И хотя отдел этот формально утратил статус идейно-политического центра “международного коммунистического движения”, фактически Димитров продолжал наставлять зарубежных коммунистов в их нелегких делах. Исходя, прежде всего, из геополитических интересов самого СССР. Уже даже не пытаясь прикрывать эту линию “болтовней о мировой революции” (как оторванную от реальности риторику назвал сам Димитров в послании французским коммунистам после 22 июня 1941, когда нужно было резко отказаться от восприятия Второй Мировой как межимпериалистической войны), перспектива которой, - после стольких лет неустанной борьбы, - чрезвычайно потускнела.
И хотя в 1947 году разгорающаяся Холодная война с Западом вынудила Москву восстановить международный орган координации компартий в виде Коминформбюро, выглядел этот новый “интернационал” весьма блекло (как по количеству партий-участниц, так и по идейному влиянию) и в общем безостановочно деградировал прямо с момента своего основания, значительно уступая куда более успешному международному и формально некоммунистическому коалиционному проекту - Движению сторонников мира/Всемирному совету мира.
Собственно, к тому моменту благородный “мир между народами” (без какой-либо вызывающей привязки к политико-экономическому строю) и заменил в качестве генеральной цели утратившую былой блеск и больше не вызывающую доверия ни у кого “мировую социалистическую революцию”; даже официальное международное издание Коминформа именовалось не иначе как “За прочный мир, за народную демократию!”.
И хотя отдел этот формально утратил статус идейно-политического центра “международного коммунистического движения”, фактически Димитров продолжал наставлять зарубежных коммунистов в их нелегких делах. Исходя, прежде всего, из геополитических интересов самого СССР. Уже даже не пытаясь прикрывать эту линию “болтовней о мировой революции” (как оторванную от реальности риторику назвал сам Димитров в послании французским коммунистам после 22 июня 1941, когда нужно было резко отказаться от восприятия Второй Мировой как межимпериалистической войны), перспектива которой, - после стольких лет неустанной борьбы, - чрезвычайно потускнела.
И хотя в 1947 году разгорающаяся Холодная война с Западом вынудила Москву восстановить международный орган координации компартий в виде Коминформбюро, выглядел этот новый “интернационал” весьма блекло (как по количеству партий-участниц, так и по идейному влиянию) и в общем безостановочно деградировал прямо с момента своего основания, значительно уступая куда более успешному международному и формально некоммунистическому коалиционному проекту - Движению сторонников мира/Всемирному совету мира.
Собственно, к тому моменту благородный “мир между народами” (без какой-либо вызывающей привязки к политико-экономическому строю) и заменил в качестве генеральной цели утратившую былой блеск и больше не вызывающую доверия ни у кого “мировую социалистическую революцию”; даже официальное международное издание Коминформа именовалось не иначе как “За прочный мир, за народную демократию!”.
The next bit isn’t clear, but Durov reportedly claimed that his resignation, dated March 21st, was an April Fools’ prank. TechCrunch implies that it was a matter of principle, but it’s hard to be clear on the wheres, whos and whys. Similarly, on April 17th, the Moscow Times quoted Durov as saying that he quit the company after being pressured to reveal account details about Ukrainians protesting the then-president Viktor Yanukovych. The last couple days have exemplified that uncertainty. On Thursday, news emerged that talks in Turkey between the Russia and Ukraine yielded no positive result. But on Friday, Reuters reported that Russian President Vladimir Putin said there had been some “positive shifts” in talks between the two sides. For example, WhatsApp restricted the number of times a user could forward something, and developed automated systems that detect and flag objectionable content. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. Groups are also not fully encrypted, end-to-end. This includes private groups. Private groups cannot be seen by other Telegram users, but Telegram itself can see the groups and all of the communications that you have in them. All of the same risks and warnings about channels can be applied to groups.
from us
