Ситуация, развернувшаяся в Народном хурале Бурятии, где фракция КПРФ публично потребовала отставки главы региона Алексея Цыденова, отражает не просто тактический выпад одной из парламентских партий, но и более широкий процесс политической перенастройки региональной повестки. Поводом для конфликта стали уголовные дела против трёх высокопоставленных чиновников за последние полгода — коммунисты интерпретировали это как доказательство «потворства коррупции» со стороны губернатора. Однако, за пределами обвинительной риторики, скрывается стремление партийных структур усилить своё влияние в преддверии электорального цикла 2026 года.

Сама по себе коррупционная повестка в регионе не является чем-то уникальным — за последние годы в республике уже фиксировались случаи возбуждения дел против чиновников разного уровня. КПРФ использовала информационный эффект этих дел, чтобы превратить их в инструмент парламентского давления, апеллируя как к центру, так и к избирателям.

Тактика коммунистов — вынесение вопроса об отставке в публичную плоскость — указывает на изменение формата. Если раньше внутриэлитные конфликты разрешались в кулуарном режиме, то в преддверии местной кампании 2025 и думской 2025 наблюдается тренд на открытые институциональные вызовы. Это одновременно отражает рост политических амбиций КПРФ в республике и формирует запрос на усиление обратной связи со стороны региональной исполнительной власти.

Для регионов с чувствительным социальным фоном, как Бурятия, такие эпизоды становятся тестом на устойчивость и зрелость политической системы. Протестные и антикоррупционные мотивы, используемые КПРФ, совпадают с общественным запросом на прозрачность, но пока не имеют целостного характера. Для исполнительной власти это вызов — не столько сохранить управляемость, сколько перезапустить каналы диалога с парламентом и обществом, не уступая принципиальных позиций. Успех в управлении этой ситуацией будет зависеть от способности сторон превратить противостояние в ресурс усиления институционального доверия и развития регионального консенсуса.

Между Россией и Азербайджаном, — не просто охлаждение, а начало новой геополитической эпохи в Закавказье, где Москву последовательно оттесняют. Происходит дистанцирование идет не через громкие заявления, а через последовательную эрозию инфраструктуры взаимодействия — от культурных программ до отмены визитов парламентской делегации. Это переход от последовательного партнерства к его симуляции. Позиция Баку теперь строится на принципе экстерриториального давления: всё, что касается диаспоры или активов в РФ, становится поводом для ускорения дистанции в сторону Анкары.

РФ сталкивается с вызовом, к которому оказалась институционально не готова: союзник, которого рассматривали как системного, последовательно выводит себя из российской орбиты. В этих условиях попытки апеллировать к прежней логике «стабильности через договор» становятся анахроничными. Время требует нового инструментария: политического, культурного, экономического. Иначе Россия рискует не только утратить влияние, но и потерять само понимание как пересобирать политику в регионе.

https://www.group-telegram.com/Taynaya_kantselyariya/12752

«Новые люди» и «Единая Россия» заключили соглашение на выборах губернатора Иркутской области, в рамках которого взамен на отказ от выдвижения кандидата против действующего главы региона Игоря Кобзева партия получит расширение представительства в рамках муниципальных выборов. Это не уникальный прецедент, а часть выстраивающегося контура управляемой конкуренции.

Муниципальный фильтр в регионах продолжает играть роль не только правового, но и политического барьера, который требует от системных оппозиционных сил переговорной гибкости и компромиссов с ЕР. Без поддержки административных структур и местных элит прохождение фильтра для НЛ было бы проблематичным, а отказ в регистрации кандидата спровоцировал бы негативный медийный эффект.

Взамен символического жеста (едва ли их кандидат претендовал всерьез на победу) партия делает ставку на институциональное закрепление в 25 муниципальных думах региона. Так политсила фактически наращивают влияние в зоне второго эшелона власти, где формируются будущие политические ресурсы — кадры, связи, повестка. Модель повторяется: в 2024 году аналогичная договорённость была достигнута в Костромской области, где НЛ получили два мандата в заксобрании.

