Картофельная монархия

В Беларуси начались выборы президента. Есть ли интрига? Конечно же, нет.

В начале своего политического пути Александр Лукашенко действительно выступал как реформатор. Он критиковал широкие полномочия главы государства, выступал за сокращение государственного влияния на экономику, активно боролся с коррупцией. На первых выборах Лукашенко даже честно победил, став самым популярным оппозиционером фактическому лидеру страны Вячеславу Кебичу — видному функционеру КПСС.

Однако, оказавшись у власти, Лукашенко быстро осознал, что проще закрутить гайки, чем пытаться реально решить проблемы. Финалом создания диктатуры стало насильственное отстранение главы ЦИКа Виктора Гончара, который открыто выступал против результатов референдума 1996 года. Этот референдум предоставил Лукашенко буквально царские полномочия — те самые, против которых он боролся ещё полтора года назад.

С тех пор Лукашенко год за годом планомерно подавляет любую оппозицию и политическую конкуренцию. Если в России хотя бы на один срок у власти формально оказался Дмитрий Медведев вместо Владимира Путина, а оппозиция до недавнего времени могла выдвигать несколько кандидатов на президентские выборы, то в Беларуси на выборах никогда не было больше одного "альтернативного" кандидата.

В итоге сейчас Лукашенко идет уже на седьмой срок, а второй кандидат представляет откровенно лоялистскую позицию, очевидно, чтобы избежать повторения волны протестов.

Эти выборы не принесут никаких неожиданных результатов, но для Лукашенко они важны, чтобы утвердить свою легитимность и продемонстрировать "ненужность" оппозиции после 2020 года.

Вот такая у нас картофельная монархия получается. Но даже она может неожиданно пасть.

Новый Город

Я всегда любил футуристов — за их дерзость, воинственность и радикальность. Эти черты глубоко пронизывали их собственную жизнь от и до.

Изначально они начинали с литературы и живописи, но их экспансионизм не мог ограничиться лишь двумя направлениями. Поэтому вскоре футуризм проник и в архитектуру.

Это было, пожалуй, одно из наименее известных направлений футуризма, хотя для самих футуристов архитектура была одним из центральных элементов их идеологии. Ведь во многом именно благодаря шумным и технологичным городам родилась их философия.

Привычную всем архитектуру футуристы категорически отвергали, называя её "декорацией". Её проблему они видели в постоянном обращении к прошлому. В их глазах она была лишь набором повторяющихся элементов и заимствованных стилей, создающих бессмысленное обрамление для современных конструкций.

А вот новая архитектура, по их замыслу, должна была стать "архитектурой расчёта, дерзости и простоты; архитектурой бетона, железа, стекла, промышленного волокна и всех заменителей дерева, камня и кирпича, позволяющих достичь максимальной эластичности и лёгкости". А её задача — рождать Город, способный поспевать за стремительным темпом жизни. Причём каждое поколение должно было строить свой собственный Город, чтобы он не успел превратиться в ту самую декорацию.

Тема Города вообще занимала очень почетное место в искусстве футуристов, поэтому на архитектуру возлагались особые надежды. В 1914 году главный идеолог новой архитектуры Антонио Сант'Элиа участвовал в первой и последней выставке группы архитекторов "Nuove Tendenze", на которой были представлены знаменитые эскизы из серии "Città Nuova", а несколько месяцев спустя им же был опубликован "Манифест футуристической архитектуры". В рисунках Сант'Элиа воплощалась мечта о новом Городе из вертикальных небоскрёбов, гигантских транспортных магистралей и зданий, подчёркивающих динамику и энергию современной жизни. Однако реализовать эти идеи не удалось: Сант'Элиа, как и многие его соратники, погиб на фронте, куда он отправился добровольцем, ведомый мечтами о Великой Италии.

Позже, уже в эпоху Муссолини, футуристическая архитектура уступила место стилю новеченто итальяно, более традиционному и официальному. Тем не менее, некоторые проекты футуристов всё же были воплощены. Наиболее заметным стал монумент павшим в Первой мировой войне в Комо, созданный Джузеппе Терраньи в 1930-х годах на основе эскизов Сант'Элиа. Этот памятник стоит и по сей день, напоминая о дерзких мечтах футуристов.

Кстати, многие из вас наверняка знают культовый фильм Фрица Ланга "Метрополис". Так вот, и в нём мы видим тот самый футуристический Город, о котором грезил Сант'Элиа — город движения, скорости и индустриальной мощи.

Дроны. Часть I

Давно хотел написать что-то на тему дронов и, наконец, до этого дошли руки. Во многом меня подтолкнула к этому статья Бенджамина Нойса «Метафизика дронов», где он критикует возведение БПЛА в ранг надчеловеческого «Глаза Божьего» многими мыслителями нашего и прошлого века.

Человек всегда стремился в небо, и это стремление сопровождалось множеством философских и теологических размышлений. В XX веке человечество окончательно покорило небесную твердь, что, казалось бы, должно было утвердить его господство над миром. Однако вместо ожидаемого наслаждения от полного контроля человек столкнулся с новой дихотомией земли и воздуха: самолёты, дирижабли и дроны уничижали его так, как ничто прежде.

Однако прежде чем углубляться в философию дронов, стоит обратиться к их истории. Первые несколько постов будут посвящены именно этому.

Если что, под дроном я подразумеваю беспилотный аппарат, выполняющий определённые задачи, управление которым может осуществляться либо заранее запрограммированным алгоритмом, либо дистанционно.

Существует стереотип, что дроны — изобретение последних десятилетий, но это совсем не так. Их прообразы — воздушные змеи, которые появились в Древнем Китае и использовались как для развлечения, так и для научных исследований.

