Дырявый энергетический котел. Почему мы платим больше

Почти незамеченной прошла новость о том, что Минфин готовит поправки в постановление кабмина об изменении механизма трат из резерва правительства на субсидирование убытков (долгов) энергопроизводящих организаций, в том числе государственных.

Что тут такого любопытного, над чем следует задуматься? А то, что энергетической отрасли государство дало карт-бланш благодаря программе «Тариф в обмен на инвестиции», чтобы постепенно сокращать проблемы износа мощностей и передающих сетей. К 2035 году показатель должен составить 15 процентов. Монополисты, естественно, дружно воспользовались возможностью увеличить тарифы — средний чек потребителей за год вырос кое-где примерно на четверть. Но параллельно еще и правительство финансирует инвестпроекты отрасли, понимая, что в стабильной энергетике заинтересованы все. Резерв правительства — средства налогоплательщиков, тех же самых, что уже оплатили свои коммунальные счета. То есть потребители вкладываются в восстановление энергосистемы дважды.

В 2023 году по программе «Тариф в обмен на инвестиции» проведен ремонт объектов теплового и электроснабжения на сумму 146 миллиардов тенге, в том числе 16 миллиардов средств собственников энергетических объектов и 20 миллиардов из резерва правительства.

Еще в октябре 2022 года эксперт общества по защите прав потребителей «Адилет-Астана» и член общественного совета при министерстве энергетики Кунзада Саттыкова поделилась своими прогнозами о том, какой эффект энергетике даст программа «Тариф в обмен на инвестиции». Кстати, не первая в истории Казахстана. По мнению Саттыковой, есть как минимум три вещи, которые ставят под сомнение эффективность проекта. Во-первых, отсутствие нормальных правил привлечения инвестиций. Во-вторых, расходование предприятиями поступивших денег на незапланированные цели и отсутствие контроля за этим процессом. В-третьих, привлечение государством к экспертизе исполнения инвестпрограмм частных компаний с сомнительной репутацией, которые писали отчеты, не проверяя объекты воочию.

«В итоге деньги расходуют, а мы из года в год слышим, что основные фонды в энергетике изношены на 70 процентов, котлы вот-вот взорвутся, турбины встанут. Всё, катастрофа. Надо срочно повышать тарифы! Но простые потребители заплатили энергетикам триллиарды денег. А где результат? Для этого надо снова поднимать тарифы», — резюмировала Саттыкова.

И не она одна говорит о том, что инвестпроекты по модернизации энергопроизводителями и ранее не выполнялись, и теперь не выполняются, либо выполняются не полностью и не в срок.

«У сетевых предприятий не было стимулов бороться за снижение аварийности и сетевых потерь. Энергосистема, ориентированная не на потребителя, а на собственный коммерческий интерес в лице всех своих элементов, от органов управления и до электростанций, электросетей и сбытовых организаций, приспособилась к такой деятельности. Практически все участники научились извлекать из нее дивиденды», — в декабре 2023 года рассуждал экономист Петр Своик.

Антимонопольные органы тоже с завидной регулярностью выявляют неисполнение монополистами своих обязательств. По данным EnergyProm, в 2021 году Комитет регулирования естественных монополий Миннацэконоимики, ежегодно анализирующий их деятельность по реализации инвестпрограмм и тарифных смет, выявил нарушений за 2020 год на сумму 13,3 миллиарда тенге у 300 монополистов. В 2022 году нарушителей стало уже 336 на сумму 14,1 миллиарда тенге. Им государство устанавливает временные компенсирующие тарифы, а потребителям возвращают переплаченные деньги.

Вспоминая про субсидирование, возникает вопрос: чем смысл одной рукой наказывать, а другой — поощрять? Чтобы чиновникам было чем заняться?

Отставка Мусина. Цифровые следы скандалов

В конце апреля в СМИ появилась информация о возбуждении нового уголовного дела против бывшего зампредседателя КНБ масимовских времен Даулета Ергожина, осужденного в прошлом году на 15 лет за попытку насильственного захвата власти. Речь идет о подозрении Ергожина в причастности к массовой утечке персональных данных казахстанцев на китайские сервисы GitHub за период с 2019 по 2022 год. Ведь именно он курировал в КНБ вопросы национальной безопасности в киберпространстве.

Вскоре министр цифрового развития Багдат Мусин объявил о своей отставке, преподнеся увольнение как лично принятое решение. Правда ли это, если в указе президента о самоотставке Мусина ничего не сказано, а сам министр успел в день освобождения от должности провести в министерстве коллегию? Вряд ли мы когда-то узнаем, как было на самом деле, но выводы каждый волен делать сам, учитывая скандалы последнего времени, в которые Минцифры регулярно вляпывалось.

На фоне успешных успехов в цифровизации Минцифры неоднократно вместе со всеми наблюдало за массовыми утечками персональных данных казахстанцев. Первая случилась летом 2019 года при Аскаре Жумагалиеве, который назвал ЧП с публикацией в открытом доступе личной информации 11 миллионов совершеннолетних казахстанцев «очень серьезным вопросом».

Мусин тогда в министерстве не работал, но спустя три месяца после прекращения уголовного дела за массовую утечку получил должность советника президента по цифровизации и инновационным технологиям. Тогда связывали это назначение как раз с проблемами сохранности оцифрованной государством информации. В 2020-м Мусин возглавлял Минцифры и оставался у руля дольше всех своих предшественников.

Он пережил очередной скандал с утечкой персональных данных казахстанцев в феврале 2024 года на китайский GitHub, хотя вопросы к нему, естественно, возникли в первую очередь. Известно ведь, что по итогам проверки, проведенной КНБ и Минцифры, за слив в открытый доступ к административной ответственности были привлечены квазигосударственные «Казахтелеком» и AirAstana, хотя речь изначально шла о том, что китайские хакеры взломали базы еще и мобильных операторов Beeline и Tele2.

И ни у кого не возникло вопросов к Мусину и его ведомству — а как же хваленая гиперзащита от воровства данных, которые Минцифры регулярно преподносили руководству и населению страны? Или если данные у компании, то государство ни при чем? Может быть, вопросы, и возникали, но не публично, а кулуарно, на заседаниях в правительстве.  Впрочем, министерство ведь орган регулирующий. Какой с него спрос.

Мы знаем лишь, что две богатейшие компании страны оштрафованы на 100 МРП (369 тысяч тенге) каждая, и на этом всё. Формулировка «Устранить нарушения информбезопасности в течение года» дает надежду, но не более того. Кто узнает, как прошло это устранение, кроме регуляторов в области IT-технологий?

И вот становится известно о новом деле против уже осужденного за попытку госпереворота экс-заместителя КНБ. Он курировал с 2016 по 2022 год как раз вопросы кибербезопасности. Причем последняя утечка произошла значительно ранее Кантара, ведь Минцифры после разбирательства о скандале с GitHub выяснило, что у китайских хакеров данные на казахстанцев хранились давно, а в сеть они попали после перекрестного взлома китайских сервисов тайваньскими хакерами. Так что утечка данных казахстанцев из баз данных квазигосструктур за рубеж происходить могла в тот период, когда и Мусин, и Ергожин находились на своих постах.

Отвечал ли за что-то министр цифровизации — никто спрашивать не будет. Его предшественник после всех скандалов с egov поехал послом в Нидерланды. Следовательно, всё человек делал правильно. Как и Мусин. А утечки личных данных казахстанцев... Словом, есть еще над чем поработать, никто не совершенен, даже главы Минцифры.

Бегство от прозрачности. Кто боится выйти из тени

Группа депутатов от «Ак жола» занимается любимым делом — с азартом склочной пенсионерки строчит жалобы. На любимую тему — как бы поставить палки в колеса евразийской интеграции. На этот раз письмо счастья получил премьер-министр Олжас Бектенов. Казахстан в 2018 году ратифицировал соглашение ЕАЭС о введении маркировки потребительских товаров. Фракция «Ак жола» теперь пугает последствиями.

«С 1 июля вводится обязательная маркировка на медикаменты — и там аптеки также ожидают удорожания на 30 процентов по самым доступным ранее лекарствам. В планах правительства введение маркировки и на другие товары народного потребления. В этих условиях обанкротятся и закроются многие малые предприятия (...). Соответственно, вместо искоренения мы, напротив, получим увеличение теневого рынка, снижение доступности товаров первой необходимости», — не жалеют красок депутаты.

Логика такая — начнем отслеживать, начнут прятать. До кучи, по версии «Ак жола», у нас огромная часть фармрынка в тени, выводить его на свет, в зону налогообложения и контроля нельзя, а то будет дороже. Ок, мы поняли. Лучше не знать, откуда у нас берутся лекарства на полках аптек.

Идея маркировать все товары широкого спроса преследует только одну цель — это борьба с контрафактом. Почему «Ак жол» так волнуется из-за возможного вывода из тени поставщиков — вопрос открытый, и его, естественно, никто не задаст. Лоббизм любит тишину.

Но даже в послании «акжоловцев» есть интересное наблюдение. Депутаты обратили внимание на появление в этой сфере аналога скандального РОП, собиравшего много лет утильсбор на транспорт себе в карман. Сбор за маркировку «направляется не в бюджет государства, а в пользу частной коммерческой компании, «дочки» АО «Казахтелеком».

