Президент США Джо Байден, сам того не желая, открыл «ящик Пандоры»: по сути, узаконил право одного государства «поддерживать собственную самооборону» на территории другой державы. Ракетные обстрелы позиций радикального движения «Ансар Аллах» не являются актом прямой военной агрессии против Йемена. Тут, скорее, попытка воздействия на врагов Израиля, который, в настоящий момент, выступает союзником для США. Сложно сказать, насколько запуск ракет класса Tomahawk облегчают судоходство в Красном море, но дополнительная напряженность и некоторая турбулентность появилась в международных отношениях в последнее время.
Например, Иран последовал «дурному американскому примеру» и устроил обстрел военных баз группировки «Джейш аль-Адль» в Пакистане и территории курдов в Ираке, которые, по мнению Тегерана, помогают Иерусалиму. Если Израиль, иракские курды и официальный Багдад ограничились возмущением в прессе, то Исламабад пошел «в ответку» и устроил ракетный обстрел «укрытий террористов». В Пакистане не уточнили, что за террористические силы на территории Ирана, лишь сослались на необходимость «обеспечения собственной безопасности и национальных интересов».
Вся это словесно-ракетная перебранка наводит на мысль, что мало кто может себе позволить, в нынешнее время, полноценную «специальную военную операцию». Во-первых, это слишком затратное дело. Во-вторых, сложно предугадать, кто с какими санкциями и осуждениями захочет выступить. Проще проводить разовые агрессивные акции, тем самым, делегируя ответственность за экстремистов тем лицам, на чьей территории эти самые непредсказуемые силы и окопались. Вряд ли Вашингтон хочет получить прямой военный конфликт с Сана, а вот заставить тамошнее правительство вместе с истеблишментом Тегерана влиять на «Ансар Аллах» – такую стратегию нельзя исключать. Примерно аналогично действует и Иран по поводу суннитов из «Джейш аль-Адль».
Правда, этот подход имеет свои изъяны. Первый момент связан с «покушением» на, казалось бы, уникальное право США выбирать, кто союзник, а кто – угроза мировой стабильности. Иран продемонстрировал, что не только американцы способны применять военную силу, где им вздумается. Не исключено, что в Вашингтоне продумывают некий ассиметричный удар для Тегерана, может быть, экономического характера, чтобы было неповадно впредь заниматься копированием чужой внешней политики.
Второй изъян – любые действия целого государства или военно-промышленного комплекса против террористической, экстремистской, радикальной или иной группировки поднимает ее до уровня полноценного актора в мировой политике. То есть, так, движение «Ансар Аллах» воспринималось как условное прокси Ирана и какие-то промежуточные «братья мусульмане», теперь же это борцы против «сионизма и американского империализма» с претензией на поддержку и сочувствие. В итоге, Вашингтон грозит себя загнать в полноценный цугцванг.
Президент США Джо Байден, сам того не желая, открыл «ящик Пандоры»: по сути, узаконил право одного государства «поддерживать собственную самооборону» на территории другой державы. Ракетные обстрелы позиций радикального движения «Ансар Аллах» не являются актом прямой военной агрессии против Йемена. Тут, скорее, попытка воздействия на врагов Израиля, который, в настоящий момент, выступает союзником для США. Сложно сказать, насколько запуск ракет класса Tomahawk облегчают судоходство в Красном море, но дополнительная напряженность и некоторая турбулентность появилась в международных отношениях в последнее время.
Например, Иран последовал «дурному американскому примеру» и устроил обстрел военных баз группировки «Джейш аль-Адль» в Пакистане и территории курдов в Ираке, которые, по мнению Тегерана, помогают Иерусалиму. Если Израиль, иракские курды и официальный Багдад ограничились возмущением в прессе, то Исламабад пошел «в ответку» и устроил ракетный обстрел «укрытий террористов». В Пакистане не уточнили, что за террористические силы на территории Ирана, лишь сослались на необходимость «обеспечения собственной безопасности и национальных интересов».
Вся это словесно-ракетная перебранка наводит на мысль, что мало кто может себе позволить, в нынешнее время, полноценную «специальную военную операцию». Во-первых, это слишком затратное дело. Во-вторых, сложно предугадать, кто с какими санкциями и осуждениями захочет выступить. Проще проводить разовые агрессивные акции, тем самым, делегируя ответственность за экстремистов тем лицам, на чьей территории эти самые непредсказуемые силы и окопались. Вряд ли Вашингтон хочет получить прямой военный конфликт с Сана, а вот заставить тамошнее правительство вместе с истеблишментом Тегерана влиять на «Ансар Аллах» – такую стратегию нельзя исключать. Примерно аналогично действует и Иран по поводу суннитов из «Джейш аль-Адль».
Правда, этот подход имеет свои изъяны. Первый момент связан с «покушением» на, казалось бы, уникальное право США выбирать, кто союзник, а кто – угроза мировой стабильности. Иран продемонстрировал, что не только американцы способны применять военную силу, где им вздумается. Не исключено, что в Вашингтоне продумывают некий ассиметричный удар для Тегерана, может быть, экономического характера, чтобы было неповадно впредь заниматься копированием чужой внешней политики.
Второй изъян – любые действия целого государства или военно-промышленного комплекса против террористической, экстремистской, радикальной или иной группировки поднимает ее до уровня полноценного актора в мировой политике. То есть, так, движение «Ансар Аллах» воспринималось как условное прокси Ирана и какие-то промежуточные «братья мусульмане», теперь же это борцы против «сионизма и американского империализма» с претензией на поддержку и сочувствие. В итоге, Вашингтон грозит себя загнать в полноценный цугцванг.
BY Сибиряк
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
But Kliuchnikov, the Ukranian now in France, said he will use Signal or WhatsApp for sensitive conversations, but questions around privacy on Telegram do not give him pause when it comes to sharing information about the war. As a result, the pandemic saw many newcomers to Telegram, including prominent anti-vaccine activists who used the app's hands-off approach to share false information on shots, a study from the Institute for Strategic Dialogue shows. "Your messages about the movement of the enemy through the official chatbot … bring new trophies every day," the government agency tweeted. Unlike Silicon Valley giants such as Facebook and Twitter, which run very public anti-disinformation programs, Brooking said: "Telegram is famously lax or absent in its content moderation policy." But Telegram says people want to keep their chat history when they get a new phone, and they like having a data backup that will sync their chats across multiple devices. And that is why they let people choose whether they want their messages to be encrypted or not. When not turned on, though, chats are stored on Telegram's services, which are scattered throughout the world. But it has "disclosed 0 bytes of user data to third parties, including governments," Telegram states on its website.
from us
