The Гращенков

Сдать подписи за кандидата Надеждина собрались большие очереди. Что именно послужило триггером к увеличению потока – поддержка оппозиционных иноагентов (Кац, Невзоров и др.) или общий драйв протестной кампании (известно, что он нарастает как снежный ком), непонятно. Но оппозиционеры правы, что сам факт сдачи подписи превратился в форму легального протеста. Люди оказались в очень суженном пространстве возможностей выражения своего несогласия политикой последних лет и используют даже такую возможность для публичной активности.

Однако стоит помнить, что красивая картинка уличной активности еще не равна итоговому результату. К сожалению, оппозиция очень часто очаровывается различными цифрами, которые впоследствии оказываются нерелевантными. Например, их кандидат побеждает в каком-нибудь голосовании в интернете, а по факту – далеко не первое место (разница аудитории в сети и в реальности). Или вот очереди. Да, люди стоят на морозе, их очень много. Но это 5 – 15 тыс. голосов в день и даже набранные 100 тыс. подписей – это всего 0,1% от приблизительной явки на выборах (60-65%). Хотя та энергия и драйв, которую демонстрируют люди стоящие на морозе, безусловно говорит о том, что число оппозиционно настроенных граждан довольно велико и любой кандидат аккумулирующий эти голоса имеет шансы набрать приличный процент. Например на выборах 2012 года либеральный самовыдвиженец Прохоров получил 5,7 млн. голосов (7,98% и третье место).

Также права иноагент Шульман, которая рассматривает сдачу подписи как инвестицию в кампанию. Сдав подписи, люди уже вовлечены в процесс, следят за выборами, агитируют, составляют то ядро электората, которое дойдет до дня голосования. Собственно, это и есть «первое касание» в кампании, которое потом будет продолжено другими касаниями – медиа, встречами, призывами. Но еще важнее, что история со сбором подписей начала оживлять внутреннюю политику. От апатии по отношению к выборам, оппозиционные избиратели постепенно пробуждаются, драйв истории придает ситуация неопределенности и само ощущение того, что даже в довольно сжатых и душных условиях, возможна борьба, цель которой – вынуть фигу из кармана показать, что в обществе есть запрос на альтернативную повестку.

Если Надеждина зарегистрируют, то кампания и вовсе может перестать быть томной (думаю, даже сам Надеждин пока не может этого прогнозировать). Если Надеждина не зарегистрируют, то он в любом случае сделал важное дело – выступил в качестве политика-тарана, который поднял градус кампании. И отказ в регистрации может еще больше этот градус повысить. И вообще, вывести дискуссию о сборе подписей, как инструменте, отсекающем неудобных кандидатов, на новый уровень. Очереди на морозе, например, актуализируют предложение о возможности сбора подписей за кандидатов через портал Госуслуги. Да и вообще, манипулятивные практики с подписями (почерковеды, несовпадение по базам и т.д.) уже давно вызывают вопросы у специалистов, действительно ли ИК стремятся обезопасить политическое пространство от кандидатов-скамеров или все-таки они явно злоупотребляют правом выявления бракованных подписей.

www.group-telegram.com/us/thegraschenkov.com/4266

48.7K viewsedited  Jan 21, 2024 at 17:04

Сдать подписи за кандидата Надеждина собрались большие очереди. Что именно послужило триггером к увеличению потока – поддержка оппозиционных иноагентов (Кац, Невзоров и др.) или общий драйв протестной кампании (известно, что он нарастает как снежный ком), непонятно. Но оппозиционеры правы, что сам факт сдачи подписи превратился в форму легального протеста. Люди оказались в очень суженном пространстве возможностей выражения своего несогласия политикой последних лет и используют даже такую возможность для публичной активности.

Однако стоит помнить, что красивая картинка уличной активности еще не равна итоговому результату. К сожалению, оппозиция очень часто очаровывается различными цифрами, которые впоследствии оказываются нерелевантными. Например, их кандидат побеждает в каком-нибудь голосовании в интернете, а по факту – далеко не первое место (разница аудитории в сети и в реальности). Или вот очереди. Да, люди стоят на морозе, их очень много. Но это 5 – 15 тыс. голосов в день и даже набранные 100 тыс. подписей – это всего 0,1% от приблизительной явки на выборах (60-65%). Хотя та энергия и драйв, которую демонстрируют люди стоящие на морозе, безусловно говорит о том, что число оппозиционно настроенных граждан довольно велико и любой кандидат аккумулирующий эти голоса имеет шансы набрать приличный процент. Например на выборах 2012 года либеральный самовыдвиженец Прохоров получил 5,7 млн. голосов (7,98% и третье место).

Также права иноагент Шульман, которая рассматривает сдачу подписи как инвестицию в кампанию. Сдав подписи, люди уже вовлечены в процесс, следят за выборами, агитируют, составляют то ядро электората, которое дойдет до дня голосования. Собственно, это и есть «первое касание» в кампании, которое потом будет продолжено другими касаниями – медиа, встречами, призывами. Но еще важнее, что история со сбором подписей начала оживлять внутреннюю политику. От апатии по отношению к выборам, оппозиционные избиратели постепенно пробуждаются, драйв истории придает ситуация неопределенности и само ощущение того, что даже в довольно сжатых и душных условиях, возможна борьба, цель которой – вынуть фигу из кармана показать, что в обществе есть запрос на альтернативную повестку.

Если Надеждина зарегистрируют, то кампания и вовсе может перестать быть томной (думаю, даже сам Надеждин пока не может этого прогнозировать). Если Надеждина не зарегистрируют, то он в любом случае сделал важное дело – выступил в качестве политика-тарана, который поднял градус кампании. И отказ в регистрации может еще больше этот градус повысить. И вообще, вывести дискуссию о сборе подписей, как инструменте, отсекающем неудобных кандидатов, на новый уровень. Очереди на морозе, например, актуализируют предложение о возможности сбора подписей за кандидатов через портал Госуслуги. Да и вообще, манипулятивные практики с подписями (почерковеды, несовпадение по базам и т.д.) уже давно вызывают вопросы у специалистов, действительно ли ИК стремятся обезопасить политическое пространство от кандидатов-скамеров или все-таки они явно злоупотребляют правом выявления бракованных подписей.

BY The Гращенков