«Фактически, речь идет о втором «РОП», когда вся страна платила частному ТОО. Кроме того, якобы «для облегчения процедур», предпринимателей вынуждают вступать в некую «ассоциацию» при этом же ТОО, с уплатой взносов, тоже обязательных», — говорят депутаты.

Словом, «акжоловцы» понимают, что прозрачность — хорошо, но удивляются, почему процесс организуется в лучших наших традициях — всё идет конторке.

Вполне резонный вопрос, особенно на фоне того, что совсем недавно правительство, наконец, определилось с акцизами (считай, еще один дополнительный налог) на сладкие напитки. Почти четыре года производителей безалкогольной продукции изводили угрозами обложить акцизами по растущей шкале — от 25 до 45 процентов, приравняв, по сути, «кока-колу» к табаку и алкоголю. Но как ни настаивал Минздрав на том, что именно сахаросодержащие напитки являются главными триггерами растущего в детской среде ожирения, Олжас Бектенов всё же заявил, что пока акцизов на сладкие напитки в Казахстане не будет.

«При введении акциза на сахаросодержащие напитки ожидается снижение производства напитков на 26,4 процента. Следует отметить, что установление новых и отмену действующих налогов и платежей‌ в бюджет, а также изменение ставок необходимо рассматривать с соблюдением баланса экономических интересов государства и налогоплательщиков», — так ответил премьер группе других депутатов.

Но на самом же деле у правительства просто не было адекватного ответа на вопрос тех же производителей сладких напитков — а почему акциз на напитки, а не на сам сахар, чтобы и другие индустрии, использующие его в качестве консерванта, тоже «почувствовали» ответственность за здоровье населения? Проще было свести тему на нет. Как и продолжать тянуть резину с маркировкой, пытаясь протащить в дело какую-то компанию.

Проверенные способы. Уникальная модель экономики Казахстана

Власти Казахстана вернули в государственный бюджет более 40 миллиардов тенге (более 90 миллионов американских денег) незаконно приобретенных активов в добровольном порядке. Соответствующие соглашения были одобрены на заседании профильной комиссии под председательством премьер-министра Олжаса Бектенова.

Большую часть вернули деньгами (38 миллиардов тенге), а кроме того, на бюджетный баланс был переведен бизнес-центр в Астане стоимостью 2 миллиарда тенге. Правительство сообщает, что возвращенные средства будут направлены на социальные цели, в частности, на устранение последствий паводков. Помимо возврата денег и имущества, есть и еще один вариант сотрудничества — инвестиционные соглашения (в нашем случае — на 7 миллиарда тенге), в рамках которых попавшие под действие закона построят инфраструктурные объекты в Астане и Шымкенте.

Закон о возврате незаконно приобретенных активов был принят в июле 2023 года. Перед этим президентский офис запрашивал проверку Конституционного суда на соответствие конституционным нормам. Закон распространяется на людей, которые занимали ответственный государственный пост, должности в государственных юридических структурах, субъектах квазигоссектора, а также субъектах, аффилированных с этими людьми. Под закон могут попасть граждане, у которых есть активы на сумму свыше 13 миллионов МРП (почти 45 миллиардов тенге, или около 100 миллионов долларов).

Пока едва ли можно говорить о значительном притоке средств от данного закона. Речь идет об отдельных случаях, вместе насчитывающих возврат денег на десятки миллиардов тенге. Отметим, что правительство ранее отчитывалось о возврате средств на триллион тенге. Однако это за последние два года, почти все эти деньги были возвращены до принятия закона. В основном успехи были достигнуты за счет сотрудничества с налоговыми органами зарубежных стран, в частности, европейских.

Данная инициатива с возвратом средств напоминает налоговые амнистии, которые проводились в истории страны уже пять раз (впервые в 1997 году, последний раз — в 2020-м). Хотя все они были довольно полезными для предпринимателей, которые сняли налоговое обременение и смогли начать с чистого лица, с фискальной точки зрения результаты были весьма умеренными. Примерно то же самое можно сказать и о данной мере, которая, к тому же, еще и дает немалое пространство для использования административного ресурса. Пока же правительство получает положительную прессу в отсутствие каких-то значимых в масштабах экономики и бюджета достижений.

В целом, это относительно успешное повторение относительно успешных кампаний прошлого, в том самом «старом» Казахстане. Это весьма характерно для «нового» Казахстана — делать то же самое, надеясь на кардинально другой результат. «Шежiре» уже писал про то, как государство в условиях рыночной экономики отчаянно пытается регулировать цены административными методами. Вроде бы, постепенно от этих практик начали отказываться, но… «Антикоррупционная служба берет на особый контроль пресечение коррупционных нарушений при регулировании цен на продовольствие», информируют нас наши медиа со ссылкой на пресс-службу ведомства. Если это не многолетние попытки побороть цепочки перекупщиков и мафию базаркомов, то что это? То самое это и есть. Потому что дальнейшее чтение официальных релизов и их перепечаток вызывают устойчивый эффект дежавю.

«Органы антикоррупционной службы будут пресекать любые коррупционные правонарушения, в том числе связанные с созданием различных противоправных схем, направленных на извлечение незаконной выгоды. Особое внимание будет уделяться коррупционным факторам, негативно влияющим на ценообразование, в числе которых аффилированность сторон, создание необоснованных адмбарьеров», — вещают нам СМИ с подачи Антикора.

Да, помочь победить инфляцию вновь должны силовики. И собрать денег в казну. Может, это и есть та самая уникальная казахстанская экономическая модель, когда проблемы в национальном хозяйстве пытаются решить при помощи простых рецептов «отнять и поделить».

Богатство казахстанцев. Что с доходностью ЕНПФ

Пенсионные выплаты освободят от налогов. Странно, что только теперь, учитывая «доходность» накопительства. На прошлой неделе премьер-министр Олжас Бектенов в очередной раз порадовал казахстанцев. Своим ответом на депутатский запрос о справедливости налогообложения пенсионных выплат индивидуальным подоходным налогом, глава кабмина поставил точку в давнем споре между вкладчиками и государством насчет удержания 10 процентов в доход бюджета при выплате пенсий из ЕНПФ.

«Учитывая социальную значимость вопроса, а также международную практику по вычетам и послаблениям, предлагается освобождение от уплаты ИПН пенсионных выплат из ЕНПФ», — говорится в ответе Бектенова депутатам.

Также премьер указал, что реализация этого предложения отразится в проекте нового Налогового кодекса и обойдется государству примерно в 4,1 миллиарда тенге потерь по ИПН. Стало быть, 4,1 миллиарда тенге останутся в руках вкладчиков. В условиях непредсказуемой инфляции, которая от года к году в Казахстане всё больше зависит не от ситуации с внутренней экономикой, а от внешних раздражителей, зачастую неожиданных, 4,1 миллиарда тенге народу — очень даже неплохо.

Конечно, есть пара оговорок. Уплату ИПН с пенсионных выплат сохранят для выезжающих на ПМЖ из Казахстана и наследников умерших вкладчиков.

Между тем теперь становится ясно, что от личности премьера в Казахстане что-то зависит. Потому что при Алихане Смаилове еще четыре месяца назад вопрос с отменой ИПН для получателей пенсий не то, чтобы не стоял, а всякий раз при его обсуждении кабмин ссылался на «значительные расходы бюджета».

«Субъекты, получающие доходы, являются налогоплательщиками, то есть при налогообложении учитывается не эффективность экономической отдачи государству от конкретных операций, а подход субъективизма. В этом случае суммы пенсионных выплат следует рассматривать как часть любого ранее необлагаемого налогом дохода, из которого при расчете НДС сразу вычитается сумма обязательных пенсионных взносов. Таким образом, к этой части дохода (на момент выплаты пенсии) применяется отложенное налогообложение», — подробно объяснял Смаилов депутатам в январе 2024 года.

Достаточно пространный ответ, учитывая, что деньгами вкладчиков из ЕНПФ государство уже много лет затыкает бюджетные дыры, не спрашивая при этом, хотят ли они финансировать сомнительное строительство вагонов или каких-то заводов, из которых потом очень часто в наручниках уводят начальство за хищения.

А тут еще параллельно прошла новость о том, что в первые четыре месяца 2024 года доходность пенсионных активов ЕНПФ оказалась ниже уровня инфляции. То есть с людей удержали 10 процентов от реальных зарплат, которые они могли бы потратить на свои текущие цели, так еще и в убыток.

«Уровень доходности пенсионных активов в ЕНПФ за январь-апрель 2024 года составил 2,87 процента. Об этом свидетельствуют данные из выписки с ИПС вкладчика фонда. По итогам марта этот показатель был на уровне 3,15 процента. При этом показатель инфляции с начала года составил 3,1 процента. Доходность по обязательным пенсионным взносам работодателя за четыре месяца — 1,76 процента», — сообщали нам СМИ.

Нацбанк — главный управленец пенсионными активами — всё время убеждает вкладчиков, что не стоит беспокоиться о низкой доходности пенсионных активов в моменте, ведь вклады долгосрочные, и по выходу на пенсию государство оплатит недостачу, если вклады «съест» инфляция. Стоит верить этому или нет — решать каждому, с кого регулярно взимают 10 процентов из зарплаты в ЕНПФ. Ведь по данным самого же Нацбанка, с 2014 года (когда был создан ЕНПФ) по 2023-й общая накопленная доходность пенсионных активов составила 145,3 процента при общей накопленной за это время инфляции в 141,6 процента. За 10 лет вклады будущих пенсионеров в плюсе аж на 3,7 процента! Да и сами деньги никуда не делись. Еще и налог отменят. Заживем!

