Была история о летающем разбитом чайнике, которая была хорошо известна во всем районе Большого Гара, и которую Ринпоче также ясно помнил. Эту историю снова и снова рассказывали Нгудруб Гьямцо и другой монах по имени Тринзин Таши.

Давным-давно Ринпоче получил от кого-то из Лхасы очень красивый чайник из алюминия. Это был весьма впечатляющий подарок. Чайник ему очень понравился. Подобно термосу, он мог долго сохранять воду горячей. Во время трёхлетнего ретрита младшую сестру Ринпоче попросили стать его помощницей. Каждый день она должна была приносить в его комнату чай и еду, которые готовил для него монастырский повар Темпа Ридзин – брат Намдрула Ринпоче и Нгаванга Сангье. Повар всегда присылал чай в старомодном глиняном чайнике, сохранившемся с давних времён. Несколько раз Ринпоче писал повару записку с просьбой прислать чай в его любимом алюминиевом чайнике. По какой-то причине повар отказывался выполнить эту простую просьбу и день за днём продолжал присылать Ринпоче чай в старом глиняном чайнике.

Его терпение истощалось всё больше и больше, и, казалось, запас терпения у него был невелик. После стольких дней ожидания смены чайника он больше не мог сдерживать нарастающее раздражение и сильно расстроился. Он ударил глиняный чайник рукой, и небольшой кусочек – горлышко – откололся и упал на пол.

На следующий день повар подал чай в том же старом, теперь уже сломанном глиняном чайнике. Такая непреклонность глубоко оскорбила Ринпоче. «Что с этим Темпа Ридзином?» – недоуменно подумал Ринпоче. «Что с ним? Как мне его образумить?» И вот однажды, в порыве гнева, он схватил глиняный чайник, наполненный горячим чаем с маслом, открыл маленькое окно в своей комнате и со всей силы швырнул его в окно. «На этот раз он точно разобьётся. Больше не будет у этого упрямого повара глиняного чайника, чтобы подавать мне чай!» Ринпоче был так уверен и доволен этим провидческим результатом. Однако всё пошло не так, как ожидалось. Глиняный чайник не разбился! Выброшенный из комнаты на втором этаже храма, он приземлился на землю, словно маленькая птичка, планирующая с неба на землю. Чайник стоял твёрдо и неподвижно лежал на земле, не пролив ни капли чая, и это видели несколько монахов, случайно собравшихся в тот момент во дворе.

Нгудруб Гьямцо был одним из них. Он видел, как чайник вылетел из окна сверху, как тот приземлился на землю и не разбился на куски и не пролился. Сначала Нгудруб Гьямцо просто стоял, не шевелясь. Он продолжал смотреть на маленький чайник с изумлением, написанным на его лице. Затем он подошёл к чайнику, осторожно поднял его, налил немного чая на ладонь и отпил. В знак почтения Нгудруб Гьямцо положил немного чая себе на макушку и медленно ушёл, держа чайник без носика.

Даже после того дня Темпа Ридзин, суровый повар Гар Гона, продолжал посылать чай Ринпоче в том же глиняном чайнике. Наконец, когда всё, казалось, устарело и ничто уже не имело значения, повар передумал. Только тогда он поставил чайник на место и подал Ринпоче чаю в алюминиевом.

«Garchen Rinpoche's Biography»

Многие объясняют третье посвящение как нечто, в чём истинная изначальная мудрость и мудрость примера не совпадают.

5.4 Смысл посвящения не войдёт в сердце, если не возникло осознание как мудрости примера, так и истинной изначальной мудрости.

Ошибочно утверждать, что истинная изначальная мудрость должна быть реализована на основе мудрости примера. Поскольку мудрость примера — это лишь подобие, она лишь указывает на сходство с истинной изначальной мудростью.
Если полностью подлинная изначальная мудрость не возникает в потоке ума, то невозможно определить переживание как относящееся к примеру или к истинной мудрости.