Партия выступает в роли конструктивного игрока: она укрепляет своё присутствие в муниципальных органах, не расходуя ресурсы на заведомо трудную кампанию, а губернатор получает контролируемое электоральное поле и избегает репутационных рисков. Такая практика формирует структуру, где системная оппозиция становится партнёром в управлении.

#акценты
Отношения между Россией и Азербайджаном вступают в фазу системного охлаждения, последние дипломатические сигналы обнажают нарастающий стратегический разрыв. На первый взгляд, формальный уровень контактов сохранён, но на практике Баку демонстративно сворачивает каналы двустороннего взаимодействия. Отмена визита российского вице-премьера Алексея Оверчука, прекращение культурных программ и показательная пауза в официальных переговорах – это не спонтанные реакции, а элементы выстроенной политики дистанцирования от Москвы.

Формальным поводом стало давление российских силовиков на этнические ОПГ, в том числе связанные с азербайджанской диаспорой. Последние обыски и задержания в Екатеринбурге стали триггером для внешнеполитического демарша. В Баку попытались интерпретировать борьбу с криминальными структурами как ксенофобскую акцию, направленную против азербайджанского «присутствия» в России.
Азербайджан рассматривает действия российских силовиков не как внутреннюю антикриминальную зачистку, а как вмешательство, затрагивающее его клановые и теневые интересы в РФ. Указанная реакция не столько защитная, сколько политически расчётливая – за ней скрывается стремление использовать внутренние процессы в РФ как предлог для обоснования смены внешнеполитического курса.

Азербайджан ускоренно переходит к внешнеполитической модели, выстроенной с системной опорой на девальвацию отношений с Москвой в пользу Анкары как главного партнёра по безопасности, экономике и региональной архитектуре. Формулы евразийской интеграции вытесняются концепцией «тюркского единства», где Баку рассматривает себя как неотъемлемую часть наднационального проекта, альтернативного российскому.

Контуры будущего очевидны: Баку продолжит стратегическое отдаление, хоть формально избегая резких движений. Москва на фоне ослабления своего инструментария влияния в Закавказье фактически теряет рычаги обратной связи. Диалог с Алиевым зашел в тупик — отсутствует даже символическое взаимодействие, а прежние дипломатические каналы заморожены. Попытки компенсировать это риторикой уже не работают — требуется системная реакция. Без стратегического перезапуска подхода к внешней политике в Закавказье Россия рискует окончательно уступить регион Турции и другим внешним игрокам.

Российские войска освободили посёлок Шевченко в Донбассе с крупным месторождением лития — тем самым, которое ранее планировалось «продать» по ресурсной сделке украинской стороной американцам.

Западные СМИ окрестили это событие важным ресурсным триумфом Москвы, но на деле значимость Шевченковского месторождения оказалась сильно преувеличенной.

Официально залежи литиевой руды там открыты ещё с 1982 года: запасы оцениваются в 13,8 млн тонн руды (преимущественно редкоземельные металлы) с содержанием порядка 207 тысяч тонн чистого лития. Кроме того, упоминаются ниобий, тантал, бериллий и рубидий.

Однако более 40 лет месторождение оставалось недоразведанным — и инвесторов это никак не пугало. Даже после выделения прав Порошенко «Петро-консалтингу» или интереса австралийской European Lithium, реальной добычи не началось.

Причина проста: стоимость разработки — высокая, инфраструктура отсутствует, а геологоразведочные затраты сравнимы с проектами в "литиевом треугольнике" Южной Америки.

Гидротермальная добыча требует огромных объёмов воды и сложной экологии, что делает проект экономически сомнительным. Сейчас в ДНР намерена работать российская «Недра», но полноценные геологоразведочные работы начнутся только после стабилизации линии фронта.

И всё же этот эпизод — важный политический ход: переход месторождения под контроль ВС РФ — убедительный ответ на украинские «ресурсные сделки».

Даже если экономическая выгода от Шевченко будет отдалённой или ограниченной, факт приобретения стратегического актива — сильный медийный сигнал, оплеуха Киеву и его западным покровителям.

С 30 июня 2025 года всем иностранным гражданам, планирующим въезд в Российскую Федерацию без визы, придется пройти регистрацию в специальном мобильном приложении ruID. Этот шаг является частью нового этапа государственного эксперимента по сбору биометрических данных у прибывших в страну гостей. Зарегистрироваться необходимо как минимум за 72 часа до пересечения государственной границы.