Первые в Центральной Азии и вторые в СНГ. Насколько мы богаты

Казахстанцев назвали богаче остальных соседей. Так ли это? Популярный американский журнал Global Finance в начале мая опубликовал интересный рейтинг стран мира по уровню бедности, ориентируясь на паритет покупательной способности (ППС).

«До Covid-19 доля населения мира, живущего в крайней нищете, то есть на сумму менее 1,90 доллара в день, упала ниже 10 процентов с более чем 35 процентов в 1990 году. Пандемия не только остановила, но и обратила вспять этот прогресс: с момента начала чрезвычайной ситуации в области здравоохранения к концу 2022 года, когда в ответ на рост стоимости жизни Международная черта бедности (IPL) была также пересмотрена до 2,15 доллара, по оценкам Всемирного банка, еще 198 миллионов человек, вероятно, пополнят ряды крайне бедных. Каждая третья в особенно уязвимой группе из 75 стран, где проживает четверть человечества — 1,9 миллиарда человек — сегодня беднее, чем была накануне пандемии Covid-19», — пишет в статье аналитик Лука Вентура.

Казахстан в этом рейтинге занял 128 место из 190, ВВП с учетом ППС у нас составляет 34 534 доллара в год (около 15 миллионов тенге), что в общем-то не так грустно, как в начале списка. Но и далеко от идеала, учитывая природные богатства страны и относительно небольшое население.

Среди стран Центрально-Азиатского региона Казахстан самый богатый, за ним следует Туркменистан — 101-е место в рейтинге с 19 720 долларов. Хуже всего дела у Таджикистана — 43-я позиция с 5,8 тысячи долларов. По СНГ Казахстан уступил России, которая оказалась на три строчки ближе к богатым странам с 38 870 долларов ВВП-ППС на душу населения. Третье место в СНГ у Беларуси — 25 685 долларов и 115-е место.

Паритет покупательной способности в теории — это соотношение двух валют, которое рассчитывается, исходя из цен на идентичные товары в странах хождения этих валют. Но экономисты очень часто пишут, что кроме цен важнейшим индикатором является и реальный обменный курс, на который более чутко реагирует ППС в условиях существующих торговых барьеров в виде пошлин, квот и тарифов, а также наличия большой доли неторгуемых товаров в потреблении экономических агентов.

Иными словами, мировые рейтинги бедности на основе паритета покупательной способности допускают искажения с реальным положением дел в исследуемых странах. Казахстан — не исключение.

В июне 2023 года аналитический портал finprom публиковал любопытную статистику о том, что Казахстан стал единственной страной в ЕАЭС, где по итогам начала года в сравнении с 2022-м покупательную способность зарплат «съела» инфляция, и она ушла в минус. В денежном выражении первый квартал 2023 года показал рост зарплат казахстанцев на 19,3 процента, но...

«К сожалению, этот прирост сложно назвать фактором более обеспеченной жизни казахстанцев, так как инфляция полностью его «съела». В итоге покупательная способность заработных плат у нас не только не увеличилась, но даже уменьшилась на 0,6 процента. Казахстан стал единственной страной Евразийского экономического союза, где индекс реальной заработной платы за этот период был ниже планки в 100 процентов. В остальных государствах — членах ЕАЭС реальная зарплата росла. Рост покупательной способности на 1,7 процента и на 1,9 процента был зафиксирован в Беларуси и России. Более ощутимую динамику показали Армения и Кыргызстан: плюс 14,6 и 24,2 процента в реальном выражении соответственно», — сказано в аналитическом отчете finprom.

Таким образом, даже если цены на товары в сравниваемых странах демонстрируют более-менее корректный паритет покупательной способности, то какой в этом толк, когда инфляция не делает их доступными. По части повышения благосостояния казахстанцев мы пока топчемся на месте. Натоптали не так уж и много.

Разница экономик. Что постоянно улучшает правительство

Рост экономики города Алматы установил максимум за последние 10 лет, составив 10,1 процента по итогам 2023 года в реальном выражении. Ключевыми точками роста стали обрабатывающая промышленность, торговля, финансовая деятельность, а также информация и связь. При этом уровень безработицы несколько снизился — с 5 до 4,8 процента.

Алматы оказался среди лидеров по росту экономики и среди регионов Казахстана, свидетельствует Бюро национальной статистики. Выше только Жетысуская область, где был зафиксирован впечатляющий показатель в 16 процентов. Но стоит отметить, что в силу малых размеров ВВП и численности населения темпы роста там весьма волатильны.

Остальные — ниже: на третьем месте Атырауская область (+9,7 процента), на четвертом — Западно-Казахстанская (+8,4 процента). Тут всё понятно — нефтяные регионы будут хорошо расти в период высоких цен на нефть. При этом очевидно, что в данных регионах рост ВВП довольно «бумажный» и в основном говорит о росте прибылей корпораций. Ниже это богатство просачивается куда менее эффективно. Что характерно, Алматы контрастирует с Алматинской областью, которая по итогам года выросла всего на 2,4 процента, то есть в два с лишним раза меньше, чем в среднем.

В целом быстрорастущие регионы неплохо коррелируют со своей позицией в списке наиболее богатых областей страны. Среди лидеров — нефтегаз запада РК и обе столицы. Бедные регионы в 2023 году в большинстве случае показали результаты ниже среднего, причем это касается таких разных территорий как Северо-Казахстанская и Туркестанская области (всего +2,2 процента), где по-прежнему самый низкий ВРП на душу в стране (менее 2 миллионов тенге). Алматы, Астана, ЗКО и Атырауская область обеспечили почти 80 процентов всего прироста ВВП страны в 2023 году. Относительно неплохо показал себя Шымкент (редкий бедный регион, где ВВП вырос сильнее, чем по стране), но это не в последнюю очередь связано с ростом населения — южный город давно уже переживает «демографическую весну».

Расслоение регионов не является чем-то плохим в принципе, и присутствует так или иначе в подавляющем большинстве стран. Однако, когда разрыв между богатыми и бедными областями не только становится десятикратным, но еще и продолжает увеличиваться — это уже явно сигнализирует о наличии проблемы. Но перекосы в развитии регионов пока не в фокусе внимания.

Что же важнее? Смотрим недавний указ президента о либерализации экономики. Документом предусмотрено:

•  При Агентстве по защите и развитию конкуренции появится Национальный офис по приватизации. Еще одна структура.
•  Будут приняты меры по повышению самостоятельности, качества и независимости корпоративного управления «Самрук-Казына» и дочерних компаний фонда, а также усовершенствованы осуществляемые ими закупочные процессы. Сколько помним, правительство повышает прозрачность «Самрука» и улучшает там систему закупок. Видимо, до бесконечности.
•  Появится возможность использования проектов, соответствующих передовым международным стандартам, для строительства объектов без обязательной разработки проектно-сметной документации по казахстанским стандартам. Страшно представить, во что выльется, если нашим самым честным в мире застройщикам представить право работать без оглядки на национальные нормы...

А вот про декриминализацию уголовных правонарушений в сфере экономической деятельности — это хорошо. При всем том, что наши предприниматели схемы любят. Но чем меньше кошмарят бизнес, тем лучше. Но, если же смотреть в целом, то правительство из года в год улучшает инвестиционный климат и постоянно что-то либерализует. Такими темпами у нас давно должен был быть либертарианский рай. Но на дворе Казахстан и «Самрук-Казына».

Про проблему неравенства регионов президент говорил еще в 2022-м, но бешеной активности в ее решении не замечено. У нас предпочитают работать над привычными вопросами привычными методами. Ищут там, где светло.

Казахстан хайпанул. Весь мир обсуждает приговор Бишимбаеву, но это... ненадолго


Общественность ждала больше «крови» — пожизненное бывшему министру-коррупционеру, чувствовавшему себя, наверное, неприкосновенным.

Во время суда Куандык Бишимбаев производил впечатление человека, уверенного в том, что взятые из его телефона видео с провокационными речами в адрес убитой гражданской жены Салтанат Нукеновой вкупе с откровенно вызывающей работой его защиты убедят присяжных, что он не убил девушку с особой жестокостью, а только избил, не желая смерти.

Тактика Бишимбаева не сработала, присяжные поверили обвинению. И пункт 5 части 2 статьи 99 (убийство, совершенное с особой жестокостью), и часть 2 статьи 110 (истязание) Уголовного кодекса вошли в приговор, а это значит, что все 10 присяжных и судья проголосовали «виновен».
Но сидеть Бишимбаеву всё равно не пожизненно, как хотела общественность, а 24 года, что для 44-летнего осужденного все равно очень и очень много.

«Через 24 года ему будет 68 лет. Это практически пожизненное», — прокомментировал приговор брат убитой Айтбек Амангельды.

А гособвинитель Айжан Аймаганова сообщила, что сторона обвинения запрашивала для Бишимбаева именно эти сроки — 20 лет за убийство и 7 лет за истязание. И максимальное наказание, по ее словам, тут как раз в совокупности 24 года.

