Давид Самойлов

Давай поедем в город,
Где мы с тобой бывали.
Года, как чемоданы,
Оставим на вокзале.

Года пускай хранятся,
А нам храниться поздно.
Нам будет чуть печально,
Но бодро и морозно.

Уже дозрела осень
До синего налива.
Дым, облако и птица
Летят неторопливо.

Ждут снега, листопады
Недавно отшуршали.
Огромно и просторно
В осеннем полушарье.

И все, что было зыбко,
Растрепанно и розно,
Мороз скрепил слюною,
Как ласточкины гнезда.

И вот ноябрь на свете,
Огромный, просветленный.
И кажется, что город
Стоит ненаселенный,

Так много сверху неба,
Садов и гнезд вороньих,
Что и не замечаешь
Людей, как посторонних…

О, как я поздно понял,
Зачем я существую,
Зачем гоняет сердце
По жилам кровь живую,

И что, порой, напрасно
Давал страстям улечься,
И что нельзя беречься,
И что нельзя беречься…
1963 г.

#чужиетексты

Полезла в архивы переписки с кумой поискать нужный файл, файл не нашла, нашла фотки из нашего, как мы тогда шутили «писательского ретрита», триста лет тому назад.

На втором фото мы видим #из_какого_sorrow появится позже строчка песни «я не считала в портах птиц, котов, корабли..»

Жизнь такая короткая, но такая длинная, скажу я вам.

Корзина золотых орехов

Начну рассказывать про главную идею на этот ноябрь. Как я обычно себе говорю с такими идеями, даже если никто не запишется, сама с собой поиграю!

Золотые орехи – моя игра с малышами десять лет назад по книжке Ульфа Нильсона про лесного полицейского, жабика Гордона, который ел кексики и всех защищал.

Мы с маленькими читателями расследовали «новое дело» – разыскивали золотые орехи, пропавшие в лесу. Преступление, конечно, было раскрыто, орехи, конечно, получали маленькие следователи. «Вся слава досталась инспектору Лейстрейду», а что остаётся нам, тем кто старше? – очень ценное. Воспоминание. Светлые кадры дней, где малыш с лупой под мышкой старательно пишет карандашом «белки, ета вы похитили арехи? Презнаватесь!», где мы составляем список правил поведения в лесу и в городе, а потом идём на улицу делать зарядку, потому что без зарядки как же соображать! Смеёмся, что родители не хотят к нам присоединиться, потягиваемся, приседаем, быстрее-быстрее, смеёмся ещё громче.

У меня нет фотографий того дня. У меня есть память.
Вспоминаю, кручу в ладонях золотой орех. Благодарю. А вы помните, когда смеялись вместе с кем-то маленьким? С племянником, со своими детьми, сами с собой тридцать лет назад? Не говорите мне, себе поставьте этот кадр на экран внутреннего взора, и включите звук того дня в наушники.

Я составляю план тем воспоминаний – от 1 до 15 ноября, раз в 2-3 дня, 5-6 тем.

Вот так – собирать картинки, звуки, запахи, касания и истории, которых у нас достаточно для счастья.
Скоро покажу список тем (всем и каждому), и уже можно записываться в чай(т) где будут задания, мои истории (такие как эта), внимание к простым вещам, которые делают нас счастливыми. Которые-делают-нас, на самом деле.

Даже когда вокруг ноябрь, харибда больших городов и неизвестности, и тоска гонит в туманы.

#корзина_золотых_орехов
#солнце_взойдёт

Лаааадно!
По версии художника Ремизовой шашлыком пахнет Violon Basse 16 от дусика нашего Filippo Sorcinelli, флакон коего мне дарил когда-то соавтор Александр.

Вот как пишут официальные люди:
Ароматы коллекции Extrait de musique от Filippo Sorcinelli  — исследование всевозможных вариаций ладана. Название каждого аромата принадлежит названию органного регистра, флакон точно воспроизводит рукоятку регистров Большого Органа из Собора Нотр-Дам в Париже. Violon Basse 16  — этот органный регистр изготавливается из дерева или металла и часто находится в педали. Свое название он получил от одноименного оркестрового инструмента — самого большого представителя семейства коленных виол. Вначале он производит скребущий звук, напоминающий звук сворачивающейся струны. Регистр производит наполненные, богатые и подражательные звуки.

Ничего не сказано про дачу и шашлыки, впрочем и обратного не написано!

У меня же был тег, точно, #духами_и_туманами, кажется