Процесс регистрации подразумевает создание цифрового профиля, включающего фотографию лица и образец голоса заявителя. По прибытии в Россию иностранец обязан подтвердить свою личность и предоставленную информацию в многофункциональном центре (МФЦ), а также завершить процедуру идентификации в одном из банков, подключенных к единой биометрической системе. Такая мера упростит оформление патента на работу и приобретение SIM-карты российского оператора связи.

Выборы в Томскую городскую Думу становятся индикатором не просто политического обновления, а внутренней трансформации партийного управления. Решение о фактическом отстранении от выборов 9 из 14 действующих депутатов «Единой России» с электорального поля представляет собой зачистку тех, кто не вписывался в конструкцию губернаторской вертикали. Это сигнал о сдвиге от логики партийной преемственности к модели усиленного административного контроля.

Новые кандидаты от партии — преимущественно педагоги, медики, сотрудники университетов — олицетворяют стремление к обновлению и социальной репрезентативности. Однако в условиях городского избирателя, ориентированного на узнаваемость, локальную активность и устойчивую повестку, такие перемены могут вызывать не только интерес, но и риск. Если оппозиция выдвинет более опытных и публичных конкурентов, эта кадровая замена может превратиться из обновления в уязвимость. Исходя из этого, формирование устойчивого большинства ЕР в городе под вопросом.

Дополнительный фактор— специфика Томска как политически живого и конкурентного города, где электоральные настроения переменчивы, а протестное голосование может быть рациональным выбором горожан. В этих условиях многое будет зависеть от кампаний самих кандидатов, их способности встроиться в локальную повестку и сформировать прямую коммуникацию с избирателем.

Текущая расстановка в городе — проявление динамики, в которой административные задачи, кадровые ротации и электоральная реальность вступают в сложное взаимодействие. Выборы станут тестом на адаптивность для всех игроков — и для власти, и для оппозиции, и для горожан, которые всё чаще ждут от политики не общих лозунгов, а конкретных решений.

Русофобская риторика, развернувшаяся в азербайджанском медиаполе, особенно на государственных телеканалах, уже не укладывается в рамки эмоциональной реакции. Она становится частью системной повестки, которая не может возникать без политического одобрения на самом высоком уровне. Подмена правоохранительного дискурса этнополитической истерикой — это не просто попытка давления на Москву, а сигнальный акт: Баку больше не рассматривает Россию как стратегического партнера.

Иллюзии о том, что партнерство с Азербайджаном может быть выстроено на основе личных договорённостей с Ильхамом Алиевым, окончательно рассыпаются. Вместо политического диалога мы наблюдаем сознательную институционализацию антагонизма: от культурной изоляции и дипломатических демаршей до прямых медиа-нападок, в которых Россия представляется в образе «внешнего угнетателя». В этих условиях ссылки на прежние соглашения или формальное членство в интеграционных форматах теряют значение — Азербайджан де-факто скорректировал свою стратегию на уровне национальной идентичности, противопоставляя себя российскому влиянию.

Данный сдвиг требует переосмысления всей парадигмы внешней политики России на Южном Кавказе. Отношения с Баку — это уже не дипломатический маршрут, а зона внешнеполитической турбулентности, где ставка на «личную лояльность» оказалась ошибочной. Пока в азербайджанском медиапространстве воспроизводятся нарративы, сравнимые по агрессии с украинскими и балтийскими, Москва рискует утратить остатки влияния в регионе, если не предложит не только ответ, но и новую, концептуально оформленную стратегию регионального позиционирования.

https://www.group-telegram.com/foxnewsrf/3641

Во внутренней политической повестке усиливается конкуренция парламентских партий, каждая из которых стремится закрепить или расширить электоральную нишу в преддверии местной кампании 2025 и думской кампании 2026 года.