Почему же не пожизненное? Судья хотя и назвала случившееся «опасным рецидивом» после помилования Бишимбаева за коррупцию, но также отметила наличие несовершеннолетних детей в качестве смягчающего обстоятельства. Вот этот момент очень удивляет. Какое значение дети имеют для осужденного на 24 года в колонии максимальной безопасности, если в момент освобождения Бишимбаева они будут уже давно взрослыми людьми? Да и в целом, судя по комментариям стороны Бишимбаева, после убийства Салтанат дети от отца отвернулись. Как будто суд таким образом подчеркнул свое презрение к человеку, которого за совершенное преступление, кажется, возненавидел весь мир (кроме женоненавистников и любителей денег, пытавшихся подзаработать на громком деле).

Бишимбаев может рассчитывать на условно-досрочное освобождение, если родные Салтанат этого захотят, что практически невероятно. Скорее всего, приговор будет обжалован осужденными. Даже не исключено, что встанет вопрос о законности приговора по части доказательств, собранных на основании свидетельских показаний.

По уголовно-процессуальному законодательству в Казахстане свидетели вправе слышать показания других участников процесса только после того, как сами будут допрошены. А прямая трансляция из зала суда эту норму нарушила. Хотя, если сам Верховный суд и транслировал, вряд ли вплоть до последней инстанции судьи что-то отменят или изменят. Что тоже очень показательно с точки зрения продемонстрированной справедливости казахстанского правосудия.

Следом еще одно резонансное дело — Карина Мамаш, супруга теперь уже экс-сотрудника посольства Казахстана в ОАЭ Сакена Мамаша, заявила о систематическом рукоприкладстве на протяжении 10 лет. Что решилась рассказать — молодец, а почему только сейчас, ясно не очень. Вернее, очень.

Пройдет год-два, а может и меньше, и большинство забудет об убийстве Салтанат Нукеновой, если о нем не напоминать аналогичными показательными судебными процессами с прямой трансляцией. Пойдет ли на это Верховный суд, когда на скамье подсудимых будут люди без громких фамилий? Учитывая, что у нас госорганы как бабка-сплетница любят прислушиваться больше к хайпу в соцсетях, а не только следовать букве закона, это только надежда. Будем откровенны, именно резонанс предопределил тяжесть приговора Бишимбаеву.

Логичный Казахстан. Что меняют в правительстве

Правительство отреагировало на поручение Токаева перейти в режим экономии. Напомним, 15 марта президент выступил на очередном заседании Национального курултая, где заявил, что доходы и расходы бюджета сейчас пересматриваются, и разбрасываться финансами сейчас не время.

«Если не проверять бюджеты государственных учреждений, то они будут раздуваться. Нужно держать этот процесс на строгом контроле. Повторюсь, деньги нужно направлять на реализацию только самых востребованных проектов, решение самых актуальных проблем», —призывал президент.

А потом, 25 апреля, в разгар паводков, захлестнувших больше половины страны, еще раз повторил этот тезис на сессии Ассамблеи народа Казахстана.

«Государство возместит ущерб всем пострадавшим, никто не останется без поддержки. Мы сократим бюджетные расходы в пользу неотложных задач ликвидации последствий паводков. В стране будет введен режим жесткой экономии госсредств», — подчеркивал Токаев.

Успехи есть. В текущем финансовом году на правительстве сэкономят более 300 миллиардов тенге. В 2024 году в Казахстане функционирует 21 министерство, где, по данным Агентства по делам госслужбы, трудятся более 32,5 тысяч фактических работников при штате в 36 тысяч человек. В 2019-м, когда президентом страны стал Касым-Жомарт Токаев, было больше — 52,3 тысячи сотрудников центральных госоорганов.

Но не так давно одна за другой стали появляться новости от правительства — при МЧС создают Комитет предупреждения чрезвычайных ситуаций и Службу охраны и защиты лесного фонда при Минэкологии. Еще Минтранс решил, по всей видимости, воспользоваться ситуацией и просит создать Казахстанский институт транспорта и логистики в виде акционерного общества. Идеи создания первых двух ведомств на фоне уже случившихся паводков и высокого риска возникновения крупных лесных пожаров, конечно, выглядят более выигрышно, чем АО при Минтрансе. Но это с одной стороны. А с другой — Токаев же на заседании Высшего Евразийского экономического совета 8 мая конкретно сказал о том, что развитие логистики и торговых путей с миром для ЕАЭС одна из первостепенных задач. Так что Минтрансу нужен институт.

В данный момент в структуре МЧС уже существует департамент предупреждения чрезвычайных ситуаций с достаточно большим списком полномочий и функций. Непонятно, это его трансформируют в комитет, или останутся обе структуры? В обоих случаях вопрос — как департамент предупреждал, если в стране случилось то, что случилось? В Минэкологии уже сейчас есть комитет лесного хозяйства и животного мира, а также управление госконтроля, охраны и защиты леса. Почему бы не дать этим двум структурам еще людей, если дело в их отсутствии, а потому горят леса? Ведь не закроют же ни комитет, ни управление с созданием целой службы охраны и защиты лесного фонда.

В Министерстве транспорта, кстати, также есть департамент транспортной политики с соответствующим функционалом по работе над логистикой. Еще есть департамент международного сотрудничества, а также стратегического планирования. Может быть какой-то из них задействовать в «содействии устойчивому развитию транспортной отрасли»? Про частный НИИ транспорта и коммуникаций мы не говорим, как и про академию имени Тынышпаева.

Все эти странные движения еще менее понятны, если сопоставить цифры. На этот год МЧС выделили 221,6 миллиарда тенге, при том, что правительственный долг около 2 триллионов, и субвенции одной только Туркестанской области около триллиона. Ущерб от наводнения в Северо-Казахстанской области оценивается акимом региона в 73 миллиарда тенге. В целом же, по подсчетам депутата мажилиса Ерлана Саирова, приблизительная сумма материальных потерь — 200 миллиардов.

Может, не на том экономят? Может, надо сразу формировать нормальные структуры с хорошим бюджетом, чтобы не тратить миллиарды потом? Логики мы не ищем, ведь мы живем в «новом» Казахстане.

Деньги из будущего. Кто хочет распечатать ЕНПФ

На днях премьер-министр Олжас Бектенов развернул депутатскую идею инвестировать активы ЕНПФ в строительство социального жилья.

«Инвестирование пенсионных активов на нерыночных принципах для решения социальных задач недопустимо, поскольку негативно влияет на финансовую устойчивость накопительной пенсионной системы в долгосрочном периоде и уровень достаточности накоплений вкладчиков при их выходе на пенсию. Учитывая то, что строительная отрасль относится к крайне высокорисковым отраслям, прямое инвестирование средств ЕНПФ для финансирования строительства социальной недвижимости на данном этапе считаем неэффективным», — процитировали главу правительства СМИ.

Скорее всего, это был ответ Бектенова на депутатский запрос мажилисмена-самовыдвиженца Ерлана Стамбекова. В начале апреля он предлагал «с помощью средств ЕНПФ обеспечить казахстанцев квартирами по примеру Сингапура».

«В этой стране работает механизм выдачи государственного жилья в аренду на 99 лет. Количество очередников на жилье в Казахстане за последние три года выросло с 480 до 640 тысяч человек. Ежегодно по ипотеке выдают 15 тысяч квартир и около 10 тысяч квартир арендного жилья. Несложно посчитать, что такими темпами через несколько лет количество очередников достигнет 1 миллиона человек», — заявил Стамбеков в своем депутатском запросе и привел данные о том, что для обеспечения квартирами всех очередников Казахстана по стандартам ООН требуется построить жилья на 9,5 триллиона тенге.

Депутат предложил правительству предусмотреть долгосрочное финансирование проектов по строительству социального жилья сроком от 40 до 90 лет с правом выкупа из средств ЕНПФ на основе солидарности населения и без затрат из республиканского бюджета по принципу «Сейчас платишь ты — потом будут платить тебе». Он считает, что таким образом решатся проблемы достойной доходности для вкладчиков ЕНПФ, поскольку «поступающие суммы от арендной платы и выкупа жилья будут поступать к источнику финансирования с процентами, превышающими уровень инфляции».

Как инженер-экономист по образованию и человек с большим опытом работы в бизнесе, Стамбеков не может не знать, что социальное жилье — не всегда очевидный инструмент инвестирования. Без разницы, чьи это деньги — бизнеса или вкладчиков ЕНПФ. Только если под «социальной» личиной не удастся сорвать много дешевых денег.

Выгодно толкать такие идеи может быть только строительному сектору — себестоимость строительства квадратного метра достаточно высокая, чтобы социальные слои населения без помощи государства могли осилить покупку такой недвижимости. Но если еще удешевить строительство, то квартиры станут доступнее. Только почему источником дешевых денег должен быть ЕНПФ и миллионы его вкладчиков, которые и без раздачи денег на социальные проекты не видят особой доходности своих накоплений? И не застройщики ли пролоббировали идею с финансированием на средства ЕНПФ проектов по соцжилью?

Активы ЕНПФ на 1 апреля составляли 18,8 триллиона тенге — сумма гигантская, на которую регулярно кто-нибудь пытается посягнуть. Например, 16 февраля 2021 года бизнесмен Нурлан Смагулов говорил, что неплохо было бы разрешить досрочное изъятие из ЕНПФ на покупку автомобилей.