Однако настоящей отправной точкой истории дронов можно считать 1898 год. Именно тогда Никола Тесла внёс огромный вклад в развитие дистанционного радиоуправления. В том году он представил «автоматического дьявола» — небольшое механическое судно с радиоприёмником, которым можно было управлять дистанционно. Это изобретение во многом предвосхитило появление будущих беспилотных аппаратов.

Но так получилось, что в начале XX века гораздо большее внимание, чем первые проекты БПЛА, привлекали устрашающие исполинские цеппелины, способные незаметно разбомбить крупный город под покровом ночи.

Во многом поэтому первым аппаратом, созданным на основе разработок Теслы и братьев Райт, стал БПЛА «Воздушная мишень», разработанный британской компанией Ruston Proctor в 1916 году. Это был небольшой самолёт, начинённый взрывчаткой, предназначенный для уничтожения немецких цеппелинов. Однако уже в 1917 году проект был закрыт из-за высокой стоимости производства.

Но уже год спустя появилась новая американская разработка — «Торпеда Кеттеринга». Конструктивно она была гораздо сложнее. Запускаемый с катапульты аппарат оснащался четырёхцилиндровым двигателем стоимостью всего 40 долларов, электрическим гироскопом для стабилизации и вакуум-пневматическим автопилотом, управлявшим горизонтальным и вертикальным рулём. Вместо тарана торпеда отбрасывала крылья, когда винт совершал нужное число оборотов, после чего аппарат падал вниз и детонировал. Однако проект был свернут — на этот раз из-за окончания Великой войны.

Можно было бы сказать, что история дронов в эпоху Первой мировой войны на этом заканчивается, но нет! Многие часто забывают, что дроны — это не только летающие, но и наземные, а также морские аппараты. Более того, морские дроны появились даже раньше воздушных.

В 1913 году в Германии впервые испытали телеуправляемый катер-торпеду. Он использовался на дистанции 20–30 миль и предназначался для береговой обороны. Управление осуществлялось с вышки на берегу, а корректировку выполнял гидросамолёт с радиопередатчиком фирмы Siemens.

Первое успешное применение морского дрона состоялось в 1917 году, когда катер-торпеда взорвал 50-метровый участок мола вместе с наблюдательным пунктом противника. В ходе войны катера неоднократно модифицировались, в частности, улучшалась защита передатчиков Siemens от помех при управлении с самолёта. Но модификации помогли не сильно, удачные применения катеров можно было пересчитать по пальцам.

Большинство проектов беспилотных аппаратов нельзя назвать успешными, однако технологический прогресс не стоял на месте, и уже спустя несколько лет после окончания Первой мировой войны были созданы первые действительно рабочие дроны, которые стабильно применялись вооружёнными силами на протяжении многих лет. И это были самые настоящие радиоуправляемые линкоры!

Дроны. Часть I. Продолжение

Да-да, настоящие радиоуправляемые линкоры. Такие проекты реализовывались в США, Великобритании и Германии, и первый подобный линкор появился уже в 1920 году. Однако никто не собирался строить отдельный корабль специально под этот проект — для переделки в дрон использовались уже существующие суда. Это делалось для того, чтобы использовать линкор в качестве мишени для тренировки ВМФ и ВВС. Фан факт: последний такой дрон-линкор был разобран лишь в 1960 году.

Стоит отметить, что разработка беспилотных аппаратов будоражила как учёных, так и военных, благодаря чему нередко появлялись авантюрные и дорогостоящие проекты. Однако для обывателя тема дронов оставалась малоизвестной, и практически никто не придавал ей особого значения. В основном внимание общества было сосредоточено на рефлексии глобальной войны как таковой, но ситуация быстро изменилась с началом Второй мировой.

В 1930–1940-х годах в разработке беспилотников особенно преуспели всё те же США, Великобритания и Германия.

Англия совершила важный технологический прорыв, создав успешный БПЛА Queen Bee на базе биплана Fairey III. Дрон запускался с катапульты, приводнялся на поплавки и управлялся радиосигналом. Его опытный образец Tiger Moth использовался в качестве мишени вплоть до 1943 года, а окончательно был снят с вооружения в 1947 году.

США пошли ещё дальше. Помимо массового производства дронов-мишеней OQ-2, которых было выпущено целых 15 000 единиц, они попытались усовершенствовать радиоуправляемые торпеды-камикадзе. Сначала в серию размером 500 штук пытались запустить модели Fletcher BG-1 и BG-2, которые успешно сбрасывали торпеды и глубинные бомбы, поражая учебные водные цели, движущиеся со скоростью 7–8 узлов. Однако глобально проект оказался неудачным.

В это же время разрабатывалось куда более грозное оружие — Interstate TDR-1. Это был уже не просто дрон-камикадзе, а полноценный беспилотный ударный бомбардировщик-торпедоносец — один из первых полноценных ударных БПЛА наряду с Фау-1. Он нёс 2000-фунтовую торпеду или бомбу, а к концу войны было произведено 195 таких аппаратов.

Но больше всех, пожалуй, отличились немцы. Они не остановились на дронах формата торпеда-камикадзе вроде Enzian, созданного на основе реактивного истребителя Me 163. Ими были разработаны первые управляемые авиационные бомбы Henschel Hs 293, Fritz X и самоходные наземные мины «Голиаф». Однако вершиной сумрачного тевтонского гения стали Фау-1 и Фау-2. Именно они заставили весь мир обратить внимание на рождение совершенно нового вида вооружения.

Всех москвичей приглашаю на нашу конференцию! Обещает быть очень интересной