Ты берёшь нарезанный хлеб и говоришь, что каждый кусок — это кадр из твоего фильма. Самый большой намазываешь нутеллой и выбираешь слова для интертитра. 1) Расторхуй это всё! 2) Aus dem Nichts. 3) Скажи мне: Скажи мне. Только не-здесь лестница-гусеница в твоё сердце прорывается бабочкой Lullaby.mp3 Наше лекарство лежит на причале, а на дне чашки кофе ёж занесён в красную книгу. Ты пересказываешь мне свой сценарий: 1) желторогая блямба-лицо раздавленого ангела из соска мёртвой собаки пьёт молоко; 2) у входа в метро из-за насилия и Träume она не говорит ничего-это; 3) жар нежных за экраном телом прибит к черепахе; 4) Железная Акула Лотреамона совокупляется с Истребителем Овец. Наш незатейливый разговор заканчивается между жизнью и смертью в Стране приливов. Ты чистишь апельсин, синий как Земля, а я рисую зубочисткой декорацию для твоего фильма на куске вишнёвого пирога.

Есть две готовые книги: миниатюры+коллажи и 'просто' стихи. Готов ли кто-то издать?

лучший визуальный аттракцион 1995 года — летающие головы немецких режиссеров и актрис!

предлагаю интерактив к этому великолепию — если вы кого-то узнали, то напишите в комментарии

Этот мир Пропп и Ошиб Киже К как неделя скидок после закрытия. Я не солгалсны, и ты цитируешь пост-чудо матери?и, будто славам требуются органы опеки. Я же просто их пропускаю. У меня Костюченко вместо сахара и виногр?ад на летающей тарелке Сваровского. Трижды в день по 300 мг в комнате.mov окна лопаются, как мыльные пузыри. Книги с духовным оружием подпирают диван, иначе, когда Кил?кеев приведёт Russy Riot, мне снова лезть в петлю времени. Срань господня, нет, спасибо, я не голодный. Но в то же время у меня не хватает т?ела. И я на самом деле не думаю, что минус пропущеного слова в его окружении. Это как голова черепахи в панцире. Или сказка без героя с жёлтым ценником по цене свободного времени. 7% После покупки в Фаланстере Слава танцует Красивую работу Дени Лавана. Её мир.mir и есть есть есть пропущенное слово о человеке после закрытия окон.

и немного о процентах в этом тексте

Мне приснился сон, в котором в России судят русскоязычных поэтов. Суд в духе того, что Навального после Германии в Химках судил. В этом суде были подсудимые поэты и каким-то кромешным чудом поэты-зрители. В реальности такого быть не могло, чтобы суд был открытым, мы-то понимаем. Вначале какие-то законы ещё соблюдались, но потом полицейские начали выхватывать поэтов из зрительного зала и выписывать им обвинения. Кого-то провоцировали на разговорчики, а потом корочки показывали. Я в этот растянувшийся жуткий момент взял и съебался с этого судилища. Мне еще Д.Л. помогал выбраться из страны, похожей на Грузию, хотя мы особо не знакомы. Меня вообще каждый раз, даже во сне, удивляет, почему мне помогают незнакомые люди. Н. могла бы резонно заметить, что я бы наверняка и сам помог, если бы было чем. Здесь такая ошибка моего мышления, как когда я не знаю, зачем помогать мне, но прекрасно вижу, зачем помогать другому. Но это мы уже выходим из сна на какое-то банально-рефлексивное размышление, а я вам только про сон хотел рассказать. Вот уже много недель, месяцев у меня сны очень яркие и часто тревожные. Хоть каждый день рассказывай.

томное

В журнале опубликована подборка стихотворений в прозе Алексея Чудиновских.

Читая эти произведения, я нахожусь в состоянии заплетающегося языка, заикания, прерывания речи. Телесные переживания расщепляются кинопространствами, переходами на звук, слово-танцами. Хочется "частью речи зацепиться за фуникулёр" — перейти на уровень вокруг-внутри-перемен с помощью речи, но речь наполнена искажениями, "кашицей тел", "квартирами в квартирах". В итоге герой остаётся "деревом без корней внутри горла", "без места", без тела. Но среди хаоса пространств и вещей постепенно собирается новая плоть и новый голос — полиморфные, включающие в себя хаос, но укрывающие их мышцами и сосудами текста.