Это похоже на то, как если бы кто-то, указывая в пустоту, говорил человеку, не видящему неба:
«С точки зрения того, что оно пустотно, светоносно и не имеет ни границ, ни центра — небо тоже таково». Однако, если ты лишь воображаешь, что понял это теоретически, то это — ничто иное, как непонимание окончательного истинного смысла! Поэтому правильное понимание различия между мудростью примера и истинной изначальной мудростью заключается в следующем:

Бессмысленно, если то, что остаётся омрачённым во время третьего посвящения — а именно врождённая изначальная мудрость великого блаженства, выражающаяся как четыре врождённых состояния, четыре пустоты, четыре радости и т. п., — лишь умозрительно определяется словами: «Вот это и есть мудрость примера».

Когда же человек действительно постигает суть этого, то есть врождённое блаженство и пустоту — ту самую великую невыразимую радость, — тогда сразу после того, как он был введён в это посредством четвёртого, посвящения "слова", в нём возникает непоколебимая уверенность, что то самое невыразимое постижение изначальной мудрости, которое уже возникло в уме во время третьего посвящения, и есть полное единство, наделённое семью аспектами.

Следовательно, если смысл обоих — и мудрости третьего посвящения (посвящения различающей мудрости), являющейся мудростью примера, и истинной изначальной мудрости четвёртого посвящения — не возник в потоке ума, то человек не овладел подлинным смыслом посвящения. Вот что здесь подразумевается.

Итак, если введение в мудрость примера осуществляется лишь через словесное объяснение, без того, чтобы в потоке ума действительно возникло прямое переживание, которое пробуждается в результате четвёртого посвящения слова, относящегося к третьему посвящению, установленному как мудрость примера, — то такой опыт представляет собой не более чем искусственные, сконструированные мысли, и потому недостаточен.

По этой причине, хотя некоторые утверждают, что именно изначальная мудрость третьего посвящения является подлинным великим блаженством, это неверно.

The Buddha’s Single Intention: Drigung Kyobpa Jikten Sumgön’s Vajra Statements of the Early Kagyü Tradition / Jan-Ulrich Sobisch

--
Буддийский ответ на климатический кризис

Далай-лама XIV
Гьялванг Кармапа XVII
Тхить Нят Хань
Сакья Тридзин Ринпоче
Дуджом Ринпоче
Чатрал Ринпоче
Бхиккху Бодхи
Чокьи Ньима Ринпоче
Дзонгсар Кхьенце Ринпоче
Матьё Рикар
Цокньи Ринпоче
Джозеф Голдстейн
и другие…

Под редакцией Джона Стэнли, Дэвида Р. Лоя и Гьюрме Дордже

Комментаторы тантры различают два типа мудрости. Первая — это «истинная мудрость» (don gyi ye shes) — совершенно окончательное постижение, сущность которого есть врождённое блаженство и пустота, великое, невыразимое блаженство. Вторая — «мудрость примера» (dpe’i ye shes), которая по своей природе всё ещё омрачена. Считается, что именно эта мудрость возникает во время третьего посвящения — посвящения мудрости-постижения, смысл и отношение которого к четвёртому посвящению (слова) обсуждаются комментаторами в этом разделе.

Некоторые объясняют это отношение так: во время третьего посвящения в потоке ума возникают стадии самадхи четырёх блаженств (или, в зависимости от системы практики, нечто им эквивалентное). Затем, во время четвёртого посвящения, гуру указывает на этот опыт, и благодаря этому возникает уверенность — то есть окончательная истинная мудрость. Иными словами, через четвёртое посвящение гуру раскрывает истинную мудрость, которая уже проявилась во время третьего посвящения.

В текстах «Дошерма» и «Ринджангма» это толкование приписывается Наропе. Однако комментаторы отмечают, что Майтрипа понимал этот вопрос иначе. Согласно ему, именно мудрость третьего посвящения указывает на мудрость четвёртого — и таким образом пример используется, чтобы указать на подлинное.

Марпа же, как говорится, занимал промежуточную позицию между двумя этими учителями: он утверждал, что нераспознанное есть мудрость примера, а распознанное — истинная мудрость.

