Мы — Хабиб и Хамза, отец и сын, рады представить нашу семейную мастерскую «Стул да кресло».
Наша история началась с моего дедушки. Он был ветеринаром по профессии, но увлекался столярным делом. В домашней мастерской он изготавливал двери и окна. Дедушка мечтал, чтобы кто-то из его семерых детей освоил столярное дело.
Первым, кто приблизил мечту деда к реальности, стал мой папа — шестой ребёнок в семье. В 90-е годы он открыл художественную мастерскую по оформлению, где вручную расписывал плакаты, вывески, баннеры и стены.
Когда папа переехал в Москву, знания, полученные им в мастерской (в частности, умение подбирать краски), помогли ему начать карьеру реставратора. Позже к нему присоединился и я, параллельно обучившись перетяжке мебели.
Спустя 12 лет мы с гордостью можем сказать, что исполнили мечту дедушки. В нашей просторной мастерской мы дарим мебели вторую жизнь.
Здесь мы рассказываем о мебели, которую реставрируем, делимся рабочими процессами и показываем жизнь нашей мастерской.
Мы — Хабиб и Хамза, отец и сын, рады представить нашу семейную мастерскую «Стул да кресло».
Наша история началась с моего дедушки. Он был ветеринаром по профессии, но увлекался столярным делом. В домашней мастерской он изготавливал двери и окна. Дедушка мечтал, чтобы кто-то из его семерых детей освоил столярное дело.
Первым, кто приблизил мечту деда к реальности, стал мой папа — шестой ребёнок в семье. В 90-е годы он открыл художественную мастерскую по оформлению, где вручную расписывал плакаты, вывески, баннеры и стены.
Когда папа переехал в Москву, знания, полученные им в мастерской (в частности, умение подбирать краски), помогли ему начать карьеру реставратора. Позже к нему присоединился и я, параллельно обучившись перетяжке мебели.
Спустя 12 лет мы с гордостью можем сказать, что исполнили мечту дедушки. В нашей просторной мастерской мы дарим мебели вторую жизнь.
Здесь мы рассказываем о мебели, которую реставрируем, делимся рабочими процессами и показываем жизнь нашей мастерской.
Andrey, a Russian entrepreneur living in Brazil who, fearing retaliation, asked that NPR not use his last name, said Telegram has become one of the few places Russians can access independent news about the war. The original Telegram channel has expanded into a web of accounts for different locations, including specific pages made for individual Russian cities. There's also an English-language website, which states it is owned by the people who run the Telegram channels. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. I want a secure messaging app, should I use Telegram? Perpetrators of such fraud use various marketing techniques to attract subscribers on their social media channels.
from us
