.
И он погружается в вас чуть больше, потому что вы становитесь интересным, человеком с какой-то индивидуальной особенностью. По крайней мере, ценности есть у всех.
#психологическое #психология_отношений
Как часто вы слышите в ответ на вопрос «Кто ты?» что-то касательно профессии?
Мне кажется, (1) это следствие нашего максимально расчётливого индивидуалистического мира. Мы слишком сильно любим подаваться какими-то призваниями, профессиями, что на самом деле совершенно не даёт нам посмотреть в глубину, понять, какой перед нами человек.
(2) Другая сторона ответа, когда мы говорим «Ты кто?», мы почему-то говорим о каких-то идентичностях, которые, как правило, порой соответствуют даже не только нашим ценностям, но и ценностям других собеседников. Идентичность — это удобный ярлык для понимания, кем человек хочет быть. И зачастую он не является тем, кем себя называет, но он хочет им быть.
(3) По поводу моральных качеств говорят в последнюю очередь. Как правило, они очень скучные. Этикой не любит заниматься огромное количество людей, потому что на самом деле большинство людей, во-первых, не любят говорить о высоких моральных добродетелях, а во-вторых, довольно часто их нарушают, поэтому и не любят говорить. Этичность в отношениях важна, безусловно, но почему-то её оставляют на последнем плане.
Поэтому у меня есть другой рецепт, как ответить на вопрос «Ты кто?». «Кто я?» — это не о морально-этических категориях, не об идентичностях и не о профессии и призвании. (4) Говорите о том, что является вашей ценностью.
Не просто «Я человек такой-то, такой-то, такой-то», с очень понятными, выраженными категориями, а пытайтесь сформулировать ценность, но ещё и расширить её, пытаясь настолько сильно погрузить собеседника, чтобы он увидел, собственно, вашу ценность, чем вы дорожите, и что вы обладаете своим мнением на этот счёт.
Ценность его действий в той или иной профессии, в том или ином призвании является чуть более важной в рамках построения каких-либо отношений между людьми, чем просто факт того, что он чем-то занимается и как-то зарабатывает деньги.
Самое главное — это то, что в последнее время мы становимся более бережливы не только к своему времени, не только к чувствам, но и к своим ценностям. Мы пытаемся найти своих людей по духу, своих единомышленников. Но зачастую универсального механизма для этого не существует.
Вы, допустим, говорите, что ваша ценность — это семья, но вы объясняете, что такое семья. Допустим, семья — это ещё и друзья, семья — это ещё и люди, с которыми вы должны как-то коммуницировать, но вы их не любите.
И когда вы расширяете эту ценность, вы даёте собеседнику новое понимание того, что и такое тоже может быть.
И он погружается в вас чуть больше, потому что вы становитесь интересным, человеком с какой-то индивидуальной особенностью. По крайней мере, ценности есть у всех.
#психологическое #психология_отношений
Написал большой текст про конклав Святого Престола для молодого медиа.
Надеюсь, вам понравится на фоне грядущих событий
Надеюсь, вам понравится на фоне грядущих событий
Forwarded from Лиминаль
Вслед за Пасхой, 21-го числа месяца апреля года от Рождества Христова 2025-го, в государстве Ватикан скончался Папа Римский Франциск.
Однако здоровье понтифика пошатнулось заметно ранее, что запустило неизбежные приготовления к его грядущей смерти.
Ещё в 2024-м вышла кинокартина «Конклав» с Рэйфом Файнсом в главной роли. По сюжету, после смерти Папы Римского, придерживавшегося либеральных взглядов, собирается конклав – совет кардиналов, определяющих кандидатуру нового понтифка. Герой Файнса, кардинал Лоуренс, близкий соратник усопшего, оказывается в роли декана коллегии кардиналов и отвечает за выборы. Что характерно: своим призванием Лоуренс видит недопущение на Святой престол кого-либо из консерваторов.
На протяжении всего фильма внутри конклава множатся интриги и ведётся борьба разных групп кардиналов (как либеральных и консервативных, так и представителей Латинской Америки и Африки, стремящихся противостоять доминированию Европы). В результате напряжённого соперничества на престол возводят кардинала либеральных воззрений.
Однако... вот незадача – он оказывается гермафродитом. Это обстоятельство нарушает каноническое право, чем, впрочем, пренебрегают: главный герой предпочитает преступить закон, нежели допустить к власти консерваторов.
➿ ➿ ➿ ➿ ➿
В нашем новом тексте Даниил Егармин обозревает сквозь призму философии Грамши и Шмитта специфику конклава как института, действующего на просторе между адаптацией и традицией.
➿ ➿ ➿ ➿ ➿
Однако здоровье понтифика пошатнулось заметно ранее, что запустило неизбежные приготовления к его грядущей смерти.
Ещё в 2024-м вышла кинокартина «Конклав» с Рэйфом Файнсом в главной роли. По сюжету, после смерти Папы Римского, придерживавшегося либеральных взглядов, собирается конклав – совет кардиналов, определяющих кандидатуру нового понтифка. Герой Файнса, кардинал Лоуренс, близкий соратник усопшего, оказывается в роли декана коллегии кардиналов и отвечает за выборы. Что характерно: своим призванием Лоуренс видит недопущение на Святой престол кого-либо из консерваторов.
На протяжении всего фильма внутри конклава множатся интриги и ведётся борьба разных групп кардиналов (как либеральных и консервативных, так и представителей Латинской Америки и Африки, стремящихся противостоять доминированию Европы). В результате напряжённого соперничества на престол возводят кардинала либеральных воззрений.
Однако... вот незадача – он оказывается гермафродитом. Это обстоятельство нарушает каноническое право, чем, впрочем, пренебрегают: главный герой предпочитает преступить закон, нежели допустить к власти консерваторов.
В нашем новом тексте Даниил Егармин обозревает сквозь призму философии Грамши и Шмитта специфику конклава как института, действующего на просторе между адаптацией и традицией.
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
liminalis.ru
Святой Престол между адаптацией и традицией
конклав как инструмент политической и духовной власти через призму идей Карла Шмитта и Антонио Грамши
Поделюсь чувствами, а не аналитикой.
День Победы всегда был сильно политизированным праздником. Не будем лукавить – так было всегда, но это было заметно не всем и не сразу.
В какой-то момент пафосное наполнение праздника стало вызывать раздражение у интеллигенции, «новой аристократии» и неравнодушных граждан, для которых День Победы был чем-то большим, чем просто национальный праздник.
Но время идёт. Время лечит. Политическая форма Дня Победы взяла верх и ведёт нас к нормализации, то есть к принятию этой формы всеми слоями населения.
Чувств становится меньше, рационального осмысления — больше. Богатые люди не стремятся попасть на Парад, они стараются уехать из города. Люди со средним и низким достатком пытаются провести выходной с близкими или наедине с собой.
Я отношусь к тем, для кого День Победы — это сложная работа осмысления его во времени. Мне важно ощутить его среди тех, для кого он никогда не станет политической формой.
Сегодня я проведу его с человеком, заставшим военное время и трудившимся в тылу. Такой человек в моей семье остался один, и ему нужно уделить внимание, потому что именно такие люди достойны этого дня.
