The Гращенков

Пишут, что ВОЗ обновил классификацию возрастов и молодежь теперь – до 45 лет. Примечательно, что этому классификатору уже 10 лет, ВОЗ выпустил «доклад о старении» в 2015 году, согласно которому: young people (18–45 years), middle-aged person (46–59 years), young-old people (60–74 years), and the aged – 75+. Так или иначе, многие задались вопросом, для чего именно мировые регуляторы занялись обновлением понятия «молодежь». Для увеличения пенсионного возраста, для решения демографических проблем, ну или и вправду поняли, что 45 сегодня – это как 25 пол века назад?

ВОЗ вообще изучает проблему эйджизма и не просто так. С одной стороны из-за качества медицины растет и число пожилых людей. Процент людей в возрасте 60 лет и старше в 2020 году составлял более 1 млрд человек. К 2030 г. эта цифра вырастет до 1,4 млрд, а к 2050 г. – до 2,1 млрд человек. Этот рост происходит беспрецедентно высокими темпами, причем в ближайшие десятилетия он лишь ускорится, особенно в развивающихся странах. Т.е. пресловутая проблема демографии решается не только «дедовским способом», вроде рожать пока рожалка не отвалится, но и улучшением качества жизни, равно как и ее продолжительностью.

Кстати, никакой «единой шкалы ВОЗ» нет. ООН в разных странах считает возраст по-разному: если в европейских странах те же 60 – это еще средний возраст, то в некоторых странах Африки – это уже глубокая старость. Т.е. есть прямая зависимость между благосостоянием нации и качеством жизни. Бедные нации – самые молодые, но и живут, как наши предки, не очень долго. Многие бухтят, что европейцы «стареют», однако, если в 60 человек чувствует себя на 30-40, то чего в этом плохого? Это не старение, а ровно наоборот – расцвет сил цивилизации, как Карлсон-который-живет-на-крыше, был мужчиной в самом расцвете сил.

Теперь о самом понятии молодости. Подразумевается, что молодые люди – более адаптивны, способны менять место проживания, обучаться, строить новые социальные связи. В этом смысле сорокалетние сегодня – ровно так и живут, многие получают новые профессии (и вообще, готовы постоянно учиться), переезжают из региона в регион (и из страны в страну), пользуются шеринговой экономикой, т.е. не всегда привязаны к месту и имуществу. Т.е. это и есть та самая молодость, которая выражается в молодежной политике государства – помогать что-то начинать, что-то менять, условный тариф «старт» (пусть это будут ипотечные программы или обучающие, не важно).

Отдельная тема – молодежный бизнес. В целом в мире люди привыкли к патерналистской модели поведения, но экономика будущего ставит во главу угла инициативных людей, способных не только начать свое дело, но и постоянно адаптироваться к меняющейся конъюнктуре рынка. И в этом смысле поколение 30-50 летних это те самые микрокапиталы, которые способны эти рынки создавать и поддерживать. У вчерашнего школьника обычно ничего нет, а вот у разорившегося на каком-нибудь неудачном бизнесе предпринимателя остались накопления или имущество, с помощью которого он может начать что-то новое.

Да и в целом, без всякого ВОЗ, в последние годы люди стремительно молодеют. Не пьют столько крепкого алкоголя, как раньше, почти не курят, многие занимаются спортом, профилактической медициной. Опять же, косметологи, дантисты, психологи, делают так, что к сорока годам человек входит в свой золотой век, избавляясь от детских болячек и травм, принимая себя и наконец-то определяя свои истинные цели. Конечно, речь не про все население планеты и даже не про всю Россию, а скорее про обеспеченное население крупных городов.