«Предложение о том, чтобы деньги ЕНПФ были направлены не только на покупку квартир, но и на приобретение авто казахстанского производства. Конечно, квартиры — это самое необходимое, но это также стало бы возможностью для казахстанцев обновить машину. Машиностроителям и автокомпаниям будет интересна такая идея», — пояснял Смагулов, имевший на тот момент опыт работы с деньгами ЕНПФ при строительстве очередной «Меги» в 2017 году.

Словом, ЕНПФ — это про будущее. Вопрос только, про чье именно.

Высший суд соцсетей. О чем нам говорят громкие процессы

«Жаңа» Казахстан лютует (это ирония, если что) — демонстрация единства закона для всех выходит на новый уровень. После приговора Масимову и другим силовикам за Қаңтар рука Фемиды потянулась и за другими деятелями.

В середине мая состоялись два приговора. Один очень громкий, потому что транслировался на весь мир — 24 года Куандыку Бишимбаеву за истязание и убийство гражданской жены с особой жестокостью. Второй потише, потому что прошел в закрытом режиме — 5 лет экс-главе «Атамекена» Аблаю Мырзахметову за мошенничество в особо крупном размере с конфискацией 5,8 миллиарда тенге.

Оба фигуранта — бывшие чиновники. Оба — ранее судимы. И если их первые приговоры были связаны хоть как-то непосредственно с их работой, то последние процессы были явно политизированными.

Про Бишимбаева мы уже писали. А вот приговор Мырзахметову до сих пор смотрится в обществе как из ряда вон. Ведь его изначально обвиняли не только в мошенничестве, но и в подстрекательстве к даче взятки в размере 30 миллионов долларов за намерение отмазать от тюрьмы Кайрата Боранбаева. В итоге же Мырзахметов сел только за мошенничество, и всего на 5 лет, хотя в мае 2023 года, когда его задерживали, все выглядело гораздо серьезнее на перспективу. Очень может быть, что его просто убрали на небольшой срок с глаз долой.

За приговором в СМИ последовало еле слышное бормотание. Что-то попытался объяснить желающим только политолог Данияр Ашимбаев. Он отметил в своем телеграм-канале,  что процессам над Бишимбаевым и Мырзахметовым кое-кто пытался придать вид судов над «Старым Казахстаном», но получилось коряво.

«Во-первых, обоих «Старый Казахстан» не только выдвинул в министры, но и достаточно жестко осудил за коррупцию. (...) Осенью 2019 года (уже после смены власти) Бишимбаев вышел по УДО и убийцей он явно стал не в «Старом Казахстане». (...) Что касается Мырзахметова, то опять-таки эпизод с мошенничеством относится уже к новой эре истории страны. Арестовали и судили его не за НПП. (...) Особых подробностей по новому делу Мырзахметова, честно говоря, не знаю. Сообщалось, что "подсудимый М. признал вину, просил назначить справедливое наказание". Забавно, что пока шло следствие по Мырзахметову, Кайрат Боранбаев, за чье освобождение Мырзахметов получил у его родственников 13,9 миллиарда тенге, вышел на свободу», — написал эксперт.

Мнение, и мнение. По нашему мнению, здравое зерно в нем есть.

Но что еще интереснее: сразу после приговоров Бишимбаеву и Мырзахметову, 14 мая, Верховный суд дал два года ограничения свободы сыну депутата Даулета Турлыханова вместо штрафа в 200 МРП за избиение юристов Черновых. Даулет Болатович сразу после того, как набедокурил его сын (не впервые, кстати), сказал, что вмешиваться в ход этого дела не будет. Уж не знаем, как так получилось, что «папенька не разводил», а Нурасыл Болат за нанесение среднего вреда здоровью Анне и Олегу Черновым получил только штраф, хотя статья этого не подразумевает. И Верховный суд это учел. Справедливость торжествует.

Что объединяет все три приговора? Случаи разные, хотя подсудимые не у всех вызывают симпатию, но судебные постановления были вынесены из-за резонанса и политической целесообразности. Каким был бы результат без элемента показательности, остается только гадать.

Это всего лишь три примера из последней судебной практики по уголовным делам. Их в стране рассматриваются тысячи в отношении неизвестных массам лиц. Вывод — надо быть милым и дружить с лидерами общественного мнения на бюджете или не отсвечивать. Пиар рулит.

Аппетит во время беды. Чем опять недовольно население

Как только из регионов ушла большая вода, а власти приступили к оценке ущерба от стихийного бедствия, в Казахстане всё вернулось к привычным базарным склокам.  О  том, что бюрократия на местах скоро снова устанет от населения, мы писали еще в начале апреля.

Хотя не всё предвещало такое развитие событий — правительственный оперативный штаб заседал едва ли не ежедневно, каждый раз премьер-министр Олжас Бектенов подчеркивал, что все пострадавшие люди получат достойные компенсации от государства. Президент тоже неоднократно об этом говорил, в конечном итоге закрепив бизнесменов-миллиардеров за каждым регионом. И всё равно вышло как всегда.

Громче всех шумели жители города Кульсары Атырауской области, которые оказались недовольны не только размерами выплат на возведение нового жилья, но и форматом распределения бюджетных средств. C 15 мая кульсаринцы объединились в большую группу, и начали буквально штурмовать акимат с требованием определить им компенсации за разрушенное жилье в размере 400 тысяч тенге за квадрат вместо обещанных властями 200-240 тысяч. И деньги требовали отдавать в руки, а не застройщикам, которые и будут возводить дома.

Шумели, пока к недовольным не приехал аким области Серик Шапкенов. Позже появились эскизы будущих домов, а также школ и детского сада, которые на бюджетные деньги государство построит для пострадавших жителей Кульсары. Зачем было доводить людей до такого состояния — вопрос абсолютно бессмысленный. Потому что отвечать на него никто не собирается.

Но в соцсетях общественность обсуждает причины накала страстей. Одни считают, что требования отдать в руки по 400 тысяч тенге за квадрат — откровенный шантаж с единственной целью выбраться из районного центра поближе к Атырау, если не в сам Атырау. Другие — что люди, на глазах у которых вода уничтожила всё имущество, нажитое годами, имеют моральное право выдвигать свои требования, какими бы завышенными они ни были.

И то, и другое происходит не в первый раз:

• в 2008 году сквозь пальцы посмотрели на манипуляции некоторых граждан, легализовав самозахватчиков земли в алматинском «Шаныраке»;
• после кризиса 2007-2010 годов ипотечникам рефинансировали проблемные кредиты;
• в 2019 году указом президента провели кредитную амнистию, и списали потребительские кредиты 577 тысячам граждан на общую сумму 120,5 миллиарда тенге, чтобы снизить закредитованность граждан. Естественно, из бюджетных тенге, сформированных за счет налогов и тех казахстанцев, которые вообще никогда не брали кредиты.

В марте 2024 года председатель Агентства по регулированию и развитию финансового рынка Мадина Абылкасымова в мажилисе заявила, что «большинство заемщиков, которые участвовали в кредитной амнистии 2019 года, опять имеют кредиты, и часть из них снова проблемные».

Разумеется, ни в коем случае нельзя сравнивать потери от стихийного бедствия, накрывшего большую часть Казахстана, с переоценкой собственных сил теми же банковскими заемщиками. Но методы, которыми действуют пострадавшие, остаются одними и теми же. Чиновники, принимавшие решения, должны были это предусмотреть — не впервые ведь, и к тому же информационная работа не на высоте, а людям, оставшимся без жилья, терять нечего.

На этом фоне начинаются недоразумения в СКО, где на три села работают два оценщика, и люди уже две недели наблюдают, как плесень и вода «доедают» остатки их затопленного имущества. Местные жители пока только жалуются журналистам, не устраивая демаршей против акимата. Ведут себя как законопослушнык граждане. Короче, сами виноваты.

Вкус отечественного бизнеса. Что будет с ценами на хлеб

Только 38 процентов заявок на железнодорожный импорт зерна из России в Казахстан одобряется. Об этом свидетельствуют данные Союза зернопереработчиков Казахстана. C ноября 2023 по май 2024 года мукомолы подали заявки на ввоз чуть более 3 миллионов тонн зерна из России, но реально было импортировано только 1,15 миллиона тонн.

При этом конфликт между мукомолами и сельхозпроизводителями обостряется. Последние обвинили казахстанские мельницы в перепродаже зерна на экспорт.

«185 мукомолов (…) имеют возможность на законных основаниях подать заявку и завезти из Российской Федерации пшеницу железнодорожным транспортом. А откуда они взялись, вот эти 185 мукомолов, никто не знает. Все пожимают плечами. Они мешают всем. Ну понятно, там есть мукомолы, которые подтверждают это, предоставляют документы. Но, скорее всего, они не перерабатывают, потому что это очень большой объем пшеницы», — говорил глава Союза полеводов Виктор Асланов.

Годовое потребление муки в стране, по данным Бюро Национальной статистики, составляет около 1,8 миллиона тонн муки в год (2,4 миллиона тонн в пересчете на зерно, или 200 тысяч тонн зерна в месяц). В период с ноября по апрель для производства муки было переработано более 400 тысяч тонн зерна в месяц, из которых 192 тысячи тонн импортировали из соседней России, а 208 тысяч тонн закупили на внутреннем рынке. При этом мельницы работают еще и на экспорт — за тот же период для вывоза за пределы Казахстана было поставлено 959,2 тысячи тонн муки, что эквивалентно 1,29 миллиона тонн зерна или 213,5 тысячи тонн зерна в месяц.