10 мая мы проснемся и как будто ничего не было. Чрезмерный пафос уничтожает содержание и наполненность, но до конца уничтожить не может. Надеюсь, светлые чувства останутся у кого-то и после 10 числа.
Но сейчас..
С праздником вас, неравнодушные!
День Победы всегда был сильно политизированным праздником. Не будем лукавить – так было всегда, но это было заметно не всем и не сразу.
В какой-то момент пафосное наполнение праздника стало вызывать раздражение у интеллигенции, «новой аристократии» и неравнодушных граждан, для которых День Победы был чем-то большим, чем просто национальный праздник.
Но время идёт. Время лечит. Политическая форма Дня Победы взяла верх и ведёт нас к нормализации, то есть к принятию этой формы всеми слоями населения.
Чувств становится меньше, рационального осмысления — больше. Богатые люди не стремятся попасть на Парад, они стараются уехать из города. Люди со средним и низким достатком пытаются провести выходной с близкими или наедине с собой.
Я отношусь к тем, для кого День Победы — это сложная работа осмысления его во времени. Мне важно ощутить его среди тех, для кого он никогда не станет политической формой.
Сегодня я проведу его с человеком, заставшим военное время и трудившимся в тылу. Такой человек в моей семье остался один, и ему нужно уделить внимание, потому что именно такие люди достойны этого дня.
10 мая мы проснемся и как будто ничего не было. Чрезмерный пафос уничтожает содержание и наполненность, но до конца уничтожить не может. Надеюсь, светлые чувства останутся у кого-то и после 10 числа.
Но сейчас..
С праздником вас, неравнодушные!
Коммуникация — это игра ваших проекций, а не обмен реальностью.
Чтобы управлять игрой, нужно осознавать свои и чужие «роли», но действовать гибко, учитывая контекст и скрытые выгоды всех участников:
Чтобы управлять игрой, нужно осознавать свои и чужие «роли», но действовать гибко, учитывая контекст и скрытые выгоды всех участников:
Forwarded from Справочник ботаника
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
#Коммуникация #Проекция
Можно, даже для очень умного человека. Очень долго расписывать, что такое проекция, (пред)убеждённость и ролевые модели поведения.
А можно - показать один этот ролик.
Я тебя уверяю, дружок, 75-90% коммуникации содержит ровно этот же паттерн, и это не меняется веками.
Иначе бы люди не советовались по купле-продажи акций, крипты и недвиги у родственников и хороших знакомых, которые хоть как-то причастны к теме. Не заказывали дизайн сайта у племянника. И не отказывали тебе в контракте, просто поменяй ты место работы или открой свою компанию.
Иначе бы не изменяли бы уже привычно в парах и не воровали бы прямо из под носа у очень суровых руководителей лояльные исполнители.
Иначе бы не готовились к танковой (второй мировой) войне эскадронами воевать доблестные герои Гражданской в генеральских и даже маршальских званиях.
____________________
Люди общаются не с тобой, а с проекцией, чаще просто ситуативной, реже - ролью или позицией, ещё реже - с тобой в какой-то части тебя и крайне редко - целиком с тобой.
Ты общаешься с людьми по тем же правилам (не тешь себя).
Примерно всё, что ты про них думаешь-знаешь, - домыслы и установки. Верно и обратное.
Каким чудом всё это до сих пор не сгинуло в тар-тарары и как-то ещё живёт, непонятно.
Как с этим быть, тоже вопрос. Не в каждой ситуации точно стоит раскрывать карты или стремиться к единому пониманию.
Но включать рефлексию (себе и товащищам-по-несчастью) благославляется. Если это, например, регулярное взаимодействие. Если есть желание его поменять (может ведь и не быть: в конце концов, может тебе выгодно НЕ покупать самому помидоры, дружок. Пусть она думает, что ты дурень - тогда). Если замена даст что-то не только тебе, но и ей (а иначе она придумает, почему твой ролик просто абьюзерский и ничего менять не будет).
Если, если, если. Ну и если ты умеешь сам быть человеком, да...
Можно, даже для очень умного человека. Очень долго расписывать, что такое проекция, (пред)убеждённость и ролевые модели поведения.
А можно - показать один этот ролик.
Я тебя уверяю, дружок, 75-90% коммуникации содержит ровно этот же паттерн, и это не меняется веками.
Иначе бы люди не советовались по купле-продажи акций, крипты и недвиги у родственников и хороших знакомых, которые хоть как-то причастны к теме. Не заказывали дизайн сайта у племянника. И не отказывали тебе в контракте, просто поменяй ты место работы или открой свою компанию.
Иначе бы не изменяли бы уже привычно в парах и не воровали бы прямо из под носа у очень суровых руководителей лояльные исполнители.
Иначе бы не готовились к танковой (второй мировой) войне эскадронами воевать доблестные герои Гражданской в генеральских и даже маршальских званиях.
____________________
Люди общаются не с тобой, а с проекцией, чаще просто ситуативной, реже - ролью или позицией, ещё реже - с тобой в какой-то части тебя и крайне редко - целиком с тобой.
Ты общаешься с людьми по тем же правилам (не тешь себя).
Примерно всё, что ты про них думаешь-знаешь, - домыслы и установки. Верно и обратное.
Каким чудом всё это до сих пор не сгинуло в тар-тарары и как-то ещё живёт, непонятно.
Как с этим быть, тоже вопрос. Не в каждой ситуации точно стоит раскрывать карты или стремиться к единому пониманию.
Но включать рефлексию (себе и товащищам-по-несчастью) благославляется. Если это, например, регулярное взаимодействие. Если есть желание его поменять (может ведь и не быть: в конце концов, может тебе выгодно НЕ покупать самому помидоры, дружок. Пусть она думает, что ты дурень - тогда). Если замена даст что-то не только тебе, но и ей (а иначе она придумает, почему твой ролик просто абьюзерский и ничего менять не будет).
Если, если, если. Ну и если ты умеешь сам быть человеком, да...
Промежуточные итоги военно-политического 2025 года
По всей видимости, ситуация начинает постепенно стабилизироваться, хотя и без достижения каких-либо договоренностей. Предвыборные обещания Трампа, как и предполагалось, остались лишь обещаниями, и никаких положительных изменений не произошло.
Минимальные позиции Украины и России очевидны и неизменны: ни одна из сторон не готова к уступкам. Весь этот дипломатический спектакль служил лишь для оттягивания времени. При этом, цели этого оттягивания различны: Россия стремилась выиграть время для военных действий, а Украина – для укрепления экономики и привлечения дополнительного финансирования.
Стремление удовлетворить интересы США оказалось движущей силой переговоров. В итоге, Россия и Украина предпочли вести диалог непосредственно с США, без посредников и формальных мирных соглашений. Европейский Союз, в свою очередь, готовится к новым вызовам, особенно в военной сфере, которая является наиболее уязвимой. Однако, чем дольше длится конфликт на Украине, тем больше времени у Европы для укрепления своего оборонного потенциала.
Что произойдет дальше – одному Богу известно.
Однако, судя по текущей динамике, конфликт, скорее всего, будет затягиваться. Это открывает широкий спектр возможностей для развития событий в самых разных направлениях:
1) Замороженные российские активы, вероятно, будут конфискованы в течение ближайших одного-двух лет. Это негативно скажется на курсе рубля, и после относительно благополучного начала 2025 года, ситуация может значительно ухудшиться.
