Давай я тебя проведу По кладбищам нашим и школам, По улицам, сёлам, мосту, По Зарской дороге немного. Давай я тебе покажу, Слова тут, пожалуй, излишни, Вот тут потерял я сестру, А тут мой покоится близкий. . А в этом вот школьном дворе Ребята, которым по двадцать. Они все так дороги мне, Что хочется плакать и плакать. Вот здесь по подвалам детей Родители прятали в страхе, От нелюдей и палачей, Что город мой сделали плахой. . Вот в этом сгоревшем селе, Погибли старик со старухой, Больнее их гибель вдвойне, Что ночью - не днём и не утром. А здесь у моста за селом Семья, что спасалась от смерти, Сгорела в машине живьём: И мама, и папа, и дети. . А в доме родительском мне Чуть больше трёх сотен отверстий Впивались осколком во тьме, Как символ фашистских нашествий. А в этой соседской семье Вдова, потерявшая сына, Отца придавала земле, Точнее его половину. . Вот кладбище возле креста, Згудерским его называют: Здесь сила, любовь, красота, Здесь молодость всех удивляет. Здесь парни, закрывшие нас, Здесь те, кто был верен и честен. Их гибель - как вечный наказ, Чтоб наше не дрогнуло сердце. . Вот поле, что стало черней И сажи, и ночи безлунной, От дикого шквала огней, От чьей-то идеи безумной. Вот здесь был подорванный танк, Теперь только башня, как память. Смотрю - вспоминаю Рейхстаг, Он будто победное знамя. . Давай я тебе покажу У кладбища женщину в чёрном, И там, чуть подальше одну, И в городе может быть сотню. Иди, посмотри на мой дом, В котором я вырос и бегал. Он выгорел весь под огнём, Но я его заново сделал. . Иди, погляди как твои Мой город калечили ГРАДом, Как братья и сестры мои Прошли испытание адом. Иди, посмотри на поля, Вы чистыми их называли. Пусть вечно запомнят глаза Какая стена между нами. . Иди, я тебе покажу, Как в спину стреляли соседи. Как верить отныне могу, Ведь в городе мучались дети? В бою наши ранены в грудь! Спиною мы к вам не стояли. Здесь каждому горе глотнуть Пришлось, потому что теряли. . Иди, посмотри на сирот, В сиротстве их ваши виновны. Вы нас принимали за скот - Хотели нас сделать покорным. Мы помним! Никто не забыт! Мы помним! Ничто не забыто! Для друга мой город открыт, Врагам - наши двери закрыты.
Давай я тебя проведу По кладбищам нашим и школам, По улицам, сёлам, мосту, По Зарской дороге немного. Давай я тебе покажу, Слова тут, пожалуй, излишни, Вот тут потерял я сестру, А тут мой покоится близкий. . А в этом вот школьном дворе Ребята, которым по двадцать. Они все так дороги мне, Что хочется плакать и плакать. Вот здесь по подвалам детей Родители прятали в страхе, От нелюдей и палачей, Что город мой сделали плахой. . Вот в этом сгоревшем селе, Погибли старик со старухой, Больнее их гибель вдвойне, Что ночью - не днём и не утром. А здесь у моста за селом Семья, что спасалась от смерти, Сгорела в машине живьём: И мама, и папа, и дети. . А в доме родительском мне Чуть больше трёх сотен отверстий Впивались осколком во тьме, Как символ фашистских нашествий. А в этой соседской семье Вдова, потерявшая сына, Отца придавала земле, Точнее его половину. . Вот кладбище возле креста, Згудерским его называют: Здесь сила, любовь, красота, Здесь молодость всех удивляет. Здесь парни, закрывшие нас, Здесь те, кто был верен и честен. Их гибель - как вечный наказ, Чтоб наше не дрогнуло сердце. . Вот поле, что стало черней И сажи, и ночи безлунной, От дикого шквала огней, От чьей-то идеи безумной. Вот здесь был подорванный танк, Теперь только башня, как память. Смотрю - вспоминаю Рейхстаг, Он будто победное знамя. . Давай я тебе покажу У кладбища женщину в чёрном, И там, чуть подальше одну, И в городе может быть сотню. Иди, посмотри на мой дом, В котором я вырос и бегал. Он выгорел весь под огнём, Но я его заново сделал. . Иди, погляди как твои Мой город калечили ГРАДом, Как братья и сестры мои Прошли испытание адом. Иди, посмотри на поля, Вы чистыми их называли. Пусть вечно запомнят глаза Какая стена между нами. . Иди, я тебе покажу, Как в спину стреляли соседи. Как верить отныне могу, Ведь в городе мучались дети? В бою наши ранены в грудь! Спиною мы к вам не стояли. Здесь каждому горе глотнуть Пришлось, потому что теряли. . Иди, посмотри на сирот, В сиротстве их ваши виновны. Вы нас принимали за скот - Хотели нас сделать покорным. Мы помним! Никто не забыт! Мы помним! Ничто не забыто! Для друга мой город открыт, Врагам - наши двери закрыты.
DFR Lab sent the image through Microsoft Azure's Face Verification program and found that it was "highly unlikely" that the person in the second photo was the same as the first woman. The fact-checker Logically AI also found the claim to be false. The woman, Olena Kurilo, was also captured in a video after the airstrike and shown to have the injuries. Overall, extreme levels of fear in the market seems to have morphed into something more resembling concern. For example, the Cboe Volatility Index fell from its 2022 peak of 36, which it hit Monday, to around 30 on Friday, a sign of easing tensions. Meanwhile, while the price of WTI crude oil slipped from Sunday’s multiyear high $130 of barrel to $109 a pop. Markets have been expecting heavy restrictions on Russian oil, some of which the U.S. has already imposed, and that would reduce the global supply and bring about even more burdensome inflation. In addition, Telegram now supports the use of third-party streaming tools like OBS Studio and XSplit to broadcast live video, allowing users to add overlays and multi-screen layouts for a more professional look. The next bit isn’t clear, but Durov reportedly claimed that his resignation, dated March 21st, was an April Fools’ prank. TechCrunch implies that it was a matter of principle, but it’s hard to be clear on the wheres, whos and whys. Similarly, on April 17th, the Moscow Times quoted Durov as saying that he quit the company after being pressured to reveal account details about Ukrainians protesting the then-president Viktor Yanukovych. Oh no. There’s a certain degree of myth-making around what exactly went on, so take everything that follows lightly. Telegram was originally launched as a side project by the Durov brothers, with Nikolai handling the coding and Pavel as CEO, while both were at VK.
from us
