Media is too big
VIEW IN TELEGRAM
Пока весь мир лихорадочно ищет дневники Бисмарка, С.В. Дробышевский предлагает посмотреть на фауну и флору Индонезии с расстояния 45-250 миллионов лет. Плотоядные цветы, бородатые свиньи, носатые обезьяны (размер имеет значение) и, конечно же, люди, чей интеллект (по соотношению верных и случайных решений, см. диаграмму) пока еще позволяет им быть не только объектами, но и субъектами научных изысканий. В общем, жизнь желательно прожить так, чтобы антропологам будущего не было стыдно за содеянное нами.
22 мая движению Дробышевского исполняется шесть лет. В порядке исключения попросим для него у Господа заступничества и щедрого финансирования.
22 мая движению Дробышевского исполняется шесть лет. В порядке исключения попросим для него у Господа заступничества и щедрого финансирования.
Большевики отобрали у прадедушки-банкира Форд и отдали Луначарскому. Пришлось эмигрировать всей семье...
Претензии к большевикам у либералов и черносотенцев-монархистов примерно одинаковые. И у всех прадедушки - дворяне да банкиры.
Претензии к большевикам у либералов и черносотенцев-монархистов примерно одинаковые. И у всех прадедушки - дворяне да банкиры.
Надо, между прочим, напоминать: большинство белых генералов и вся стоявшая за ними олигархическая шобла прямо или косвенно поддержали смещение Николая-2 (поскольку достал всю страну до печенок).
Алексеев - инициатор заговора, Брусилов поддержал, Корнилов вообще исполнил постановление Временного правительства об аресте императрицы. Атаман Дутов объявил казакам: "Предъявляем иск к старому режиму!"
И было отчего предъявлять. Вот телеграмма членов Государственного совета, отправленная Романову с призывом не затягивать:
- Вследствие полного расстройства транспорта и отсутствия подвоза необходимых материалов, остановились заводы и фабрики. Вынужденная безработица и крайнее обострение продовольственного кризиса, вызванного тем же расстройством транспорта, довели народные массы для отчаяния. Это чувство ещё обострилось тою ненавистью к правительству и теми тяжкими подозрениями против власти, которые глубоко запали в народную душу. Все это вылилось в народную смуту стихийной силы, а к этому движению присоединяются теперь и войска…Мы почитаем последним и единственным средством решительное изменение Вашим Императорским Величеством направления внутренней политики.
Само собой, никакого изменения не случилось. В итоге стихия проглотила и самого гражданина Романова, и его семью.
Деникин, называющий в своих мемуарах народ не иначе как "чернью", тем не менее вспоминает в "Очерках русской смуты":
- Учитывая всю создавшуюся к марту 1917 года обстановку, я прихожу к убеждению, что борьба за оставление власти в руках императора Николая II вызвала бы анархию, падение фронта и окончилась бы неблагополучно и для него, и для страны...Когда во время второго Кубанского похода, на станции Тихорецкой, получив известие о смерти императора, я приказал Добровольческой армии отслужить панихиды, этот факт вызвал жестокое осуждение в демократических кругах и печати...
В силу генеральского кругозора и образования Деникин ищет причины не в хозяйственной разрухе и катастрофических последствиях империалистической войны, а в том, что народ подзабыл бога:
- Надо признать, что духовенству не удалось вызвать религиозного подъема среди войск. В этом, конечно, оно нисколько не виновато, ибо в мировой войне, в которую была вовлечена Россия, играли роль чрезвычайно сложные политические и экономические причины, и не было вовсе места для религиозного экстаза. Но, вместе с тем, духовенству не удалось создать и более прочную связь с войсками.
И радо бы русское офицерство, находящееся после Мукдена и Цусимы под неусыпным надзором контрразведки, класть жизнь за царя. Но даже безотказная формула "царь - хороший, бояре плохие" начала давать сбои. Это, повторюсь, Деникин пишет, не из советского учебника истории взято:
- В офицерском корпусе было стремление выделить особу государя от той придворной грязи, которая его окружала, от политических ошибок и преступлений царского правительства, которое явно и неуклонно вело к разрушению страну и к поражению армию... Жизнь как будто толкала офицерство на протест в той или другой форме против «существующего строя». Среди служилых людей с давних пор не было элемента настолько обездоленного, настолько необеспеченного и бесправного, как рядовое русское офицерство. Буквально нищенская жизнь, попрание сверху прав и самолюбия; венец карьеры для большинства подполковничий чин и болезненная, полуголодная старость.