То есть, потребность в импортном зерне остается высокой. Неудивительно, учитывая, что в прошлом году урожай, мягко говоря, не блеснул ни по объему, ни по качеству — огромная доля пшеницы 4 и особенно 5 классов. Продовольственной пшеницы с трудом наскребли на 7 млн тонн. С учетом запасов набралось около 10 млн тонн при том, что Казахстан в 22-23 сезоне экспортировал около 9,5 миллиона тонн. В результате пошли разговоры даже об экспортных пошлинах, а то и квотах.

Между тем заморозки в соседней России уже подняли цены на зерновые. Как пишут зарубежные агентства, из-за этого 10 мая пшеничные фьючерсы с поставкой в июле на Чикагской товарной бирже (CBOT) дошли до 6,6 доллара США за бушель, что соответствует 242,48 доллара за тонну. Рост с начала месяца был 23,54 процента. Дальше аналитики пишут скучное про инфляцию. Но кого и когда у нас это пугало?

Отметим, что в Казахстане действуют довольно жесткие ограничения по ценам на хлеб (что и понятно, особенно для дотационных регионов). Издержки так или иначе ложатся на всех участников процесса. Если и дальше искать врагов на рынке зерна, то может запросто сложиться ситуация, когда повышение цен на хлеб до 500 тенге, как предлагают иные депутаты местного уровня, станет не блажью, а насущной необходимостью.

Чем меньше урожай, тем больше ограничений на импорт. И логика в этом есть: это защита интересов отечественного производителя. Вопрос в цене. Вот КТЖ нарастил экспортные перевозки зерна в Китай на 27,8 процента. То есть хлеборобы наши или перепродавцы вполне успешно сбывают часть урожая на внешних рынках. А цена на буханку считается у нас важным социальным показателем. Это не совсем корректно, но эхо 90-х дает о себе знать.

В целом есть ненулевая вероятность, что никто ничего делать не будет, пока ситуация не детонирует. Потому что всегда так делали. Зачем изменять традициям. Работать на упреждение что ли? Соблюдать баланс интересов отечественного бизнеса и потребителя? Это ж такая головная боль.

В долг у будущего. Правительство и Высшая аудиторская палата отчитались за 2023 год

Отчеты правительства и Высшей аудиторской палаты (ВАП) за прошлый год заслушали в мажилисе 17 мая. Представитель ВАП Нурлан Нуржанов озвучил цифру в 537 миллиардов тенге неэффективно запланированных и использованных бюджетных средств. А вице-министр финансов Даурен Темирбеков сказал о 489 миллиардах тенге, потраченных неэффективно.

По данным Минфина, в 2023 году рост ВВП достиг 5,1 процента, превысив одобренное прогнозное значение на 1,1 процента. Доходов в бюджет поступило 19,3 триллиона тенге, израсходовано — 22,4 триллиона. При дефиците бюджета в 3,1 триллиона тенге не были освоены 73,6 миллиарда.

Государственные аудиторы в качестве причин нарушений в бюджетной дисциплине назвали слабую взаимосвязь между индикаторами и бюджетными средствами, значительные корректировки показателей результатов, отсутствие должного влияния проводимой работы администраторов бюджетных программ на достижение результатов. Были недочеты и при реализации бюджетных инвестиционных проектов. Среди них недостаточно качественный предварительный анализ при проектировании, слабое межведомственное взаимодействие, отсутствие четких критериев финансирования, что грозит неэффективностью освоения бюджета.

Конечно же, речь не идет о том, что бюджетные деньги украли. Просто страна столкнулась с традиционной проблемой — где-то что-то не достроили или не отремонтировали. Но потери всё же есть — 4,6 миллиарда тенге за счет неисполнения плана общих налоговых поступлений. По оценке Высшей аудиторской палаты, на неисполнение плана общих налоговых поступлений повлияли три крупных бюджетообразующих налога — КПН, НДС на товары внутреннего производства, НДС на импорт суммарно на 2,3 триллиона тенге.

«Наряду с этим в результате несвоевременного и недостаточного налогового и таможенного контроля потери бюджета составили 4,6 миллиарда тенге. Это касается КПН, НДС и ввозной таможенной пошлины», — цитируют СМИ Нурлана Нуржанова.

Параллельно ВАП в очередной раз подтвердила, что правительство наращивает аппетиты по использованию средств Нацфонда для решения инфраструктурных задач и покрытия дефицита бюджета. В Нацфонде всё меньше денег по отношению к ВВП. С 2015 по 2023 год средства Нацфонда покрывали около 30 процентов республиканского бюджета, в 2023 году — 19 процентов.

По словам представителя ВАП, в течение прошлого года около 33 процентов расходов подвергались пересмотру, а это говорит о недостатках в планировании. Что самое интересное, правительство берет из Нацфонда стабильно много как в неблагоприятные, так и в благоприятные для экономики периоды.

Удивил и тот факт, что строительство новых ученических мест не привело к улучшению показателей образованности школьников, в том числе и в частных школах, на финансирование которых в 2023 году потратили 139 миллиардов тенге. Там функциональная грамотность учащихся упала в среднем на 20 процентов. Параллельно вскрылись проблемы с реализацией Нацпроекта «Комфортная школа». Недофинансирование на 2024-2025 годы составляет более полутриллиона тенге, а единый оператор — Samruk-Kazyna Construction — не подготовил проектно-сметную документацию по 37 объектам. В итоге госаудиторы нашли факты начавшихся строек без утвержденных ПСД и положительных заключений на них. А ведь еще до того, как в сентябре 2022 года «дочка» квазигоскомпании была обозначена главным оператором большой государственной стройки, высказывались мнения о том, что пробуксовки будут.

«Для повышения ответственности администраторов за эффективное и полное освоение бюджетных средств приняты меры. По итогам 2023 года ряд сотрудников центральных и местных исполнительных органов привлечены к дисциплинарной ответственности», —рассказал в мажилисе вице-министр финансов, имен при это не назвав.

А в целом всё как всегда — Казахстан живет не очень-то по средствам. Берем в долг сами у себя.

Самообразование на самообеспечении. Каких специалистов обучает Казахстан

Есть еще в мире неразгаданные загадки. Одна из них — для кого государственный Центр развития трудовых ресурсов при Минтруда ежегодно исследует рынок на среднесрочную перспективу. Образовательные ведомства при ежегодно растущем числе грантов на обучение в вузах за бюджетный счет продолжают распределять их несколько отлично от прогнозов и прочих документов Минтруда.

В 2023 году ведомство заявляло, что около 40 процентов выпускников образовательных учреждений работают не по специальности. Общее число дипломированных специалистов, трудоустроенных в рандомных местах, составляет около 2 миллионов человек из почти 9 миллионов занятых. Причина традиционная — неверно выбранная профессия, по которой наблюдается либо кадровое перенасыщение, либо низкая оплата труда.

Что же мы видим в 2024 году? Аналогичную картину, которая к моменту выпуска нынешних абитуриентов снова ляжет в статистику низкого трудоустройства по специальности. В 2024 году выделено 112 тысяч грантов для обучения в вузах, из них больше всего на «инженерные, обрабатывающие, строительные отрасли» — 19,3 тысячи. На втором месте «педагогические науки» — 13,7 грантов. В тройке и «информационно-коммуникационные технологии» — 10,9 тысячи грантов, а «естественные науки, математика и статистика» получили 8,2 тысячи грантов. Кроме того, 3,9 тысячи грантов предусмотрено для абитуриентов по программе «Серпін» (специально принятая для обучения и трудоустройства для молодежи густонаселенных южных регионов). Еще 13 тысяч грантов распределят среди поступающих в магистратуру, а также 1,9 тысячи — в докторантуру.

А теперь посмотрим на среднесрочные прогнозы Центра развития трудовых ресурсов до 2030 года. В ТОП-10 самых востребованных специалистов в будущем входят:

•  бухгалтеры – 92 тысячи человек;
•  охранники, инкассаторы и родственные профессии — 77,8 тысячи;
•  продавцы магазинов и их помощники — 70,2 тысячи;
•  учителя средней школы по общественным наукам — 45,2 тысячи;
•  водители и шоферы автомобилей — 45,1 тысячи;
•  средний медицинский персонал по уходу — 40 тысяч;
•  учителя средней школы по естественным наукам — 37,9 тысячи;
•  воспитатели в дошкольном образовании — 36,1 тысячи;
•  уборщики и прислуга в отелях и аналогичных учреждениях — 34,6 тысячи;
•  учителя начальной школы — 32,3 тысячи.

Даже если из этого списка убрать профессии, по которым не обязателен диплом о высшем образовании, и оставить только специальности с обязательной квалификаций, то из 25 категорий наиболее востребованных в будущем наемных работников дипломы будут необходимы только учителям, воспитателям детских садов, работникам сельского хозяйства и штатным юристам.

Очень интересная история — технологический прогресс и цифровизация идут семимильными шагами, а аналитики Минтруда на ближайшие шесть лет называют самыми популярными рабочие специальности охранников, продавцов, уборщиков, водителей, бухгалтеров. После учителей, конечно. Их дефицит — традиционная проблема для Казахстана, переживающего регулярные беби-бумы и острую нехватку школ.