2) Российский военно-промышленный комплекс выходит на новый уровень самообеспечения, а некомпетентные генералы отправляются в отставку.
3) Украина претерпевает значительные политические трансформации, все больше напоминая Россию в своей политической структуре. Оппозиция становится чисто формальной. Но это уже было, теперь же украинский политический эстеблишмент берет наработки административных российских политтехнологов (хотя, возможно, они же себе их и возвращают).
4) Европейский Союз пытается достичь внутреннего консенсуса, при этом военная промышленность начинает выходить из застоя. Энергетическая независимость от России становится все более реальной с каждым годом.
5) США постепенно снижают свое присутствие в европейском регионе, потому что чувствуют, что Китай прилично выиграл для себя время за эти три года.
В этой ситуации есть как выигрышные, так и проигрышные стороны.
Удовлетворены остаются лишь отдельные политические группы, а военный конфликт приобретает управляемый и предсказуемый характер.
Все, кто наблюдает за этими событиями, неизбежно становятся участниками/наблюдателями информационного потока, часто подверженного различным интерпретациям.
В мире политики даже ошибки могут привести к определенным результатам, если борьба продолжается. Кто-то неизбежно заполняет образовавшийся вакуум.
Даже «криворожская школа дипломатии», несмотря на ряд ошибок и провалов, извлекает из них уроки.
P.S. Ваш автор не пропал, он просто не видит в политических современных реалиях чего-то нового и интересного. Скоро разберем чуть более интересные темы, которые не входят прямо в область современной политики, а лишь затрагивают её косвенно.
#политологическое
По всей видимости, ситуация начинает постепенно стабилизироваться, хотя и без достижения каких-либо договоренностей. Предвыборные обещания Трампа, как и предполагалось, остались лишь обещаниями, и никаких положительных изменений не произошло.
Минимальные позиции Украины и России очевидны и неизменны: ни одна из сторон не готова к уступкам. Весь этот дипломатический спектакль служил лишь для оттягивания времени. При этом, цели этого оттягивания различны: Россия стремилась выиграть время для военных действий, а Украина – для укрепления экономики и привлечения дополнительного финансирования.
Стремление удовлетворить интересы США оказалось движущей силой переговоров. В итоге, Россия и Украина предпочли вести диалог непосредственно с США, без посредников и формальных мирных соглашений. Европейский Союз, в свою очередь, готовится к новым вызовам, особенно в военной сфере, которая является наиболее уязвимой. Однако, чем дольше длится конфликт на Украине, тем больше времени у Европы для укрепления своего оборонного потенциала.
Что произойдет дальше – одному Богу известно.
Однако, судя по текущей динамике, конфликт, скорее всего, будет затягиваться. Это открывает широкий спектр возможностей для развития событий в самых разных направлениях:
1) Замороженные российские активы, вероятно, будут конфискованы в течение ближайших одного-двух лет. Это негативно скажется на курсе рубля, и после относительно благополучного начала 2025 года, ситуация может значительно ухудшиться.
2) Российский военно-промышленный комплекс выходит на новый уровень самообеспечения, а некомпетентные генералы отправляются в отставку.
3) Украина претерпевает значительные политические трансформации, все больше напоминая Россию в своей политической структуре. Оппозиция становится чисто формальной. Но это уже было, теперь же украинский политический эстеблишмент берет наработки административных российских политтехнологов (хотя, возможно, они же себе их и возвращают).
4) Европейский Союз пытается достичь внутреннего консенсуса, при этом военная промышленность начинает выходить из застоя. Энергетическая независимость от России становится все более реальной с каждым годом.
5) США постепенно снижают свое присутствие в европейском регионе, потому что чувствуют, что Китай прилично выиграл для себя время за эти три года.
В этой ситуации есть как выигрышные, так и проигрышные стороны.
Удовлетворены остаются лишь отдельные политические группы, а военный конфликт приобретает управляемый и предсказуемый характер.
Все, кто наблюдает за этими событиями, неизбежно становятся участниками/наблюдателями информационного потока, часто подверженного различным интерпретациям.
В мире политики даже ошибки могут привести к определенным результатам, если борьба продолжается. Кто-то неизбежно заполняет образовавшийся вакуум.
Даже «криворожская школа дипломатии», несмотря на ряд ошибок и провалов, извлекает из них уроки.
P.S. Ваш автор не пропал, он просто не видит в политических современных реалиях чего-то нового и интересного. Скоро разберем чуть более интересные темы, которые не входят прямо в область современной политики, а лишь затрагивают её косвенно.
#политологическое
Информационное перенасыщение войной
В первые годы военных действий на Украине трагедии, сопровождавшие конфликт на протяжении уже длительного времени, оказывали глубокое воздействие на психику людей. Сейчас наблюдается попытка вывести военные действия из фокуса повседневной жизни обычных граждан как в России, так и на Украине.
Это напоминает серию «Черного зеркала» – «Люди» против огня», где солдат под воздействием наркотика воспринимает людей как мутантов, находясь при этом в состоянии нормализованной для себя психики. Он спокойно убивает этих существ, не задумываясь о последствиях. Нынешняя ситуация отчасти перекликается с этим сюжетом.
Правительства, конечно, выбрали путь наименьшего сопротивления, отказавшись от применения каких-либо препаратов или специальных методов мотивации солдат, несмотря на незначительные эксперименты без массовых мобилизаций. Они, по сути, пытаются отделить гражданскую жизнь от военной, чтобы экономика работала на насыщение бюджета и поддержания военных действий. Конечно, граждане обеих стран поддерживают свои армии, и их точечно иногда превосходит возможности государственных структур.
Личная инициатива, гражданская, всегда более целенаправленна, эффективна и мотивирована, чем административные решения. Однако, как уже было сказано, правительства избрали путь наименьшего сопротивления. Они не стремятся к какой-то особой мобилизации солдат с великой идеей (люди, которые идут туда за этим — меньшинство), а скорее снижают уровень эмпатии у гражданского населения, чтобы спокойно мотивировать материально «идущих на фронт».
Исследования показывают, что люди, непосредственно сталкивающиеся с войной, не хотят её продолжения. Они действуют, часто руководствуясь надеждой на скорое окончание конфликта. Но стоит отдельно отметить, что высшие офицеры и высокопогруженные в боевые действия солдата, чувствуя, что у них что-то получается, хотят этого продолжения, как и одна большая группа гражданских:
Те, кто поддерживает одну из сторон, не участвуя непосредственно в боевых действиях, наоборот, заинтересованы в продолжении войны. Они становятся своеобразными заказчиками этого процесса.
Поэтому неудивительно, что на Украине мало кто желает прекращения военных действий, несмотря на угрожающие социально-экономические последствия. Впрочем, насколько серьёзными окажутся эти последствия – вопрос сложный и непрогнозируемый.
Вместо эмоционального восприятия и акцента на трагедиях войны, на первый план выходит логика и прагматизм во всех аспектах, но СМИ не удовлетворяют запрос населения, потому что это противоречит их информационной сущности — событие должно быть освещено. Люди говорят: «Прекратите информировать плохие военные новости», СМИ отвечают: «Будем-будем!».