Вообще "Очерки русской смуты" - замечательный документ эпохи, которым удобно разваливать любые хрустобулочные сказки. Никакой реставрации белогвардейцы не хотели, сражались они за идеалы Февраля, добивались "нормального капитализма" под крышей иностранных партнеров - созыва учредиловки и возвращенияфордов имущества "законным" хозяевам. От "стальной руки в лайковой перчатке" для обуздания "черни" господа-офицеры, конечно, не отказались бы.
Но это уже не монархия, а то, с чем мир познакомит Германия, где многие из белых найдут приют и убежище.
Алексеев - инициатор заговора, Брусилов поддержал, Корнилов вообще исполнил постановление Временного правительства об аресте императрицы. Атаман Дутов объявил казакам: "Предъявляем иск к старому режиму!"
И было отчего предъявлять. Вот телеграмма членов Государственного совета, отправленная Романову с призывом не затягивать:
- Вследствие полного расстройства транспорта и отсутствия подвоза необходимых материалов, остановились заводы и фабрики. Вынужденная безработица и крайнее обострение продовольственного кризиса, вызванного тем же расстройством транспорта, довели народные массы для отчаяния. Это чувство ещё обострилось тою ненавистью к правительству и теми тяжкими подозрениями против власти, которые глубоко запали в народную душу. Все это вылилось в народную смуту стихийной силы, а к этому движению присоединяются теперь и войска…Мы почитаем последним и единственным средством решительное изменение Вашим Императорским Величеством направления внутренней политики.
Само собой, никакого изменения не случилось. В итоге стихия проглотила и самого гражданина Романова, и его семью.
Деникин, называющий в своих мемуарах народ не иначе как "чернью", тем не менее вспоминает в "Очерках русской смуты":
- Учитывая всю создавшуюся к марту 1917 года обстановку, я прихожу к убеждению, что борьба за оставление власти в руках императора Николая II вызвала бы анархию, падение фронта и окончилась бы неблагополучно и для него, и для страны...Когда во время второго Кубанского похода, на станции Тихорецкой, получив известие о смерти императора, я приказал Добровольческой армии отслужить панихиды, этот факт вызвал жестокое осуждение в демократических кругах и печати...
В силу генеральского кругозора и образования Деникин ищет причины не в хозяйственной разрухе и катастрофических последствиях империалистической войны, а в том, что народ подзабыл бога:
- Надо признать, что духовенству не удалось вызвать религиозного подъема среди войск. В этом, конечно, оно нисколько не виновато, ибо в мировой войне, в которую была вовлечена Россия, играли роль чрезвычайно сложные политические и экономические причины, и не было вовсе места для религиозного экстаза. Но, вместе с тем, духовенству не удалось создать и более прочную связь с войсками.
И радо бы русское офицерство, находящееся после Мукдена и Цусимы под неусыпным надзором контрразведки, класть жизнь за царя. Но даже безотказная формула "царь - хороший, бояре плохие" начала давать сбои. Это, повторюсь, Деникин пишет, не из советского учебника истории взято:
- В офицерском корпусе было стремление выделить особу государя от той придворной грязи, которая его окружала, от политических ошибок и преступлений царского правительства, которое явно и неуклонно вело к разрушению страну и к поражению армию... Жизнь как будто толкала офицерство на протест в той или другой форме против «существующего строя». Среди служилых людей с давних пор не было элемента настолько обездоленного, настолько необеспеченного и бесправного, как рядовое русское офицерство. Буквально нищенская жизнь, попрание сверху прав и самолюбия; венец карьеры для большинства подполковничий чин и болезненная, полуголодная старость.
Вообще "Очерки русской смуты" - замечательный документ эпохи, которым удобно разваливать любые хрустобулочные сказки. Никакой реставрации белогвардейцы не хотели, сражались они за идеалы Февраля, добивались "нормального капитализма" под крышей иностранных партнеров - созыва учредиловки и возвращения
Но это уже не монархия, а то, с чем мир познакомит Германия, где многие из белых найдут приют и убежище.
Forwarded from RedProlet
Media is too big
VIEW IN TELEGRAM
Очень надеюсь дождаться эпохи, когда широченные штаны-пальто вновь перестанут быть модными.
Forwarded from СМЫСЛ.doc // Георгий Стариков
«- Ваше политическое кредо?!
- Всегда!
- Россия вас не забудет…»
И. Ильф, Е. Петров, 12 стульев
- Всегда!
- Россия вас не забудет…»
И. Ильф, Е. Петров, 12 стульев
Forwarded from СМЫСЛ.doc // Георгий Стариков
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
Опресовка в Ростове идет «по плану»👌 А, главное, весело