За рубежом прогнозные данные о самых востребованных профессиях будущего совершенно другие. В десятке — разработчики мобильных приложений, онлайн-учителя, сити-фермеры, молекулярные диетологи, разработчики домашних роботов, онлайн фитнес-тренеры, аналитики Big Data, инженеры-экологи, разработчики виртуальных миров и искусственного интеллекта, специалисты в области разработки умных вещей. Как видим, ничего общего с казахстанскими перспективами.

То, что система образования — отдельная отрасль экономики, созданная для обеспечения огромных стад «профессоров», это уже общее место. А куда пойдут обладатели самых популярных грантов 2024 года, которые закончат вузы в 2028-2029 годах?

Нищета Астаны. Сколько социальных иждивенцев в столице

ЕНПФ всё пытается доказать, что он достаточно прибыльный. Как информируют в фонде, за четыре месяца этого года чистый инвестиционный доход казахстанцев составил порядка 517,6 миллиарда тенге, что на 10,4 процента больше показателя за аналогичный период прошлого года. Менеджменту ЕНПФ мучительно хочется продолжать свою деятельность.

Как и Фонду социально-медицинского страхования (ФСМС). На днях его астанинский филиал разослал релиз, от которого мурашки по спине. От ужаса или от восторга — каждый выбирает сам.

«Свыше 769 тысяч жителей столицы из социально-уязвимых категорий населения застрахованы в системе обязательного социального медицинского страхования за счет государства. Всего по столице статус застрахованного на сегодняшний день имеют свыше 1,1 миллиона жителей. При этом почти за 769,1 тысячи человек ежемесячные взносы на обязательное социально-медицинское страхование (ОСМС) производит государство», — говорится в сообщении.

Кроме того, филиал ссылается на закон об ОСМС, где прописаны 15 льготных категорий граждан, чье лечение в рамках гарантированного объема бесплатной медицинской помощи оплачивает государство, то есть налогоплательщики. В число льготных категорий, в частности, входят все дети до 18 лет, официально зарегистрированные безработные, неработающие беременные женщины, студенты очной формы обучения, пенсионеры, ветераны ВОВ, неработающие получатели государственной адресной соцпомощи (АСП), неработающие, осуществляющие уход за ребенком с инвалидностью, а также осуществляющие уход за лицом с инвалидностью I группы, люди с особыми потребностями, неработающие кандасы, осужденные (за исключением тех, кто отбывает срок в учреждениях минимальной безопасности), содержащиеся в следственных изоляторах, и неработающие, к которым применена мера пресечения в виде домашнего ареста.

Таким образом, можно прийти к выводу, что две трети жителей Астаны — социальные иждивенцы, не платящие налоги? А ведь часть из этих категорий еще и получатели помощи и выплат из бюджета. Например, за детей до 14 лет родители не оплачивают коммуналку, а, значит, допрасходы поставщиков услуг субсидирует государство. Безработные, состоящие на учете на бирже труда, получают пособия. Беременные женщины и многодетные семьи также имеют выплаты от государства. Люди с инвалидностью и пенсионеры-ветераны — аналогично.  

Концентрация социальных иждивенцев для города, имеющего статус столицы, великовата, не так ли? Кто в таком случае обеспечивает Астане статус города-донора республиканского бюджета? Вероятнее всего, центральные госучреждения и армия их работников.

В Алматы при этом, где проживает вдвое больше людей, число социально-уязвимых в 2 раза меньше — 315 тысяч человек на 2,2 млн жителей. И то каждый седьмой считается социально неблагополучным, что является высоким показателем низкого уровня жизни.

Мы привели в пример два крупных развитых города, где есть работа, все блага цивилизации и возможности для развития. Что в таком случае происходит в дотационных регионах страны, и какой в таком случае процент социальных иждивенцев тащат на себе работающие налогоплательщики, будь то самые необходимые медицинские услуги или социальные выплаты? Но не будем строги. Все хотят на что-то жить, и менеджмент ЕНПФ, и ФСМС, и простые астанинцы.

На ладони. Минтруда получит доступ к банковским счетам казахстанцев?

На днях главное социальное ведомство заявило, что «разрабатывает механизм трансформации бизнес-процесса оказания адресной социальной помощи (АСП) с учетом определения совокупных доходов и расходов граждан». Принимать во внимание будут траты на покупку движимого или недвижимого имущества, на оплату обучения и допобразования, на отдых и развлечения, на оздоровление, на покупку мебели и бытовой техники, на погашение кредитов. А как это контролировать, не имея доступа к банковским счетам людей? Не будем занудствовать.

«Для получения сведений о расходах граждан рассматривается интеграция информационных систем соответствующих государственных органов и организаций: министерств промышленности и строительства, цифрового развития, здравоохранения, просвещения, науки и высшего образования, Национального банка и др.», — сообщили в Минтруда.

В принципе это означает, что понятие банковской тайны в Казахстане становится несколько более расплывчатым. Или нам так кажется. Сейчас к ней имеют доступ органы правосудия и налоговики, а в скором времени будут и другие? Это в разы увеличивает риски утечки персональных данных? А когда возникнут «сливы» информации о деньгах третьим лицам?

Может, «Шежiре» и нагнетают. Но после истории с утечкой персональных данных в Китай стоит быть осторожным. Органы власти еще больше расширяют доступ государства к личной информации людей.

Что самое интересное, ни в каком информационном сообщении о создании интегрированной базы данных казахстанцев нет упоминания о госоргане, который будет ею управлять. Надо понимать, что администрировать огромнейший поток информации без угрозы ее утечки — очень дорого и гиперответственно. Кого назначат главным хранителем всех секретов граждан, особенно финансовых, представляющих наибольший интерес у третьих лиц? Пока непонятно.

Хотя всеобщее декларирование, до которого осталось всего полгода, уже подразумевает, что сводить дебет и кредит люди очень скоро будут под пристальным взором государства, это всё же другое, чем давать Минтруда доступ к виртуальным кошелькам населения.

С другой стороны, а как еще бороться с теневым сектором, который составляет в стране вроде бы около 20 процентов от ВВП?

«За последние 3 года удалось снизить долю теневой экономики с 27 процентов до 19,75 процента к ВВП и обеспечить 2 триллиона тенге дополнительных поступлений в бюджет», — отметил в апреле 2023 года тогдашний вице-премьер, министр финансов Ерулан Жамаубаев.

И президент в феврале 2024 года не случайно ведь сказал правительству, что государство породило психологию иждивенчества, в связи с чем некоторые граждане используют любой удобный случай урвать из бюджета.

«Надо повысить эффективность и адресность социальной помощи, что поможет высвободить ресурсы для целевой поддержки нуждающихся граждан. Государственную социальную поддержку получают около 4,5 миллиона человек, или почти каждый пятый житель страны. При этом большинство из них вполне способны работать», — заявил глава государства.

Такое количество людей, живущих на подсосе у бюджета — не такая уж гениальная социальная политика. Но с другой стороны, очевидно, что на одно пособие не проживешь. Поэтому государство хочет больше узнать о доходах граждан и накрыть их колпаком — для всеобщей пользы. Как это будет выглядеть в Казахстане? Примерно как борьба с коррупцией, сериал с бесконечным количеством серий.

Бесконечность планов. Когда мы будем экспортировать топливо

Минэнерго беспрерывно радует нас этой весной. Бодро и официально ведомство сообщает, что «по итогам 4 месяцев текущего года объем переработки нефти составил 5,9 миллиона тонн или 105,4 процента к аналогичному периоду прошлого года (5,6 миллиона тонн)». А еще, «производство нефтепродуктов составило 4,28 миллиона тонн или 94 процента к аналогичному периоду прошлого года (4,55 миллиона тонн)».

Для тех, кто не понял, как переработали больше, а нефтепродуктов стало меньше, поясняют: «снижение производства нефтепродуктов — мазута связано с приоритетной выработкой битума». Далее следуют грандиозные планы в период до 2030-го и вывод.

«Реализация данных проектов позволит на 100 процентов обеспечить растущую потребность внутреннего рынка в ГСМ, а также экспортировать нефтепродукты в соседние страны», — обещают в Минэнерго.

А еще там готовят дорожную карту по развитию нефтегазохимической промышленности. Но всем известно, что после того, как наши чиновники с важным видом расскажут про феерические успехи в будущем… будущее может немного от нас отдалиться.

Возьмем конкретный пример: удвоение мощностей Шымкентского НПЗ с 6 до 12 миллионов тонн в год откладывается до 2030 года, на год позже запланированного ранее срока.

Проблема дефицита топлива из-за нехватки мощностей на НПЗ давно назрела и перезрела, о чем мы писали уже не раз. Предыдущий этап модернизации прошел в 2010-е годы, тогда объемы производства выросли примерно на треть. Этого хватило ненадолго: рост спроса обогнал возможности НПЗ уже к началу нынешнего десятилетия, а периодические «дизельные кризисы» с каждым годом становятся все острее. Отметим, что они происходят на фоне относительно вялого экономического роста последних 4-5 лет. Что будет, если он ускорится?

В апреле Министерство энергетики анонсировало весьма масштабную программу новой модернизации нефтеперерабатывающего сектора.