По всей видимости, чтобы облегчить ведение военных действий, снизив воздействие эмоциональных факторов, правительство РФ и Украины хотят ограничить влияние СМИ, но не всегда с этим могут справляться. Допустим, санкции, как мы видим, не оказывают существенного влияния на Россию, но для бизнеса до сих пор это все ощутимо.
Сейчас наблюдается чёткая, логичная, порой даже топорная стратегия решения конфликтов, напоминающая реал-политик XVIII-XIX веков, которая трудно представима для современного человека. Это не холодный расчёт, но уже происходит отделение гражданской жизни от военной. Дополнительные мотивации для участия в войне, за исключением денежной, практически не работают. На первый план выходит прагматизм, хотя ранее, несмотря на все разговоры о нём, его было недостаточно.
Информационное перенасыщение военными действиями породило эпоху постепенного отказа от военного шоу. Оказывается, война это круто, когда ты побеждаешь или проигрываешь, но когда это просто «стояние на месте», «новая верденская мясорубка» — это просто неинтересно. А вот кто-то ответственность за это должен брать. И если кто-то берет, то остановить это просто так почти невозможно.
#информационное_взаимодействие
В первые годы военных действий на Украине трагедии, сопровождавшие конфликт на протяжении уже длительного времени, оказывали глубокое воздействие на психику людей. Сейчас наблюдается попытка вывести военные действия из фокуса повседневной жизни обычных граждан как в России, так и на Украине.
Это напоминает серию «Черного зеркала» – «Люди» против огня», где солдат под воздействием наркотика воспринимает людей как мутантов, находясь при этом в состоянии нормализованной для себя психики. Он спокойно убивает этих существ, не задумываясь о последствиях. Нынешняя ситуация отчасти перекликается с этим сюжетом.
Правительства, конечно, выбрали путь наименьшего сопротивления, отказавшись от применения каких-либо препаратов или специальных методов мотивации солдат, несмотря на незначительные эксперименты без массовых мобилизаций. Они, по сути, пытаются отделить гражданскую жизнь от военной, чтобы экономика работала на насыщение бюджета и поддержания военных действий. Конечно, граждане обеих стран поддерживают свои армии, и их точечно иногда превосходит возможности государственных структур.
Личная инициатива, гражданская, всегда более целенаправленна, эффективна и мотивирована, чем административные решения. Однако, как уже было сказано, правительства избрали путь наименьшего сопротивления. Они не стремятся к какой-то особой мобилизации солдат с великой идеей (люди, которые идут туда за этим — меньшинство), а скорее снижают уровень эмпатии у гражданского населения, чтобы спокойно мотивировать материально «идущих на фронт».
Исследования показывают, что люди, непосредственно сталкивающиеся с войной, не хотят её продолжения. Они действуют, часто руководствуясь надеждой на скорое окончание конфликта. Но стоит отдельно отметить, что высшие офицеры и высокопогруженные в боевые действия солдата, чувствуя, что у них что-то получается, хотят этого продолжения, как и одна большая группа гражданских:
Те, кто поддерживает одну из сторон, не участвуя непосредственно в боевых действиях, наоборот, заинтересованы в продолжении войны. Они становятся своеобразными заказчиками этого процесса.
Поэтому неудивительно, что на Украине мало кто желает прекращения военных действий, несмотря на угрожающие социально-экономические последствия. Впрочем, насколько серьёзными окажутся эти последствия – вопрос сложный и непрогнозируемый.
Вместо эмоционального восприятия и акцента на трагедиях войны, на первый план выходит логика и прагматизм во всех аспектах, но СМИ не удовлетворяют запрос населения, потому что это противоречит их информационной сущности — событие должно быть освещено. Люди говорят: «Прекратите информировать плохие военные новости», СМИ отвечают: «Будем-будем!».
По всей видимости, чтобы облегчить ведение военных действий, снизив воздействие эмоциональных факторов, правительство РФ и Украины хотят ограничить влияние СМИ, но не всегда с этим могут справляться. Допустим, санкции, как мы видим, не оказывают существенного влияния на Россию, но для бизнеса до сих пор это все ощутимо.
Сейчас наблюдается чёткая, логичная, порой даже топорная стратегия решения конфликтов, напоминающая реал-политик XVIII-XIX веков, которая трудно представима для современного человека. Это не холодный расчёт, но уже происходит отделение гражданской жизни от военной. Дополнительные мотивации для участия в войне, за исключением денежной, практически не работают. На первый план выходит прагматизм, хотя ранее, несмотря на все разговоры о нём, его было недостаточно.
Информационное перенасыщение военными действиями породило эпоху постепенного отказа от военного шоу. Оказывается, война это круто, когда ты побеждаешь или проигрываешь, но когда это просто «стояние на месте», «новая верденская мясорубка» — это просто неинтересно. А вот кто-то ответственность за это должен брать. И если кто-то берет, то остановить это просто так почти невозможно.
#информационное_взаимодействие
Семья: Крепость или Союз Равных, или в поисках (не)возможного баланса?
Недавно состоялся очень глубокий диалог с другом о природе современной семьи. Что это такое сегодня? Уютная гавань и место силы? Или нечто большее — плацдарм для реализации великих амбиций, почти что отдельное государство в государстве?
Этот разговор заставил задуматься о двух крайностях, двух моделях, между которыми мы, кажется, постоянно балансируем.
Первая модель — это семья как «проект» или «миссия». Это пассионарный союз, заточенный на достижение экстраординарных результатов. Семьи спортсменов, где с пеленок готовят чемпионов; династии предпринимателей, где дело отца становится священным долгом наследника; семьи идеологов, живущие по строгим правилам.
В такой модели есть четкий вектор, понятная цель и огромная внутренняя энергия. Она обеспечивает преемственность и позволяет достигать того, что недоступно одиночкам.
Но здесь же кроется и главная опасность: такая семья рискует превратиться в «тоталитарную секту». Когда общая цель становится важнее личных устремлений отдельных ее членов, когда традиции и установки начинают не вдохновлять, а навязываться, подавляя индивидуальность.
Это путь к созданию собственной маленькой крепости, которая может оказаться золотой клеткой.
Вторая модель — это семья как «союз равных». Здесь во главе угла стоит индивидуализация. Партнеры — это две самодостаточные личности, которые строят совместный быт, но при этом у каждого есть свои интересы, свой путь и свои цели. В таком союзе нет жесткого навязывания, есть взаимный обмен и уважение к личному пространству друг друга. Это звучит как более здоровая и современная модель.
Но и здесь есть свои «но». Отказ от больших, общих, всепоглощающих целей может лишить семью того самого «пассионарного задора», той общей сверхзадачи, которая скрепляет союз на более глубоком, почти метафизическом уровне.
Неудивительно, что в ранних США вторая модель начала преобладать из-за состояния войны всех против всех (если семьи заняты собой, они и будутоберегать воевать за место под солнцем). Либералы тогда не были исчадием ада, они просто не хотели семью превозносить, когда её не стоит превозносить из-за того, что она не создает свободу и равенство внутри самой семьи для каждого из её членов и не дает безопасность для других семей.
Индивидуализация в семейных отношениях — это и не хорошо, и не плохо. Это просто другой путь, который может как укрепить связь через взаимное уважение, так и ослабить ее, превратив семью в простое сожительство интересных друг другу людей.