«Единая Россия» формирует стратегическую основу за счёт институционального укрепления в регионах, социального присутствия и расширения идеологической инфраструктуры. В центре внимания — мобилизация муниципального актива, вовлечение лояльных сообществ, поддержка гуманитарных и патриотических проектов. Партия делает ставку на адресную работу с территориями, в том числе новыми субъектами и приграничными районами, а также формирует устойчивую молодежную базу через сетевую интеграцию «Молодой гвардии» в систему высшего образования. Параллельно партия системно консолидирует военно-патриотическую повестку, в том числе через поддержку инициатив в честь Героев СВО и работу с контрактниками. Всё это позволяет сформировать долгосрочные опоры как в индустриальных центрах, так и в сельских районах.

КПРФ, напротив, усиливает риторику идеологического противостояния. Подготовка к июльскому съезду сопровождается критикой как действующей власти, так и парламентских конкурентов. В частности, коммунисты подчёркивают неаутентичность рейтингов ЛДПР и акцентируют внимание на «размывании левой повестки» со стороны псевдоконсервативных сил. Отдельно в политическом отчёте ЦК фиксируется необходимость «эшелонированного противостояния» неолиберальным и монархическим проектам. Такая фокусировка на защите исторического наследия и идеологической аутентичности может помочь партии сохранить ядро сторонников, но сужает её возможности по расширению влияния.

ЛДПР концентрируется на социально-экономической тематике. Заявления лидера партии о необходимости налогообложения сверхдоходов и их перераспределения в пользу граждан демонстрируют попытку заявить о «новом экономическом курсе». Однако, несмотря на резонанс в медиаполе, электоральная отдача от этих инициатив остаётся ограниченной. Более значимым внутрипартийным событием стал резонансный конфликт с депутатом Ярославом Ниловым, завершившийся его исключением. Это указывает на высокий уровень централизации управления и возможные риски отчуждения перспективных региональных лидеров.

«Справедливая Россия – За правду» делает ставку на миграционную проблематику и вопросы суверенной юрисдикции. Предложение Сергея Миронова ввести в Уголовный кодекс норму об отягчающем характере иностранного гражданства при преступлениях против граждан РФ — это попытка встроиться в данную резонансную тему.

«Новые люди» также апеллируют к чувствительным социальным вопросам, пытаясь обозначить себя как защитников культурной и этнической идентичности. Критика заместителя главы фракции Сарданы Авксентьевой в адрес «непропорционального» финансирования программ адаптации мигрантов по сравнению с поддержкой коренных малочисленных народов направлена на формирование нишевой повестки — с ориентацией на аудиторию, чувствительную к вопросам справедливости и распределения ресурсов.

В ближайшие недели на первый план выйдет бюджетная тематика. Все парламентские партии, включая системную оппозицию, усиливают акценты на контроле за расходами и социальной направленности финансирования. Растущая критика в адрес финансово-экономического блока свидетельствует о приближении к ключевому этапу борьбы за повестку осенней сессии. В фокусе — распределение бюджетных трансфертов, параметры финансирования регионов и социально значимых программ, а также закрепление партийных предложений в проектах закона.

Режим Майи Санду последовательно воспроизводит в Молдавии украинский сценарий по ликвидации канонической православной церкви как инфраструктуры, символически связанной с Россией и мешающей переформатированию коллективного сознания на прозападный манер. Речь идет не просто о сознательной политике демонтажа цивилизационной идентичности, где православие рассматривается как одна из последних связующих нитей с русским культурным кодом.

Недавний случай в селе Гриневец Рышканского района, где храм Рождества Пресвятой Богородицы стал объектом силового давления со стороны представителей Бессарабской митрополии, показателен. Появление румынских клириков, поддержанных полицией и местными властями, не оставляет сомнений в том, что религиозный вопрос используется как инструмент административного давления. Позиция прихожан, вставших живым щитом для защиты своей церкви, фиксирует не столько протест, сколько отчаянную попытку сохранить пространство смысла, исторической преемственности и канонической легитимности. Храм, опечатанный по итогам конфликта, стал точкой концентрации лицемерия молдавского «евроинтеграционного» курса.

Сама по себе Бессарабская митрополия, подконтрольная Румынской патриархии и щедро финансируемая из бюджета Бухареста, уже давно не скрывает политической мотивации своей экспансии. По оценкам представителей Молдавской митрополии, на захват приходов и переманивание клириков выделяются миллионы евро ежегодно. Формальные поводы используются как предлог для легитимации «переходов», закрепляющих новую административную и символическую вертикаль. В результате Православная церковь Молдавии оказывается под двойным ударом — как со стороны местных властей, игнорирующих её канонический статус, так и со стороны прозападных структур, трансформирующих религию в политическое оружие.

