Warning: file_put_contents(aCache/aDaily/post/szhenov/-19336-19337-19338-19336-): Failed to open stream: No space left on device in /var/www/group-telegram/post.php on line 50 НОП. Научно-образовательная политика | Telegram Webview: szhenov/19336 -
❗️❗️❗️❗️❗️❗️на полях1️⃣2️⃣3️⃣проходит дискуссия «Российская модель коммерциализации технологий»
🗣Денис Секиринский, Заместитель Министра науки и высшего образования РФ:
«Позвольте мне начать с ваших [Александр Фертман, директор департамента по науке и образованию Фонда «Сколково»] первых слов, где вы сказали, что тема-то, в общем, уж очень избитая, и мы вроде как обсуждаем её на каждом мероприятии, вопрос всё тот же самый.
👔Тут вспомнилось, знаете, такое советское кино грузинского производства, когда парень полез на дерево или столб и никак оттуда не смог слезть. Подбегают люди, кричат: «Спасём тебя сейчас!» Бросают верёвку, петлю набрасывают, командуют: «Обвяжись-ка!» Тот обвязывается, ждут... Дернули — падает, разбивается! Ну, странное дело, ведь буквально вчера того парня из колодца вытянули, и вышло прекрасно. Может, тут надо взглянуть немного под другим углом?👔
Вот и получается, что традиционная модель коммерциализации ясна и проста, а в чём конкретно выражается российская модель коммерциализации — это важный вопрос. Мне кажется, нам стоит сосредоточиться на двух ключевых характеристиках.
Первая особенность берёт истоки ещё в 20-е и 30-е годы прошлого столетия, когда создавались академические институты. Созданы они были как противовес университетам. Идея заключалась в том, что научные труды должны осуществляться коллективно, под влиянием единой государственной идеологии.
Учёные должны работать сообща, создавая единые усилия в крупных проектах, а не индивидуально, как принято было в университетах старой формации. Вот эта установка коллективизма сохраняется в отечественной науке уже почти столетие.
Второй аспект касается отношения к финансированию и деньгам. Тут я рискну предположить, что большинство представителей научного сообщества видят науку как особую сферу духовного служения. Коммерческая составляющая нередко представляется нежелательной, как будто она способна испортить чистоту и благородство научного познания. Мы говорим о цене, а цена, согласитесь, вещь малоприятная в контексте чистого знания, которое по определению бесценно.
Таким образом, оба указанных признака важны и уникальны для российской науки. Нужно помнить об этих особенностях, размышляя о моделях коммерциализации».
❗️❗️❗️❗️❗️❗️на полях1️⃣2️⃣3️⃣проходит дискуссия «Российская модель коммерциализации технологий»
🗣Денис Секиринский, Заместитель Министра науки и высшего образования РФ:
«Позвольте мне начать с ваших [Александр Фертман, директор департамента по науке и образованию Фонда «Сколково»] первых слов, где вы сказали, что тема-то, в общем, уж очень избитая, и мы вроде как обсуждаем её на каждом мероприятии, вопрос всё тот же самый.
👔Тут вспомнилось, знаете, такое советское кино грузинского производства, когда парень полез на дерево или столб и никак оттуда не смог слезть. Подбегают люди, кричат: «Спасём тебя сейчас!» Бросают верёвку, петлю набрасывают, командуют: «Обвяжись-ка!» Тот обвязывается, ждут... Дернули — падает, разбивается! Ну, странное дело, ведь буквально вчера того парня из колодца вытянули, и вышло прекрасно. Может, тут надо взглянуть немного под другим углом?👔
Вот и получается, что традиционная модель коммерциализации ясна и проста, а в чём конкретно выражается российская модель коммерциализации — это важный вопрос. Мне кажется, нам стоит сосредоточиться на двух ключевых характеристиках.
Первая особенность берёт истоки ещё в 20-е и 30-е годы прошлого столетия, когда создавались академические институты. Созданы они были как противовес университетам. Идея заключалась в том, что научные труды должны осуществляться коллективно, под влиянием единой государственной идеологии.
Учёные должны работать сообща, создавая единые усилия в крупных проектах, а не индивидуально, как принято было в университетах старой формации. Вот эта установка коллективизма сохраняется в отечественной науке уже почти столетие.
Второй аспект касается отношения к финансированию и деньгам. Тут я рискну предположить, что большинство представителей научного сообщества видят науку как особую сферу духовного служения. Коммерческая составляющая нередко представляется нежелательной, как будто она способна испортить чистоту и благородство научного познания. Мы говорим о цене, а цена, согласитесь, вещь малоприятная в контексте чистого знания, которое по определению бесценно.
Таким образом, оба указанных признака важны и уникальны для российской науки. Нужно помнить об этих особенностях, размышляя о моделях коммерциализации».
Telegram was founded in 2013 by two Russian brothers, Nikolai and Pavel Durov. Channels are not fully encrypted, end-to-end. All communications on a Telegram channel can be seen by anyone on the channel and are also visible to Telegram. Telegram may be asked by a government to hand over the communications from a channel. Telegram has a history of standing up to Russian government requests for data, but how comfortable you are relying on that history to predict future behavior is up to you. Because Telegram has this data, it may also be stolen by hackers or leaked by an internal employee. The account, "War on Fakes," was created on February 24, the same day Russian President Vladimir Putin announced a "special military operation" and troops began invading Ukraine. The page is rife with disinformation, according to The Atlantic Council's Digital Forensic Research Lab, which studies digital extremism and published a report examining the channel. If you initiate a Secret Chat, however, then these communications are end-to-end encrypted and are tied to the device you are using. That means it’s less convenient to access them across multiple platforms, but you are at far less risk of snooping. Back in the day, Secret Chats received some praise from the EFF, but the fact that its standard system isn’t as secure earned it some criticism. If you’re looking for something that is considered more reliable by privacy advocates, then Signal is the EFF’s preferred platform, although that too is not without some caveats. Recently, Durav wrote on his Telegram channel that users' right to privacy, in light of the war in Ukraine, is "sacred, now more than ever."
from us