Так где же истина? Возможно, ее нет.
Найти идеальный баланс между общей миссией и личной свободой — задача невероятной сложности. Попытка усидеть на двух стульях часто приводит лишь к фрустрации. Видимо, главное — это осознанно выбрать для себя модель и стараться ей следовать, понимая все ее риски и преимущества.
И есть один универсальный индикатор, который покажет, был ли ваш выбор верным — это ваши дети.
Дети обладают поразительной интуицией. Они, как никто другой, чувствуют, счастливы ли их родители по-настоящему. Если они видят, что отец или мать положили свою жизнь на алтарь великой цели, но в глубине души несчастны и нереализованы, они почти наверняка пойдут по обратному пути.
Они будут бунтовать против родительских установок не из вредности, а из инстинктивного желания не повторять несчастливый сценарий. Ребенок, выросший в «тоталитарной секте» несчастных родителей, сбежит из нее при первой возможности.
В конечном счете, любая модель семьи, будь то клан с великой миссией или союз свободных личностей, проходит проверку одним простым, но самым главным критерием — ощущением подлинного счастья ее создателей.
И если этого счастья нет, ни одна, даже самая амбициозная цель, не обеспечит преемственности.
#антропологическое #психология_отношений
Недавно состоялся очень глубокий диалог с другом о природе современной семьи. Что это такое сегодня? Уютная гавань и место силы? Или нечто большее — плацдарм для реализации великих амбиций, почти что отдельное государство в государстве?
Этот разговор заставил задуматься о двух крайностях, двух моделях, между которыми мы, кажется, постоянно балансируем.
Первая модель — это семья как «проект» или «миссия». Это пассионарный союз, заточенный на достижение экстраординарных результатов. Семьи спортсменов, где с пеленок готовят чемпионов; династии предпринимателей, где дело отца становится священным долгом наследника; семьи идеологов, живущие по строгим правилам.
В такой модели есть четкий вектор, понятная цель и огромная внутренняя энергия. Она обеспечивает преемственность и позволяет достигать того, что недоступно одиночкам.
Но здесь же кроется и главная опасность: такая семья рискует превратиться в «тоталитарную секту». Когда общая цель становится важнее личных устремлений отдельных ее членов, когда традиции и установки начинают не вдохновлять, а навязываться, подавляя индивидуальность.
Это путь к созданию собственной маленькой крепости, которая может оказаться золотой клеткой.
Вторая модель — это семья как «союз равных». Здесь во главе угла стоит индивидуализация. Партнеры — это две самодостаточные личности, которые строят совместный быт, но при этом у каждого есть свои интересы, свой путь и свои цели. В таком союзе нет жесткого навязывания, есть взаимный обмен и уважение к личному пространству друг друга. Это звучит как более здоровая и современная модель.
Но и здесь есть свои «но». Отказ от больших, общих, всепоглощающих целей может лишить семью того самого «пассионарного задора», той общей сверхзадачи, которая скрепляет союз на более глубоком, почти метафизическом уровне.
Неудивительно, что в ранних США вторая модель начала преобладать из-за состояния войны всех против всех (если семьи заняты собой, они и будут
Индивидуализация в семейных отношениях — это и не хорошо, и не плохо. Это просто другой путь, который может как укрепить связь через взаимное уважение, так и ослабить ее, превратив семью в простое сожительство интересных друг другу людей.
Так где же истина? Возможно, ее нет.
Найти идеальный баланс между общей миссией и личной свободой — задача невероятной сложности. Попытка усидеть на двух стульях часто приводит лишь к фрустрации. Видимо, главное — это осознанно выбрать для себя модель и стараться ей следовать, понимая все ее риски и преимущества.
И есть один универсальный индикатор, который покажет, был ли ваш выбор верным — это ваши дети.
Дети обладают поразительной интуицией. Они, как никто другой, чувствуют, счастливы ли их родители по-настоящему. Если они видят, что отец или мать положили свою жизнь на алтарь великой цели, но в глубине души несчастны и нереализованы, они почти наверняка пойдут по обратному пути.
Они будут бунтовать против родительских установок не из вредности, а из инстинктивного желания не повторять несчастливый сценарий. Ребенок, выросший в «тоталитарной секте» несчастных родителей, сбежит из нее при первой возможности.
В конечном счете, любая модель семьи, будь то клан с великой миссией или союз свободных личностей, проходит проверку одним простым, но самым главным критерием — ощущением подлинного счастья ее создателей.
И если этого счастья нет, ни одна, даже самая амбициозная цель, не обеспечит преемственности.
#антропологическое #психология_отношений
Всегда ли с нами будет ксенофобия?
Человек эволюционно не приспособлен к жизни в окружении огромного количества незнакомцев. Наши далекие предки, от питекантропов до кроманьонцев, существовали в совершенно ином режиме.
Их мир был ограничен узким социальным кругом, состоящим примерно из 25-30 ближайших родственников. Контакт с чужаками был событием редчайшим, стрессовым и зачастую опасным.
Масштабные межплеменные встречи, если и случались, сопровождались сложными ритуалами, призванными снизить напряжение, но даже они не всегда спасали от кровопролития. Наш мозг, сформированный в тех условиях, до сих пор воспринимает незнакомого человека как потенциальную угрозу.
Этнографические исследования подтверждают эту глубинную психологическую установку. Наблюдения за жизнью некоторых племен, например, австралийских аборигенов или коренных народов Америки, показывают четкую закономерность. Собрание более пятидесяти человек практически гарантированно приводило к конфликтам, дракам, а иногда и к убийствам.
Для психики, привыкшей к узкому кругу «своих», выдержать присутствие большого числа «чужих» оказывается невозможной задачей. А ведь мы сегодня в условиях мегаполиса ежедневно видим тысячи незнакомых людей, что создает постоянное подсознательное напряжение.
В результате этого несоответствия между нашей биологической природой и современной реальностью мы постоянно находимся в состоянии скрытого стресса. Наш мозг не справляется с такой нагрузкой, что делает общество похожим на пороховую бочку. Уровень тревожности и количество фобий не уменьшаются, а лишь растут, подпитываясь этой неестественной средой.
Любой неожиданный триггер, который нарушит общий комфорт отдельных людей или целых масс, способен привести к масштабному озверению. Этот поток ненависти будет практически невозможно контролировать.
На самом деле, наша современная толерантность — это во многом видимость. Мы стали очень чувствительны к малейшим нарушениям нашего удобства, потому что слишком привыкли к комфорту. Наша терпимость к другим людям часто основана не на искреннем уважении, а на выгоде.
Мы готовы мириться с окружающими, пока они нам полезны или пока мы ждем от них какой-то пользы. Это скорее расчетливое отношение, а не настоящее принятие.
Поэтому наше спокойствие в обществе очень хрупкое. Оно держится на личном комфорте, доступных развлечениях и возможности потреблять. Это и есть цена за то, чтобы мы не конфликтовали друг с другом.
Но как только этот привычный комфорт начнет исчезать, например, из-за кризиса, наша скрытая неприязнь к другим людям может вырваться наружу. Тогда уровень общей ненависти и агрессии в обществе начнет резко расти.
#психологическое #анропологическое
Человек эволюционно не приспособлен к жизни в окружении огромного количества незнакомцев. Наши далекие предки, от питекантропов до кроманьонцев, существовали в совершенно ином режиме.