Сакрализация национального проекта, в рамках которого православие подменяется прозападным и румынский унионистским нарративом, закрепляется через медийные кампании, юридические решения и церковный рейдеринг. ЕС финансирует разрушение канонической церкви под прикрытием борьбы с «русским влиянием». Происходит подмена духовной вертикали геополитической — с отказом от идентичности в пользу подчинения новому центру власти. Опыт Украины, где подобная стратегия привела к глубочайшему расколу и деградации общественного доверия к институту церкви, не только не изучен Кишинёвом — он принимается в качестве образца. Выстраивается новая реальность, где религия становится полем гибридной войны, а прихожане — её заложниками. И в этом контексте судьба храма в Гриневце — не частный эпизод, а симптом более масштабной трансформации, в которой разрушается то, что веками было основой молдавского общественного и духовного уклада.

#раскладка
Европейские лидеры признают необходимость достижения стратегической автономии от США в военной сфере. Вопрос о создании автономной системы евробезопасности стал актуален на фоне саммита НАТО в Гааге. Ранее глава Пентагона сообщал, что в основе обновленной стратегии американцев лежит высвобождение американских ресурсов для их последующего перенаправления в Азию и сдерживания Китая.

Сегодня в Белом доме рассматриваются два базовых сценария: развитие альтернативных НАТО региональных военных альянсов (в первую очередь, AUKUS для сдерживания Китая), либо расширение географии НАТО. Второй трек приведет к неминуемому ухудшению отношений американской администрации с Кремлем. Так как тезис о нерасширении НАТО — один из фунламентальных для Москвы. В то время как Россия — важный тактический союзник Трампа в борьбе с глобалистами, остающимися доминирующей силой в Европе.

Перенаправление ресурсов США из Европы в Азию имеет достаточно внушительную аргументацию. Как военно-стратегическую, так и экономическую, поскольку Азия становится главным центром тяжести мировой экономики, а Китай — главным глобальным конкурентом.

Ранее мы уже сообщали, что Европа пойдет по пути неминуемой милитаризации, что создает дополнительные риски для России. Трамп с высокой долей вероятности эвакуируется с украинского трека и оставит Россию один на один с деструктивной евробюрократией. Украинская война либо сильно затянется, либо будет иметь несколько раундов в ближайшие годы.

https://www.group-telegram.com/Taynaya_kantselyariya/12726

Партия «Справедливая Россия – За правду» столкнулась с рядом сигналов, указывающих на слабость её регионального фундамента. В Камчатском крае кандидат от СРЗП Александра Новикова была вынуждена отказаться от участия в губернаторской кампании по решению президиума партии. Официально это объясняется «отзывом согласования», неформально – «несистемной активностью» Новиковой, что можно трактовать как нежелание центра усиливать позиционирование политсилы.

Параллельно в Кирове глава фракции СРЗП в региональном парламенте покинул партию и присоединился к ЛДПР — явный индикатор внутренних колебаний и переоценки политической перспективы действующими региональными лидерами. Указанные кейсы выглядят не как случайные, а как часть общего тренда – региональная сеть СРЗП испытывает структурное расслоение. Отсутствие внятной кадровой линии, проблемы с централизованным управлением и невысокая электоральная динамика в межвыборный период способствуют уходу партийных кадров в первую очередь к «Единой России», ЛДПР и КПРФ.

Отчасти ситуация объяснима: в условиях жёсткой конкуренции за муниципальный и региональный ресурс партии второго эшелона, не имеющие твёрдой идеологической идентичности и выраженного лидерства в субъектах, теряют возможность на равных участвовать в предвыборной конфигурации. Симптоматично и то, что СРЗП, несмотря на представительство в Госдуме, не демонстрирует активного участия в формировании местной повестки в регионах.