Джиктен Сумгон возражает, что пока окончательная истинная мудрость — необратимый смысл посвящения — не реализована, нельзя подлинно различить ни пример, ни подлинное.

Особенно неприемлемо для Джиктена Сумгона считать, будто смысл истинной мудрости должен быть осознан на основе примера, как если бы одна вела к другой. Это невозможно, потому что без осознания подлинного смысла опыт самадхи блаженства, возникающий во время третьего посвящения, остаётся лишь неразличённым удовольствием, и человек ещё не способен отличить истинное от примера.

Чокьи Дракпа, приводя пример указания на пространство, объясняет: чтобы понять отношение между примером и тем, что им обозначается, нужно понимать саму обозначаемую вещь. Без этого, видя лишь пример (или переживая мудрость примера), человек лишь воображает, что понял, или имеет лишь умозрительное понимание — то, что Ринчен Джангчуб называет просто ещё одной привязанностью. Он также говорит, что мудрость примера — это всего лишь построение умственного разрастания, и потому она не может указать на махамудру, которая находится по ту сторону всякого умственного конструирования и усложнения.

Поэтому двое самых ранних комментаторов цитируют Пакмодрупу:

«На Махамудру и пространство нельзя указать.
Если что-то указывается при помощи примера — оно обусловлено».

Более того, говоря о блаженстве, достигаемом посредством полового акта, они цитируют Великого Брахмана Сараху:

«Достижение великого блаженства во время полового акта подобно питью воды из миража.»

...
The Buddha’s Single Intention: Drigung Kyobpa Jikten Sumgön’s Vajra Statements of the Early Kagyü Tradition / Jan-Ulrich Sobisch

Возможно, было бы чересчур шовинистично говорить о роли женщины в Учении. Гораздо точнее сказать, что в Учении важную роль играет принцип женственности. В данном рассуждении меня интересует не социологическое значение женщины, а сакральное достоинство женского начала.

В сфере феноменального опыта — будь то удовольствие или страдание, рождение или смерть, здравомыслие или безумие, добро или зло — требуется исходное основание. Это основание в буддийской литературе известно как принцип Матери. Праджняпарамита — совершенство мудрости — именуется матерью-супругой всех Будд.

Как космический принцип, всё-вмещающая основа не является ни доброй, ни злой. В определённом смысле она не мужская и не женская. Можно было бы назвать её андрогинной, но из-за плодородия и неисчерпаемой потенции её всё же считают женственной.

Мать всегда присутствует — она непрестанно рождает. В тантрической традиции гимнов Матери говорится:

«Поскольку ты нерождённая, ты и неуничтожима».

Из этой перспективы Мать — это великая прародительница и в то же время всегда юная. Она породила даже страсть, и потому может быть возлюбленной в тантрическом союзе.

Чогьям Трунгпа

(На фото с Матерью, которая сыграла, играет и будет играть фундаментальную роль в развитии буддизма линии практики в России. Без ее поддержки не произошло бы приездов в Россию Гарчена Ринпоче, Намка Дриме Ринпоче, Цетрула Ринпоче, Гантена Тулку, Оргьена Тобгьяла Ринпоче, Нетена Чоклинга Ринпоче, Кьябгона Чецанга Ринпоче, Дуджома Янгси и многих других. Она построила ступу на Байкале. Она совершает неизмеримое количество благой активности. Очень рад, что знакомы уже более 20 лет)

Ответ Гарчена Ринпоче на вопрос на учениях 23.08.2025 г.: Учитель, как мы можем оставаться с тобой всегда?

Спасибо, хороший вопрос, это превосходно. Мое тело - это всего лишь элементы, я - всего лишь пыль, но мой ум - это любящая доброта и это связано с любовью, которая составляет суть всех будд и гуру. Моя любовь соединена с умом (любовью) будд. Если вы будете думать также, то ваш ум никогда не будет разделен с моим. Вы ассоциируете меня всего лишь с телом. Если вы взрастите такую же любовь и сострадание, то через эту любовь вы никогда не будете отделимы от меня.