Их мир был ограничен узким социальным кругом, состоящим примерно из 25-30 ближайших родственников. Контакт с чужаками был событием редчайшим, стрессовым и зачастую опасным.
Масштабные межплеменные встречи, если и случались, сопровождались сложными ритуалами, призванными снизить напряжение, но даже они не всегда спасали от кровопролития. Наш мозг, сформированный в тех условиях, до сих пор воспринимает незнакомого человека как потенциальную угрозу.
Этнографические исследования подтверждают эту глубинную психологическую установку. Наблюдения за жизнью некоторых племен, например, австралийских аборигенов или коренных народов Америки, показывают четкую закономерность. Собрание более пятидесяти человек практически гарантированно приводило к конфликтам, дракам, а иногда и к убийствам.
Для психики, привыкшей к узкому кругу «своих», выдержать присутствие большого числа «чужих» оказывается невозможной задачей. А ведь мы сегодня в условиях мегаполиса ежедневно видим тысячи незнакомых людей, что создает постоянное подсознательное напряжение.
В результате этого несоответствия между нашей биологической природой и современной реальностью мы постоянно находимся в состоянии скрытого стресса. Наш мозг не справляется с такой нагрузкой, что делает общество похожим на пороховую бочку. Уровень тревожности и количество фобий не уменьшаются, а лишь растут, подпитываясь этой неестественной средой.
Любой неожиданный триггер, который нарушит общий комфорт отдельных людей или целых масс, способен привести к масштабному озверению. Этот поток ненависти будет практически невозможно контролировать.
На самом деле, наша современная толерантность — это во многом видимость. Мы стали очень чувствительны к малейшим нарушениям нашего удобства, потому что слишком привыкли к комфорту. Наша терпимость к другим людям часто основана не на искреннем уважении, а на выгоде.
Мы готовы мириться с окружающими, пока они нам полезны или пока мы ждем от них какой-то пользы. Это скорее расчетливое отношение, а не настоящее принятие.
Поэтому наше спокойствие в обществе очень хрупкое. Оно держится на личном комфорте, доступных развлечениях и возможности потреблять. Это и есть цена за то, чтобы мы не конфликтовали друг с другом.
Но как только этот привычный комфорт начнет исчезать, например, из-за кризиса, наша скрытая неприязнь к другим людям может вырваться наружу. Тогда уровень общей ненависти и агрессии в обществе начнет резко расти.
#психологическое #анропологическое
Людей новых нет
Хочу сказать довольно интересную, хотя, на мой взгляд, и очевидную вещь. Немногие сейчас задаются этим вопросом и мало кто его обсуждает. Это станет своего рода предтечей к моим размышлениям о том, какие отношения нас ждут в будущем и как в целом меняется их формат — не только в романтическом, но и в дружеском и даже семейном плане.
Эта проблема, характерная для западных цивилизаций и России, будет проявляться все сильнее. Но сейчас я хочу поговорить о ней в контексте эпидемии одиночества. Тема, которую я хочу озвучить, заключается в том, что людей банально не хватает. Вы, наверное, знаете, что демографически Россия почти не растет.
Сейчас ядро молодёжи составляют люди, родившиеся в период низкой рождаемости. Этим людям от 20 до 35 лет — они одновременно и молоды, и приближаются к взрослому этапу жизни.
И именно этого поколения в России сейчас меньше всего по сравнению с другими, живущими в стране. Эта ситуация характерна не только для России, но и для многих стран постсоветского пространства, в первую очередь для Беларуси и Украины.
И хотя тот факт, что рождаемость низкая, кажется очевидной демографической проблемой, он напрямую влияет на политику межличностных отношений.
Моя основная мысль заключается в том, что новых людей в вашем окружении не становится больше. Обращаясь в первую очередь к молодым людям: вы, вероятно, замечали, что раньше было чувство, будто можно легко расстаться с кем-то и встретить нового человека.
Сейчас это чувство «нового» притупляется. Когда вы заходите в дейтинг-приложения, попадаете в компании или даже переезжаете в другой город, вы постепенно натыкаетесь на то, что все друг друга знают, все где-то рядом. Дейтинг-приложения лишь усиливают эту взаимную узнаваемость.
Этот макросоциологический и демографический фактор — что людей определённого поколения просто не становится больше — порождает новые реалии в психологии отношений XXI века.
Люди не находят принципиально новых лиц в своем кругу. А даже если и находят, то быстро обнаруживают общих знакомых, поскольку мы становимся все более кластеризованными и похожими друг на друга.
Из-за этого теряется азарт, ощущение новой жизни.
Мы слишком сильно погружены в предвкушение чего-то большого, неизменного, сокровенного и идеального. Но это сильное ожидание разбивается о реальность: новых людей попросту нет. При этом восстанавливать старые связи, даже если они были незначительными, довольно сложно.
Это очень интересный вызов для моего поколения. Нужно учиться создавать новые связи из старых, из тех знакомых, которые кажутся вам понятными и изученными, чтобы получать новые эмоции.
Но это иллюзия. На самом деле они вам незнакомы. Люди, которые давно вращаются в вашем окружении, могут оказаться невероятно интересными, если вы попробуете прожить с ними что-то новое.
Однако чтобы дойти до такого уровня осознанности, нужно, видимо, со всеми перезнакомиться и по-настоящему понять, что новые люди в вашей жизни больше не будут появляться так часто.
#демографическое #психология_отношений
Хочу сказать довольно интересную, хотя, на мой взгляд, и очевидную вещь. Немногие сейчас задаются этим вопросом и мало кто его обсуждает. Это станет своего рода предтечей к моим размышлениям о том, какие отношения нас ждут в будущем и как в целом меняется их формат — не только в романтическом, но и в дружеском и даже семейном плане.
Эта проблема, характерная для западных цивилизаций и России, будет проявляться все сильнее. Но сейчас я хочу поговорить о ней в контексте эпидемии одиночества. Тема, которую я хочу озвучить, заключается в том, что людей банально не хватает. Вы, наверное, знаете, что демографически Россия почти не растет.
Сейчас ядро молодёжи составляют люди, родившиеся в период низкой рождаемости. Этим людям от 20 до 35 лет — они одновременно и молоды, и приближаются к взрослому этапу жизни.
И именно этого поколения в России сейчас меньше всего по сравнению с другими, живущими в стране. Эта ситуация характерна не только для России, но и для многих стран постсоветского пространства, в первую очередь для Беларуси и Украины.
И хотя тот факт, что рождаемость низкая, кажется очевидной демографической проблемой, он напрямую влияет на политику межличностных отношений.
Моя основная мысль заключается в том, что новых людей в вашем окружении не становится больше. Обращаясь в первую очередь к молодым людям: вы, вероятно, замечали, что раньше было чувство, будто можно легко расстаться с кем-то и встретить нового человека.
Сейчас это чувство «нового» притупляется. Когда вы заходите в дейтинг-приложения, попадаете в компании или даже переезжаете в другой город, вы постепенно натыкаетесь на то, что все друг друга знают, все где-то рядом. Дейтинг-приложения лишь усиливают эту взаимную узнаваемость.