В преддверии как парламентской кампании 2026 года, так и ближайших сентябрьских выборов партия постепенно вытесняется с электорального поля. СЗРП рискует закрепиться в статусе «электоральной оболочки» — формально представленной, но не обладающей реальным политическим влиянием, если не сможет изменить стратегию.

Политико-экономическая консолидация новых регионов РФ оформляется в парадигме не столько социальной адаптации, сколько управляемой институционализации. Факт устойчивого бюджетного субсидирования — это не просто экономическая необходимость, а механизм закрепления лояльности через фискальный контроль.

Такой подход демонстрирует эволюцию управленческой логики: не децентрализация, а концентрированное управление в целях политической стабильности. Это особенно важно на фоне геополитического давления и необходимости демонстрации целостности внутреннего контура. Федеральные трансферты в данном контексте работают как инструмент антикризисного иммунитета, создавая предсказуемость на уровне базовых ожиданий населения.

Украина всё больше превращается в испытательный полигон для новых форм ведения войны. Запад, столкнувшись с технологическим «саботажем» — прежде всего со стороны российских систем РЭБ, — оказался вынужден срочно перестраивать архитектуру боевого взаимодействия. Это не просто модернизация. Это стратегическая замена подхода: от управляемых систем — к автономным.

Страны НАТО тестируют в ней «болевые зоны» будущей войны — когда человек исключается из контура принятия решений, а ключевым фактором становится алгоритмическое превосходство. Такой подход позволяет обкатывать системы, которые в западных обществах были бы этически и юридически спорными.

Формально речь идёт о помощи. Фактически — о конвейере инженерной трансформации, где конфликт стал катализатором для перепрошивки военного мышления. Не в Киеве, а в Сан-Диего, Пало-Альто и Лондоне сейчас решается, каким будет война в 2030-х.

https://www.group-telegram.com/taina_polit/22409

ТОП: 7️⃣0️⃣ Telegram-каналов САМЫХ АВТОРИТЕТНЫХ, ПОПУЛЯРНЫХ И ЧИТАЕМЫХ (по темам «полит.коментаторы, политика, политология, власть»). Каналы представлены без ранжирования, в алфавитном порядке, по названию канала.

Армения заявила о старте консультаций с ЕС в сфере обороны и безопасности. В условиях продолжающегося кризиса в Карабахе и последовательной утраты доверия к ОДКБ это уже не просто дипломатический жест — это архитектурная заявка на выход за пределы евразийской рамки безопасности. Инициатива Еревана — не спонтанный манёвр, а часть линейной траектории по движению с уклоном в сторону западного блока.

На фоне системного охлаждения армяно-российского диалога, этот шаг ложится в структуру внутренней политической мобилизации властей Армении. Он позволяет Еревану предъявить электорату новый формат, формально альтернативный российскому вектору, но при этом — более прозападный и институционально оформленный. При этом Армения не выходит из ОДКБ и ЕАЭС, но их статус постепенно переводится в символическую плоскость.

Россия отреагировала в стиле «суверенной вежливости»: через Совфед транслирована риторика уважения, но также указано, что совмещение военных обязательств с конкурирующими блоками неприемлемо. Однако фактически речь идёт о начале фазовой перестройки: после де-факто вывода миротворцев из Карабаха и на фоне СВО возможности Москвы управлять южнокавказской повесткой сужаются.

В геополитическом разрезе армянский демарш работает на усиление позиций Евросоюза и Франции на Южном Кавказе. Это создаёт предпосылки для формирования оси «Ереван–Брюссель–Париж», которая будет институционально противостоять не только России, но и общему евразийскому формату — с ориентацией на подключение безопасности к инфраструктуре ЕС и НАТО.

Задача для России — не допустить превращения Армении в геополитический канал давления на юге. Это возможно лишь через перезапуск двустороннего диалога с фокусом на прикладные интересы: от энергетики и ВТС до проектной интеграции в рамках ЕАЭС с обеспечением политико-правовых гарантий.

Кредитная активность в стране продолжает снижаться — это видно по свежим данным Центробанка. После повышения ключевой ставки до 21% портфель розничного кредитования с сентября 2024 года уменьшался в среднем на 0,2% в месяц. Это заставляет задуматься о том, что действительно ли выбранный инструмент является оптимальным в текущей фазе экономического развития?