Что в свою очередь иногда порождает новый тип социального разрыва, когда люди одного возраста могут очень по-разному выглядеть и чувствовать себя. Один попадет еще под старую классификацию и в свои 50 будет чувствовать себя глубоким стариком, а другой – наоборот. Так что с «новыми молодыми» государству нужно работать. Не только отодвигая пенсионный возраст, но и понимая, что нужно менять свои базовые установки и представления о людях.

www.group-telegram.com/us/thegraschenkov.com/5439

60.1K viewsMar 26 at 07:35

Пишут, что ВОЗ обновил классификацию возрастов и молодежь теперь – до 45 лет. Примечательно, что этому классификатору уже 10 лет, ВОЗ выпустил «доклад о старении» в 2015 году, согласно которому: young people (18–45 years), middle-aged person (46–59 years), young-old people (60–74 years), and the aged – 75+. Так или иначе, многие задались вопросом, для чего именно мировые регуляторы занялись обновлением понятия «молодежь». Для увеличения пенсионного возраста, для решения демографических проблем, ну или и вправду поняли, что 45 сегодня – это как 25 пол века назад?

ВОЗ вообще изучает проблему эйджизма и не просто так. С одной стороны из-за качества медицины растет и число пожилых людей. Процент людей в возрасте 60 лет и старше в 2020 году составлял более 1 млрд человек. К 2030 г. эта цифра вырастет до 1,4 млрд, а к 2050 г. – до 2,1 млрд человек. Этот рост происходит беспрецедентно высокими темпами, причем в ближайшие десятилетия он лишь ускорится, особенно в развивающихся странах. Т.е. пресловутая проблема демографии решается не только «дедовским способом», вроде рожать пока рожалка не отвалится, но и улучшением качества жизни, равно как и ее продолжительностью.

Кстати, никакой «единой шкалы ВОЗ» нет. ООН в разных странах считает возраст по-разному: если в европейских странах те же 60 – это еще средний возраст, то в некоторых странах Африки – это уже глубокая старость. Т.е. есть прямая зависимость между благосостоянием нации и качеством жизни. Бедные нации – самые молодые, но и живут, как наши предки, не очень долго. Многие бухтят, что европейцы «стареют», однако, если в 60 человек чувствует себя на 30-40, то чего в этом плохого? Это не старение, а ровно наоборот – расцвет сил цивилизации, как Карлсон-который-живет-на-крыше, был мужчиной в самом расцвете сил.

Теперь о самом понятии молодости. Подразумевается, что молодые люди – более адаптивны, способны менять место проживания, обучаться, строить новые социальные связи. В этом смысле сорокалетние сегодня – ровно так и живут, многие получают новые профессии (и вообще, готовы постоянно учиться), переезжают из региона в регион (и из страны в страну), пользуются шеринговой экономикой, т.е. не всегда привязаны к месту и имуществу. Т.е. это и есть та самая молодость, которая выражается в молодежной политике государства – помогать что-то начинать, что-то менять, условный тариф «старт» (пусть это будут ипотечные программы или обучающие, не важно).

Отдельная тема – молодежный бизнес. В целом в мире люди привыкли к патерналистской модели поведения, но экономика будущего ставит во главу угла инициативных людей, способных не только начать свое дело, но и постоянно адаптироваться к меняющейся конъюнктуре рынка. И в этом смысле поколение 30-50 летних это те самые микрокапиталы, которые способны эти рынки создавать и поддерживать. У вчерашнего школьника обычно ничего нет, а вот у разорившегося на каком-нибудь неудачном бизнесе предпринимателя остались накопления или имущество, с помощью которого он может начать что-то новое.

Да и в целом, без всякого ВОЗ, в последние годы люди стремительно молодеют. Не пьют столько крепкого алкоголя, как раньше, почти не курят, многие занимаются спортом, профилактической медициной. Опять же, косметологи, дантисты, психологи, делают так, что к сорока годам человек входит в свой золотой век, избавляясь от детских болячек и травм, принимая себя и наконец-то определяя свои истинные цели. Конечно, речь не про все население планеты и даже не про всю Россию, а скорее про обеспеченное население крупных городов.

Что в свою очередь иногда порождает новый тип социального разрыва, когда люди одного возраста могут очень по-разному выглядеть и чувствовать себя. Один попадет еще под старую классификацию и в свои 50 будет чувствовать себя глубоким стариком, а другой – наоборот. Так что с «новыми молодыми» государству нужно работать. Не только отодвигая пенсионный возраст, но и понимая, что нужно менять свои базовые установки и представления о людях.

BY The Гращенков