Этот макросоциологический и демографический фактор — что людей определённого поколения просто не становится больше — порождает новые реалии в психологии отношений XXI века.
Люди не находят принципиально новых лиц в своем кругу. А даже если и находят, то быстро обнаруживают общих знакомых, поскольку мы становимся все более кластеризованными и похожими друг на друга.
Из-за этого теряется азарт, ощущение новой жизни.
Мы слишком сильно погружены в предвкушение чего-то большого, неизменного, сокровенного и идеального. Но это сильное ожидание разбивается о реальность: новых людей попросту нет. При этом восстанавливать старые связи, даже если они были незначительными, довольно сложно.
Это очень интересный вызов для моего поколения. Нужно учиться создавать новые связи из старых, из тех знакомых, которые кажутся вам понятными и изученными, чтобы получать новые эмоции.
Но это иллюзия. На самом деле они вам незнакомы. Люди, которые давно вращаются в вашем окружении, могут оказаться невероятно интересными, если вы попробуете прожить с ними что-то новое.
Однако чтобы дойти до такого уровня осознанности, нужно, видимо, со всеми перезнакомиться и по-настоящему понять, что новые люди в вашей жизни больше не будут появляться так часто.
#демографическое #психология_отношений
Молодое азербайджанское государство
В политике стран бывшего СССР есть такая тенденция: как только наступает затишье в отношениях, какая-нибудь страна обязательно начинает говорить, что её граждан где-то притесняют. Так поступали и Россия, и Украина, и Кыргызстан, и Казахстан. Теперь пришла очередь Азербайджана. Сам предлог для этого не новый, но нынешняя ситуация, в которой он используется, отличается от предыдущих.
В ситуации с задержанием азербайджанцев в Екатеринбурге и ответной отменой российских культурных мероприятий в Азербайджане интересен не столько очевидный аспект.
Дело не в том, что Азербайджан, как молодое национальное государство на постсоветском пространстве, пытается играть на национальных чувствах для внутренней и внешней аудитории, чтобы легитимизировать свой режим и якобы защитить своих граждан в России, даже если те связаны с криминалитетом.
Удивляет и не то, что Российская Федерация, которая в последнее время всерьез взялась за миграционный вопрос, решила наконец заняться проблемой десятилетней давности.
И даже не то, что азербайджанская община в России — одна из самых состоятельных в мире — пытается сгладить углы, чтобы в первую очередь защитить себя и остаться вне конфликта между Москвой и Баку.
Наиболее примечательно здесь другое: множество игроков одновременно и совершенно открыто отказываются замять этот конфликт. Напротив, все стороны форсируют эскалацию.
Игра вышла на тот уровень, когда участники прямо заявляют о своих интересах, тогда как раньше подобные проблемы старались сглаживать.
Азербайджан форсирует историю с националистической риторикой, но и Россия не собирается останавливаться. В этом и обнажаются реальные отношения между государствами, в основе которых лежит простая выгода.
Азербайджанская община в России, в свою очередь, ясно сигнализирует (в первую очередь Баку), что она не имеет к этому отношения и просит не втягивать ее в эту историю. Хотя и эту историю пытались опровергнуть.
Это показывает, что иногда практики вне политики, основанные исключительно на торгово-экономических отношениях, могут существовать обособленно.
Эта ситуация обнажает и другой факт: у России, возможно, нет своей эффективной «мягкой силы» (soft power) в Азербайджане, но она умеет контролировать проявления «мягкой силы» других стран на своей территории и использовать это в своих целях.
В то время как Азербайджан использует привычную риторику национального государства, Россия, не прибегая к ней, задействует обычные внеполитические рычаги (в данном случае — правоохранительные) для достижения политических целей.
Это позволяет ей действовать, не затрагивая напрямую интересы состоятельных и не связанных с криминалом азербайджанцев в России.
Поэтому сам инцидент, скорее всего, быстро урегулируют. Однако в стратегическом выигрыше окажутся те силы в Азербайджане, которые давно стремились снизить уровень миграции своих граждан в Россию.
Ну, и/или просто поднять уровень недовольства граждан Азербайджанской Республики «ради чего-то на будущее».
#политическое #информационное_взаимодействие
В политике стран бывшего СССР есть такая тенденция: как только наступает затишье в отношениях, какая-нибудь страна обязательно начинает говорить, что её граждан где-то притесняют. Так поступали и Россия, и Украина, и Кыргызстан, и Казахстан. Теперь пришла очередь Азербайджана. Сам предлог для этого не новый, но нынешняя ситуация, в которой он используется, отличается от предыдущих.
В ситуации с задержанием азербайджанцев в Екатеринбурге и ответной отменой российских культурных мероприятий в Азербайджане интересен не столько очевидный аспект.
Дело не в том, что Азербайджан, как молодое национальное государство на постсоветском пространстве, пытается играть на национальных чувствах для внутренней и внешней аудитории, чтобы легитимизировать свой режим и якобы защитить своих граждан в России, даже если те связаны с криминалитетом.
Удивляет и не то, что Российская Федерация, которая в последнее время всерьез взялась за миграционный вопрос, решила наконец заняться проблемой десятилетней давности.
И даже не то, что азербайджанская община в России — одна из самых состоятельных в мире — пытается сгладить углы, чтобы в первую очередь защитить себя и остаться вне конфликта между Москвой и Баку.
Наиболее примечательно здесь другое: множество игроков одновременно и совершенно открыто отказываются замять этот конфликт. Напротив, все стороны форсируют эскалацию.
Игра вышла на тот уровень, когда участники прямо заявляют о своих интересах, тогда как раньше подобные проблемы старались сглаживать.
Азербайджан форсирует историю с националистической риторикой, но и Россия не собирается останавливаться. В этом и обнажаются реальные отношения между государствами, в основе которых лежит простая выгода.
Азербайджанская община в России, в свою очередь, ясно сигнализирует (в первую очередь Баку), что она не имеет к этому отношения и просит не втягивать ее в эту историю. Хотя и эту историю пытались опровергнуть.
Это показывает, что иногда практики вне политики, основанные исключительно на торгово-экономических отношениях, могут существовать обособленно.
Эта ситуация обнажает и другой факт: у России, возможно, нет своей эффективной «мягкой силы» (soft power) в Азербайджане, но она умеет контролировать проявления «мягкой силы» других стран на своей территории и использовать это в своих целях.
В то время как Азербайджан использует привычную риторику национального государства, Россия, не прибегая к ней, задействует обычные внеполитические рычаги (в данном случае — правоохранительные) для достижения политических целей.
Это позволяет ей действовать, не затрагивая напрямую интересы состоятельных и не связанных с криминалом азербайджанцев в России.
Поэтому сам инцидент, скорее всего, быстро урегулируют. Однако в стратегическом выигрыше окажутся те силы в Азербайджане, которые давно стремились снизить уровень миграции своих граждан в Россию.
Ну, и/или просто поднять уровень недовольства граждан Азербайджанской Республики «ради чего-то на будущее».
#политическое #информационное_взаимодействие
Эпидемия одиночества
Сейчас часто говорят о росте числа одиноких людей, но редко кто пытается глубоко разобраться в причинах этой своего рода пандемии. Да, одиноких действительно становится больше, и постсоветское пространство в этом плане догоняет страны Запада.
