"Меланхолия ангелов" (aka Melancholie Der Engel) (2009) реж. Мэриан Дора
Мои отношения с немецким андерграундом всегда были сложными. Мало какие его представители вызывали у меня нечто большее, чем реакцию по типу "хмм... любопытно", но я упорно продолжаю возвращаться к этим странным, кровавым, снятым на говнокамеры (и зачастую душным) фильмам.
Прежде чем приступить к рассказу о Меланхолии Ангелов, позвольте немного поведать вам о немецком андерграунде, ибо, уж поверьте, в будущем я еще не раз буду возвращаться к этой теме.
По моему мнению, у этой волны есть три главных режиссера, каждый из которых олицетворяет различные ее направления:
1. Андреас Шнаас. Откровенный любитель, который делает кино просто чтобы поугорать и выплеснуть свою любовь к жанру. А на результат ему зачастую плевать, хотя парочка неплохих фильмов у него в портфолио имеется.
2. Олаф Иттенбах. Ремесленник, который снимает всратые ужасы категории Б, щедро приправляя их кровью и расчлененкой.
3. Йорг Буттгерайт. Мастер экстремального немецкого артхауса: медленного, поэтичного, нарочито эстетичного, убердепрессивного и очень тошнотворного.
Творение Мэриана Доры, очевидно, ближе всего к последнему. Только если Буттгерайт рассуждает в основном о смерти, то Дора пошел чуточку дальше.
Меланхолия Ангелов пропитана блевотно-сладковатым запахом, с которым я впервые столкнулся, когда проводил очередное лето в деревне у бабушки. Просто ее кот по кличке Кеша был превосходным мышеловом, но охотничий азарт в нем был сильнее чувства голода, поэтому он не всегда съедал своих жертв, а оставлял их гнить где попало.
Режиссер мышами не ограничился, практически четверть хронометража посвящена макросъемке разлагающихся трупов различных животных, по которым то бегают паучки, то ползают опарыши с червями, либо же рядом с ними жужжат мухи. И что-то мне подсказывает, трупики нифига не муляжи.
Но самое главное гниющее тело в фильме - это его сценарий, его структура. 158 минут Меланхолии Ангелов построены так, что кажется, будто бы мы беспрерывно смотрим на мертвеца, на весь медленный процесс его биологического распада.
Первые пятьдесят минут режиссер погружает нас в дурно пахнущую, размеренную меланхолию яркого летнего дня, спровождаемую пространными монологами и кучей образов. Ничего жуткого и дикого не происходит, за исключением событий в прологе. Но при этом резкий переход происходящего в мрачную оргию кажется уж очень логичным.
После этого к трупному запаху присоединяется амбре различных человеческих выделений. И этому находится объяснение. Герои чувствуют своё разложение, только уже духовное. "Экскременты помогают им чувствовать себя живыми". Не мои слова, а прямая цитата одного из персонажей.
Яркий летний день сменяется сценами внутри помещений. Темных, полузаброшенных, разваливающихся, полных гадов. Насилие во многих формах набирает обороты, происходящее становится все более невыносимым.
И все это достигает кульминации в финале. Герои погрузились в десадовский либертинаж с головой, на экране происходит полнейшее безумие: от сплаттера до копрофилии.
Будто бы последний пир перед Апокалипсисом. Мягкие ткани сползают с костей.
Но, что удивительно, в фильме не так уж и много мизантропии. Взгляд режиссера на происходящее больше наполнен слезами и болью, чем ненавистью и презрением.
Меланхолия Ангелов зачастую сопровождается очень красивыми, хоть и грустными мелодиями, а сцены без жести (коих тут довольно много) из кожи вон лезут, чтобы быть эстетичными и завораживать взгляд.
И эта сентиментальность Доры делает фильм уникальным в своем роде.
Крайне субъективная оценка - 6/10. Все же два с половиной часа такого тоскливого образного кино - не мое.
"Меланхолия ангелов" (aka Melancholie Der Engel) (2009) реж. Мэриан Дора
Мои отношения с немецким андерграундом всегда были сложными. Мало какие его представители вызывали у меня нечто большее, чем реакцию по типу "хмм... любопытно", но я упорно продолжаю возвращаться к этим странным, кровавым, снятым на говнокамеры (и зачастую душным) фильмам.