«...Начаты работы по увеличению мощностей нефтепереработки с 18 до 27 миллионов тонн в год, в том числе за счет проектов увеличения мощностей и, следовательно, глубины переработки нефти: Шымкентского НПЗ — с 6 до 12 миллионов тонн/год нефти; Павлодарского нефтехимического завода — с 5,5 до 8 миллионов тонн/год нефти в 2 этапа; битумного завода CaspiBitum — с 1 до 1,5 миллиона тонн/год нефти; Атырауского НПЗ — на 0,7-1 миллиона тонн/год мощностей вторичной переработки нефти», — отчитались в ведомстве.

Отметим, что в последние годы в Казахстане обсуждалась возможность строительства четвертого крупного НПЗ, но власти пришли к мнению, что лучше увеличить мощность существующих заводов.

Программа в целом рассчитана на 9 лет. Рост на 50 процентов выглядит на первый взгляд круто — в прошлом десятилетии хватило меньшего увеличения переработки, чтобы покрыть почти все потребности. Однако рост потребления на 4-5 процентов в год (нынешние темпы) создает ситуацию, когда данных показателей хватит впритык. Если же состоится экономический рывок, то масштабный дефицит может наступить гораздо раньше. Как и в случае, если сроки модернизации заводов будут периодически пересматриваться. Что, думается, произойдет еще не раз.

Ситуацию могло бы разгрузить всеобщее принятие электромобилей как основного средства передвижения. Но до этого далеко даже в Китае. Кроме того, переход на электрический привод потребует таких вложений в инфраструктуру, что строительство 1-2 НПЗ на этом фоне будет выглядеть ерундой.

В общем, как в той шутке, или ишак помрет, или эмир, а там пусть разбираются, кто из них лучше знал богословие. Ведь никто всерьез не верит, что в 2030-м с Минэнерго будут спрашивать за планы 2024-го? Или есть такие люди? В таком случае в Казахстане они живут недавно, так как не знают основного закона нашего государственного планирования: если план не исполнен, надо просто писать следующий план. И так до бесконечности.

Полиция нравов. Как повышают качество образования в школах

Новость пришла из Мангистауской области. Там, оказывается, 845 работников образования, включая 145 директоров школ, 180 заместителей по воспитательной работе, 495 классных руководителей, ушли в рейд по «злачным» местам и выявили тайные празднования последнего звонка выпускниками в коттеджах.

Вероятно, пресечь подобный «разврат» школы пытаются и в других регионах, просто об этом публично не докладывают. Ведь еще в апреле Министерство просвещения объявило о том, что «для обеспечения безопасности и качественной подготовки к экзаменам выпускникам 9-11 классов не разрешаются сборы денег, пышные торжественные мероприятия, банкеты и выезды на автомобилях». Последний звонок также отменили, заменив его единым классным часом.

«В связи с паводковой ситуацией в ряде регионов и тем, что завершение выпадает на субботу, 24-го мая занятия для школьников пройдут с организацией классного часа, посвященного завершению 2023-2024 учебного года. На нем классные руководители совместно с учащимися подведут итоги прошедшего года. В регионах, где занятия проходят удаленно из-за паводковой ситуации, классные часы будут проведены в онлайн формате», — говорила замдиректора департамента воспитательной работы и дополнительного образования Минпросвещения Карлыгаш Курманбекова.

Впрочем, надзирать и наказывать педагоги начали не вчера. Бороться с праздниками и сборищами система образования взялась в ковидном 2020-м, но тогда это было объяснимо всеобщим карантином в связи с пандемией. А потом, видимо, понравилось контролировать и управлять. С тех пор у школьников исчезли полноценные линейки 1 сентября, утренники по случаю государственных праздников, концерты и новогодние елки.

Каждый раз этому находят уважительную причину — то пандемия еще не закончилась, то эпидемия кори и коклюша началась, то паводки, то небезопасно. В 2024-м новое основание — чтобы дети качественно подготовились к экзаменам, поэтому в нерабочее время почти 1000 работников бюджетной сферы только одной лишь Мангистауской области пошли в рейды, не предусмотренные должностными инструкциями. Превышение полномочий в данном случае легко прикрыть обязанностью педагогов заниматься социальной работой с семьями учащихся, состоящих на учетах у государства как проблемные. Но комиссионный покоттеджный обход — это вообще что? Летучий отряд полиции нравов?

Проблем в образовании хватает. Взять хотя бы умелого хайпожора и адвоката Жангельды Сулейманова. В 2023 году он и 11 родителей даже судились с Минобразования за продление учебного года на две недели. В итоге последний звонок 25 мая чиновники в страну вернули, а остальные пункты претензий родителей так и не устранили. Это и переполненные классы, и чрезмерное количество домашних заданий, и отсутствие удобств в школьных туалетах, и преподавание лишних предметов, и тяжелые рюкзаки, и гигантское количество контрольных работ.

В 2024-м министерство пошло еще дальше — ввело обязательную сдачу экзамена по государственному языку для всех школьников, начиная с пятого класса. Министр просвещения Гани Бейсембаев, правда, еще неделю назад предупредил, что экзамен в первую очередь проводится для повышения качества преподавания государственного языка в школах и его результаты не должны ухудшать положение учеников. Изучение госязыка — дело благое, но мы-то думали, что для повышения качества преподавания надо более качественно преподавать, а экзамены нужны чтобы проверять знания по итогам занятий. Может, больше часов ввести? Методики пересмотреть?

Нет, это не наш путь! Больше экзаменов — больше знаний! Можно хоть каждый день проводить. Хотя с введением СОЧей и СОРов мы приблизились к идеалу. Надо добавить еще рейды полиции нравов из педагогов по выпускным. Будет отличное образование. На уровне века так 13-го, а то и 14-го.

Назад в будущее. Стипендия «Болашак» снова в центре скандала и требует аудита

Администрация Центра международных программ «Болашак» выставила более 30 миллионов тенге долга за обучение в Великобритании казахстанки Валерии Гавриленко двум ее гарантам Наталье Воробьевой и Макпал Дарибаевой. Почему? Потому что сама Гавриленко давно не живет в Казахстане, объекты ее недвижимости сама администрация центра сняла с залога, и у должницы теперь вообще нет никакой мотивации рассчитаться с государством.

Воробьева и Дарибаева обратились к президенту Касым-Жомарту Токаеву за защитой своих прав. И рассказали много интересного о стипендии «Болашак», ранее скрытого от посторонних. Оказывается, дело было аж в 2016 году. Гавриленко успешно отучилась по «Болашаку» и должна была вернуться в Казахстан на отработку государственного гранта. Но вместо этого в 2019 году договорилась с первым руководителем центра Жанболатом Мельдешовым о выводе ее залоговой недвижимости из-под ареста и осталась жить в Великобритании.

Пять лет, вплоть до 2024-го, вопрос с долгом Гавриленко болашаковское руководство не волновал, хотя бумага, подписанная Мельдешовым, была признана незаконной еще в 2021-м самим же «Болашаком». С тех пор не было гражданского процесса по взысканию долга с эмигрировавшей студентки, никакой другой правовой активности. По крайней мере, в СМИ об этом не сообщалось. И теперь отвечать за ее долг будут ее гаранты. В банковской системе, кстати говоря, та же история — вписываешься за кого-то гарантом, будь готов нести ответственность за чужой долг. Как отреагирует президент на обращение девушек, непонятно, но очень интересно, поскольку таких как Гавриленко в «Болашаке» предостаточно.

Нынешний президент Центра международных программ Алия Оспанова в связи со скандалом отметила, что вопрос возвращения должницы сейчас на повестке дня. Но кто может заставить ее вернуться в отсутствие уголовного дела или признанного судом долга? Европа — не Казахстан, там права человека блюдут адекватно. Интересно также, почему вдруг в «Болашаке» возбудились по поводу долга Гавриленко именно сейчас? Не потому ли, что по итогам депутатских запросов 2022 и 2023 годов к Центру международных программ появился интерес у государственных аудиторов и правоохранителей?

Например, в ноябре 2023 года экс-финполовец, ныне сенатор Андрей Лукин заявил, что студентов «Болашака», нарушающих договоренности с государством по возвращению на родину и отработке государственной стипендии, не меньше тысячи. Их долг составляет более 6,6 миллиарда тенге.

«Проект в отдельных случаях стал инструментом эмиграции, остаются за рубежом 270 выпускников, а также проект превратился в учебный туризм. Фактически Центр показывает низкую организацию подготовки специалистов за рубежом в соответствии с реальными потребностями рынка труда», — говорил Лукин.

Годом ранее мажилисвумен Айгуль Жумабаева выступала с аналогичными претензиями к стипендии.

«Двадцать девять лет существует программа "Болашак", на которую тратятся огромные деньги налогоплательщиков. Примерная стоимость одного года обучения одного болашаковца составляет до 35 миллионов тенге. А специалистов как не хватало, так и не хватает», — приводили СМИ слова Жумабаевой.

Министр науки и высшего образования Саясат Нурбек пока скандал с долгом Гавриленко не прокомментировал, но что интересного может сказать министр? Он же сам в 2010-2013-х возглавлял центр «Болашак», а в 2018-м, как раз при Мельдешове, ему пришлось извиняться за свое заявление о том, что 60 процентов выпускников стипендии работают на зарубежные компании. Хотя, может, всё так и задумывалось? И проект был нужен, как говорил Лукин, в качестве «инструмента эмиграции» и «учебного туризма»?