Безусловно, на это влияют вполне очевидные явления, связанные с прогрессом: трудовая миграция, разрыв традиционных социальных связей, экономическая нестабильность, не позволяющая почувствовать почву под ногами.
Всё это, в свою очередь, увеличивает число разводов, заставляет откладывать вступление в брак и мешает строить глубокие, долгосрочные отношения. Это, так сказать, картина широкими мазками.
Однако существуют и более глубокие, ключевые причины.
Одна из них — культура перфекционизма и стремление найти идеал, что порождает нереалистичные ожидания от партнера и заставляет концентрироваться на его недостатках. К этому добавляется и чрезмерная психологизация отношений.
Всё это перерастает в стремление к «достигаторскому» образу жизни. Он токсичен, поскольку заставляет людей постоянно сравнивать себя с другими, что не помогает расслабиться, а лишь усиливает внутреннее напряжение.
Напротив, вдобавок ко всему есть создания неравенства с другой стороны — финансовая зависимость от родителей или партнеров и высокая стоимость жилья. В таких условиях отношения рискуют стать необходимостью, а не союзом по любви.
Также люди ищут быстрый дофамин, особенно через технологии. Приложения для знакомств лишь усиливают этот эффект, а те, кто ими не пользуется, часто попадают в цифровую зависимость от поверхностного социального одобрения — лайков, комментариев и так далее.
На постсоветском пространстве эти западные глобальные тренды — индивидуализация, перфекционизм, гипервыбор и цифровизация — не просто присутствуют, но и усиливаются специфическими факторами.
Во-первых, это конфликт между официальной риторикой о равенстве и укоренившимися патриархальными практиками.
Во-вторых, это кризис идентичности и ценностей. Наконец, это гендерный дисбаланс, вызванный миграцией, и высокий уровень токсичных паттернов поведения как со стороны мужчин, так и женщин, что мы постоянно видим в современном медиаполе.
Да, этот жесткий дисбаланс силен в обществах, где сталкиваются глобальная и локально-традиционная культура. Постсоветское пространство не уникально, есть примеры Южной Кореи и Японии, где есть сильный микс традиционности и любовь к глобальным трендам, который усиливает одиночество и низкую рождаемость.
Как видите, первопричина не всегда кроется в самих отношениях как таковых, хотя они, безусловно, страдают из-за этих глобальных факторов, усиливающих наше одиночество.
Каждый из упомянутых пунктов — социальный, психологический, демографический, экономический — заслуживает отдельного, глубокого изучения. Все они невероятно сложны.
Но важно понимать: в совокупности они порождают именно феномен одиночества, а не просто «проблемы в отношениях». Связь между ними, конечно, есть, я не спорю, но она не так пряма и сильна, как может показаться на первый взгляд.
Как вы уже поняли, отношения здесь не в счет — они не связаны с одиночеством, так с чем связано одиночество, которое так мешает построить нормальные отношения?
Одиноки вы из-за отсуствия желания ставить сложные цели и их достигать, потери идентичности (не можете ответить на вопрос «кто я?») и комфортного дофаминового образа жизни.
Когда вы перестанете чувствовать себя одиноким, тогда отношения создавать будет легче.
Счастье – не поток и состояние, перестаньте верить в эту чушь.
Счастье – это результат ваших сложных проделанных действий.
Через «ваших» проявляется субъектность, идентичность, ответственность. Через «сложных» понимание высокой ценности.
Когда человек что-то делает с каким-то замыслом и смыслом, он действительно будет не один и буквально, и «внутри себя».
#социальная_теория
#психология_отношений
Сейчас часто говорят о росте числа одиноких людей, но редко кто пытается глубоко разобраться в причинах этой своего рода пандемии. Да, одиноких действительно становится больше, и постсоветское пространство в этом плане догоняет страны Запада.
Безусловно, на это влияют вполне очевидные явления, связанные с прогрессом: трудовая миграция, разрыв традиционных социальных связей, экономическая нестабильность, не позволяющая почувствовать почву под ногами.
Всё это, в свою очередь, увеличивает число разводов, заставляет откладывать вступление в брак и мешает строить глубокие, долгосрочные отношения. Это, так сказать, картина широкими мазками.
Однако существуют и более глубокие, ключевые причины.
Одна из них — культура перфекционизма и стремление найти идеал, что порождает нереалистичные ожидания от партнера и заставляет концентрироваться на его недостатках. К этому добавляется и чрезмерная психологизация отношений.
Всё это перерастает в стремление к «достигаторскому» образу жизни. Он токсичен, поскольку заставляет людей постоянно сравнивать себя с другими, что не помогает расслабиться, а лишь усиливает внутреннее напряжение.
Напротив, вдобавок ко всему есть создания неравенства с другой стороны — финансовая зависимость от родителей или партнеров и высокая стоимость жилья. В таких условиях отношения рискуют стать необходимостью, а не союзом по любви.
Также люди ищут быстрый дофамин, особенно через технологии. Приложения для знакомств лишь усиливают этот эффект, а те, кто ими не пользуется, часто попадают в цифровую зависимость от поверхностного социального одобрения — лайков, комментариев и так далее.
На постсоветском пространстве эти западные глобальные тренды — индивидуализация, перфекционизм, гипервыбор и цифровизация — не просто присутствуют, но и усиливаются специфическими факторами.
Во-первых, это конфликт между официальной риторикой о равенстве и укоренившимися патриархальными практиками.
Во-вторых, это кризис идентичности и ценностей. Наконец, это гендерный дисбаланс, вызванный миграцией, и высокий уровень токсичных паттернов поведения как со стороны мужчин, так и женщин, что мы постоянно видим в современном медиаполе.
Да, этот жесткий дисбаланс силен в обществах, где сталкиваются глобальная и локально-традиционная культура. Постсоветское пространство не уникально, есть примеры Южной Кореи и Японии, где есть сильный микс традиционности и любовь к глобальным трендам, который усиливает одиночество и низкую рождаемость.
Как видите, первопричина не всегда кроется в самих отношениях как таковых, хотя они, безусловно, страдают из-за этих глобальных факторов, усиливающих наше одиночество.
Каждый из упомянутых пунктов — социальный, психологический, демографический, экономический — заслуживает отдельного, глубокого изучения. Все они невероятно сложны.
Но важно понимать: в совокупности они порождают именно феномен одиночества, а не просто «проблемы в отношениях». Связь между ними, конечно, есть, я не спорю, но она не так пряма и сильна, как может показаться на первый взгляд.
Как вы уже поняли, отношения здесь не в счет — они не связаны с одиночеством, так с чем связано одиночество, которое так мешает построить нормальные отношения?
Одиноки вы из-за отсуствия желания ставить сложные цели и их достигать, потери идентичности (не можете ответить на вопрос «кто я?») и комфортного дофаминового образа жизни.
Когда вы перестанете чувствовать себя одиноким, тогда отношения создавать будет легче.
Счастье – не поток и состояние, перестаньте верить в эту чушь.
Счастье – это результат ваших сложных проделанных действий.
Через «ваших» проявляется субъектность, идентичность, ответственность. Через «сложных» понимание высокой ценности.
Когда человек что-то делает с каким-то замыслом и смыслом, он действительно будет не один и буквально, и «внутри себя».
#социальная_теория
#психология_отношений