Прежде чем приступить к рассказу о Меланхолии Ангелов, позвольте немного поведать вам о немецком андерграунде, ибо, уж поверьте, в будущем я еще не раз буду возвращаться к этой теме.
По моему мнению, у этой волны есть три главных режиссера, каждый из которых олицетворяет различные ее направления:
1. Андреас Шнаас. Откровенный любитель, который делает кино просто чтобы поугорать и выплеснуть свою любовь к жанру. А на результат ему зачастую плевать, хотя парочка неплохих фильмов у него в портфолио имеется.
2. Олаф Иттенбах. Ремесленник, который снимает всратые ужасы категории Б, щедро приправляя их кровью и расчлененкой.
3. Йорг Буттгерайт. Мастер экстремального немецкого артхауса: медленного, поэтичного, нарочито эстетичного, убердепрессивного и очень тошнотворного.
Творение Мэриана Доры, очевидно, ближе всего к последнему. Только если Буттгерайт рассуждает в основном о смерти, то Дора пошел чуточку дальше.
Меланхолия Ангелов пропитана блевотно-сладковатым запахом, с которым я впервые столкнулся, когда проводил очередное лето в деревне у бабушки. Просто ее кот по кличке Кеша был превосходным мышеловом, но охотничий азарт в нем был сильнее чувства голода, поэтому он не всегда съедал своих жертв, а оставлял их гнить где попало.
Режиссер мышами не ограничился, практически четверть хронометража посвящена макросъемке разлагающихся трупов различных животных, по которым то бегают паучки, то ползают опарыши с червями, либо же рядом с ними жужжат мухи. И что-то мне подсказывает, трупики нифига не муляжи.
Но самое главное гниющее тело в фильме - это его сценарий, его структура. 158 минут Меланхолии Ангелов построены так, что кажется, будто бы мы беспрерывно смотрим на мертвеца, на весь медленный процесс его биологического распада.
Первые пятьдесят минут режиссер погружает нас в дурно пахнущую, размеренную меланхолию яркого летнего дня, спровождаемую пространными монологами и кучей образов. Ничего жуткого и дикого не происходит, за исключением событий в прологе. Но при этом резкий переход происходящего в мрачную оргию кажется уж очень логичным.
После этого к трупному запаху присоединяется амбре различных человеческих выделений. И этому находится объяснение. Герои чувствуют своё разложение, только уже духовное. "Экскременты помогают им чувствовать себя живыми". Не мои слова, а прямая цитата одного из персонажей.
Яркий летний день сменяется сценами внутри помещений. Темных, полузаброшенных, разваливающихся, полных гадов. Насилие во многих формах набирает обороты, происходящее становится все более невыносимым.
И все это достигает кульминации в финале. Герои погрузились в десадовский либертинаж с головой, на экране происходит полнейшее безумие: от сплаттера до копрофилии.
Будто бы последний пир перед Апокалипсисом. Мягкие ткани сползают с костей.
Но, что удивительно, в фильме не так уж и много мизантропии. Взгляд режиссера на происходящее больше наполнен слезами и болью, чем ненавистью и презрением.
Меланхолия Ангелов зачастую сопровождается очень красивыми, хоть и грустными мелодиями, а сцены без жести (коих тут довольно много) из кожи вон лезут, чтобы быть эстетичными и завораживать взгляд.
И эта сентиментальность Доры делает фильм уникальным в своем роде.
Крайне субъективная оценка - 6/10. Все же два с половиной часа такого тоскливого образного кино - не мое.
"We as Ukrainians believe that the truth is on our side, whether it's truth that you're proclaiming about the war and everything else, why would you want to hide it?," he said. The channel appears to be part of the broader information war that has developed following Russia's invasion of Ukraine. The Kremlin has paid Russian TikTok influencers to push propaganda, according to a Vice News investigation, while ProPublica found that fake Russian fact check videos had been viewed over a million times on Telegram. "And that set off kind of a battle royale for control of the platform that Durov eventually lost," said Nathalie Maréchal of the Washington advocacy group Ranking Digital Rights. Two days after Russia invaded Ukraine, an account on the Telegram messaging platform posing as President Volodymyr Zelenskiy urged his armed forces to surrender. On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations.
from us
