Хоть революция и является по Марксу локомотивом истории, но желать себе и другим, если ты не мазохист и не мизантроп, пережить революцию – дело противоестественное. Тем не менее, бывают ситуации, когда революция становится единственным реальным способом сохранить общество от распада и погружения в историческое небытие. То есть революция как позитивный выбор – это всегда край. Она – не про лучшее будущее, а про альтернативу цивилизационной катастрофе. Конечно, всегда есть неистовые и одержимые, для кого это не так. Они живут ожиданием революции, предвкушая этот великий передел на крови. Но для нормального среднестатистического обывателя тяга к революции противоестественна. Он ее боится, и недаром. Ничего хорошего в своей острой фазе революция большинству современников не несет. Она вообще позитивна (при хорошем исходе) только для детей и внуков. Ради них сознательный средний обыватель обычно бывает готов революцию принять вопреки инстинктам. Но только тогда, когда ему уже самому очевидно – это единственная альтернатива коллапсу, хаосу и необратимой культурной деградации.
Однако же до этого состояния общество надо еще довести. Именно поэтому для меня всегда истинными демиургами революции являются вовсе не одержимые ею профессиональные борцы с режимом, а твердолобые деятели этого режима, тотально подавляющие любые перемены, идущие в ногу с историей (и даже иногда, как сегодня в России, навязывающие обществу реверсное движение вспять к каким-то архивным, давно исторически умершим ископаемым политическим формам). Именно они создают эту финальную альтернативу: революция или смерть. В связи с этим я всегда с большим скепсисом смотрел на любые попытки канонизации царской семьи и в целом огульной реабилитации деятелей старого режима. Они породили Ленина, они создали условия для его победы. Что Ленин? Как сказала бы героиня фильма «Покровские ворота», «он - орудие», они – творцы.
Сегодня сильные люди «русского мира» исподволь готовятся повторить судьбу своих не менее сильных предшественников, столетие тому назад наблюдавших за тем, как Россия сдвигается к краю пропасти. Нынешние понимают больше, чем многим кажется. И, кстати, уже в силу своего положения - намного больше, чем любой среднестатистический обыватель. Но, как и предшественники, ждут, не вмешиваются, надеясь, что все как-то рассосется само собой. Может, и рассосется, а может, и нет. Тогда, сто лет назад, когда поняли, что не рассасывается, было уже слишком поздно. Выбор был лишь в том, к какой крайней революционной или контрреволюционной партии присоединиться. Кто-то, как Морозов, стал заигрывать с большевиками. Результат был приблизительно такой же, как у Фридмана с Волковым. Кто-то, как Путилов, профинансировал корниловский мятеж. Результат был лучше, но только для тех, кто успел доехать до своих заграничных активов.
Время для нереволюционного выхода было утеряно безвозвратно и бездарно. И это была не вина большевиков – они здесь только санитары исторического леса. Гораздо больше были виноваты те, кто вовремя не принял мер. И сегодня время, отпущенное России для относительно ненасильственного или хотя бы ограниченно насильственного выхода из исторического тупика, стремительно сокращается. Вполне возможно, что скоро для тех, кто еще может на что-то влиять, выбор будет лишь между цветом той стенки, к которой им придется прислониться.
Хоть революция и является по Марксу локомотивом истории, но желать себе и другим, если ты не мазохист и не мизантроп, пережить революцию – дело противоестественное. Тем не менее, бывают ситуации, когда революция становится единственным реальным способом сохранить общество от распада и погружения в историческое небытие. То есть революция как позитивный выбор – это всегда край. Она – не про лучшее будущее, а про альтернативу цивилизационной катастрофе. Конечно, всегда есть неистовые и одержимые, для кого это не так. Они живут ожиданием революции, предвкушая этот великий передел на крови. Но для нормального среднестатистического обывателя тяга к революции противоестественна. Он ее боится, и недаром. Ничего хорошего в своей острой фазе революция большинству современников не несет. Она вообще позитивна (при хорошем исходе) только для детей и внуков. Ради них сознательный средний обыватель обычно бывает готов революцию принять вопреки инстинктам. Но только тогда, когда ему уже самому очевидно – это единственная альтернатива коллапсу, хаосу и необратимой культурной деградации.
Однако же до этого состояния общество надо еще довести. Именно поэтому для меня всегда истинными демиургами революции являются вовсе не одержимые ею профессиональные борцы с режимом, а твердолобые деятели этого режима, тотально подавляющие любые перемены, идущие в ногу с историей (и даже иногда, как сегодня в России, навязывающие обществу реверсное движение вспять к каким-то архивным, давно исторически умершим ископаемым политическим формам). Именно они создают эту финальную альтернативу: революция или смерть. В связи с этим я всегда с большим скепсисом смотрел на любые попытки канонизации царской семьи и в целом огульной реабилитации деятелей старого режима. Они породили Ленина, они создали условия для его победы. Что Ленин? Как сказала бы героиня фильма «Покровские ворота», «он - орудие», они – творцы.
Сегодня сильные люди «русского мира» исподволь готовятся повторить судьбу своих не менее сильных предшественников, столетие тому назад наблюдавших за тем, как Россия сдвигается к краю пропасти. Нынешние понимают больше, чем многим кажется. И, кстати, уже в силу своего положения - намного больше, чем любой среднестатистический обыватель. Но, как и предшественники, ждут, не вмешиваются, надеясь, что все как-то рассосется само собой. Может, и рассосется, а может, и нет. Тогда, сто лет назад, когда поняли, что не рассасывается, было уже слишком поздно. Выбор был лишь в том, к какой крайней революционной или контрреволюционной партии присоединиться. Кто-то, как Морозов, стал заигрывать с большевиками. Результат был приблизительно такой же, как у Фридмана с Волковым. Кто-то, как Путилов, профинансировал корниловский мятеж. Результат был лучше, но только для тех, кто успел доехать до своих заграничных активов.
Время для нереволюционного выхода было утеряно безвозвратно и бездарно. И это была не вина большевиков – они здесь только санитары исторического леса. Гораздо больше были виноваты те, кто вовремя не принял мер. И сегодня время, отпущенное России для относительно ненасильственного или хотя бы ограниченно насильственного выхода из исторического тупика, стремительно сокращается. Вполне возможно, что скоро для тех, кто еще может на что-то влиять, выбор будет лишь между цветом той стенки, к которой им придется прислониться.
BY Vladimir Pastukhov
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
False news often spreads via public groups, or chats, with potentially fatal effects. As such, the SC would like to remind investors to always exercise caution when evaluating investment opportunities, especially those promising unrealistically high returns with little or no risk. Investors should also never deposit money into someone’s personal bank account if instructed. Unlike Silicon Valley giants such as Facebook and Twitter, which run very public anti-disinformation programs, Brooking said: "Telegram is famously lax or absent in its content moderation policy." "And that set off kind of a battle royale for control of the platform that Durov eventually lost," said Nathalie Maréchal of the Washington advocacy group Ranking Digital Rights. Investors took profits on Friday while they could ahead of the weekend, explained Tom Essaye, founder of Sevens Report Research. Saturday and Sunday could easily bring unfortunate news on the war front—and traders would rather be able to sell any recent winnings at Friday’s earlier prices than wait for a potentially lower price at Monday’s open.
from sg