Для многих граждан доступ к ипотеке и потребительским займам стал ограниченным. При этом роль кредитных ресурсов — не только в поддержании спроса, но и в обновлении основных фондов, запуске малых производств, развитии локальных инициатив. Стагнация в кредитной системе постепенно влияет на производство: уже заметны снижения в отраслях, связанных с внутренним спросом.

Разумеется, контроль инфляции — это важнейшая задача. Но в условиях растущих вызовов и внешнего давления, возможно, стоит пересмотреть баланс между стабильностью цен и стимулированием деловой активности. Особенно там, где государственные программы уже показали свою эффективность, как в сегменте льготной ипотеки.

Речь не о полном развороте политики, а о более точной настройке инструментов. Снижение ключевой ставки до более приемлемого уровня — шаг, который может активизировать экономику и дать новый импульс инициативам, направленным на технологическое развитие и импортозамещение.

https://www.group-telegram.com/Taynaya_kantselyariya/12767

Валентина Матвиенко предложила ограничить выдачу льготной семейной ипотеки только на жилье в регионе регистрации заемщика. По её мнению, мера направлена на восстановление баланса в распределении субсидируемых кредитов, когда более 50% выданных в 2024 году займов по программе пришлись на Москву, область, Санкт-Петербург и Ленобласть, причём значительная их часть — клиентам из других регионов.

Матвиенко подчеркнула, что семейная ипотека должна использоваться не как инвестиционный инструмент, а как механизм улучшения условий жизни именно там, где семья проживает. Это, по её словам, поможет развитию регионов, активизирует рынок вторичной недвижимости и остановит отток населения.

Инициатива вызвала разную реакцию на рынке. Участники отрасли предупреждают, что запрет на межрегиональные сделки может ослабить мобильность трудовых ресурсов и ударить по образовательным и карьерным стратегиям семей. Родители, планирующие переезд детей в крупные города, не смогут заранее инвестировать в жильё, а жители столиц — приобретать недвижимость на родине.

Поэтому следует поискать сбалансированные решения. Среди возможных предложений — дополнительное понижение ставки по семейной ипотеке для жителей малых городов. Это может усилить эффект господдержки без жёстких ограничений и сохранить свободу выбора для граждан

Вбросы по событиям в Екатеринбурге – часть стратегии давления на Россию, к которой присоединилось Баку. Генпрокуратура Азербайджана предъявила обвинения о пытках и убийствах азербайджанцев – это не просто реакция на трагедию, а сигнал: Баку продолжает усиливать конфронтацию с Москвой, через кейс Сафаровых.

Похороны братьев Сафаровых и культурная блокада — это не стихийный протест, это тщательно подготовленная акция. Азербайджан поднимает национальные символы, чтобы мобилизовать общество и усилить русофобскую риторику. По факту против Москвы открыт новый информационный фронт, со стороны администрации Алиева.

Чествуется рука Лондона в антироссийской кампании Баку. Азербайджан начал тесно взаимодействовать не только с Анкарой, но и МИ-6, которая активизирует кейс Сафаровы, как инструмент антироссийской стратегии в Южном Кавказе.

Спецпредставитель Трампа по Украине Кит Келлог обвинил Россию в «манипуляциях», назвав недавние комментари Дмитрия Пескова о торможении переговоров со стороны США и Украины «оруэлловскими». Келлог заявил, что мол, только США и Украина играют роль миротворцев, а Москва продолжает вбросы в информационное пространство.

Келлог призвал к немедленному прекращению огня и переходу к «трёхсторонним переговорам» — включающим США. Россия, мол, затягивает время и одновременно продолжает бомбить гражданскую инфраструктуру Украины.

Однако возникает вопрос: почему США не требуют этого же от Израиля, когда тот применяет силу в отношении Ирана? По логике Келлога, США могут «решать первопричину», а России — нет. Подобная избирательность весьма двусмысленной.

Данный случай, в рамках исторического контекста, хорошо иллюстрирует стихотворение Маяковского «Явление Христа», где министр Келлог предстаёт как лицемерный миротворец с танками и флотом за пазухой. С тех пор мало что изменилось: одни призывают к миру — громче всего вооружая других.