Одно из пророчеств Гуру Падмасамбхавы говорит, что Пема Лингпа при жизни столкнётся с множеством слухов и критики. Из-за нападок людей ему приходилось тяжело. Он не был лёгким человеком — представьте, каждое второе его слово было грубым и прямолинейным. Он был невысокого роста, крепкого сложения, лишённый светской учтивости. По сути, он был почти неграмотен, а затем вдруг начал находить терма — сокровенные тексты. Он любил вино, проявлял уважение к женщинам, что совершенно не соответствовало общественным представлениям того времени. Поэтому ему пришлось пережить множество страданий, и многие обвиняли его в том, что он просто «фальшивый маг».

В некотором смысле, и в Тибете, и в Бутане публика уже тогда имела опыт общения с множеством чудотворцев и фокусников. Поэтому, чтобы тебя воспринимали всерьёз, нужно было быть не только чудотворцем, но и великим учителем.

Тертоны нередко подвергались клевете: «О, он всего лишь фокусник, зачем ему верить?» Думаю, Пема Лингпа страдал именно от такого отношения, тем более что он был кузнецом, а кузнецы считались представителями низшей касты.

Он часто изготавливал мечи — некоторые из них сохранились в Бутане до сих пор. У него было много детей, он был занятой человек. Когда он ковал меч, то порой, отвлекшись, хватал раскалённое железо руками — и ничего не происходило! На клинках и сегодня можно увидеть отпечатки его пальцев. Но даже такие чудеса не производили особого впечатления на его современников: «Да он просто колдун, у них это обычное дело.»

В конце концов, измученный обвинениями, Пема Лингпа воскликнул: «Если я не тертон, если я не подлинный открыватель терма, то пусть я умру в этом озере! Но если я истинный тертон, я вернусь, неся сокровенные учения.»

Он взял с собой масляную лампу и прыгнул в озеро. Через несколько часов он вышел из воды, лампа продолжала гореть. Под мышкой он держал несколько камней и свитков, в которых находились те самые тексты терма, устное благословение которых я сейчас передаю.

Мы должны быть особенно благодарны тому, что Пема Лингпа проявился как тертон, не имеющий мирского образования. Во многих его терма-текстах коренные строфы написаны языком дакани — так называемыми «буквами дакинь», непостижимыми обычному глазу.

Те из вас, кто немного знает тибетский, могли заметить: когда я читаю его тексты и встречаю этот язык, я просто считаю: «один, два, три, четыре, пять, шесть, семь...» — потому что не знаю, как это произносить. Если бы я знал, как читать эти строки, я сам был бы тертоном, как Пема Лингпа. Эти знаки выглядят как неразборчивые письмена — и именно в этом заключается их тайна.

Из наставлений, данных Дзонгсаром Кьенце Ринпоче в июле 2012 года в Спити. Ринпоче тогда в течение 18 дней передавал терма-учения Пема Лингпы.

Сегодня годовщина Лоди Гьяри Ринпоче (1949-2018)🙏

Понятие дакини очень сложно. Прана, то есть ветер, движение, энергия или активность - это дакини. Так что ветер - внешняя форма, или внешнее выражение дакини.

Обычно, говоря о дакини, нам, кажется, всегда приходит на ум красивая женщина. Думаю, это довольно ограниченное представление о дакини. На самом деле дакини - это аспект активности природы будды.

Аспект чистоты - это нади, то есть вены или каналы. А аспект сущности природы будды - это бинду, то есть гуру.

Другими словами, гуру, дэва и дакини - это одна суть в трех аспектах. Но об этом вы узнаете постепенно, так что беспокоиться не нужно.

В нендро склонны упоминать о таких словах лишь вкратце. Позже, в процессе, в более подробных учениях, и когда вы получите наставления о том, как развивать медитацию, вы все поймете.

В любом случае, хорошо загрузить эти понятия в голову, чтобы к ним привыкнуть. Конечно, это вовсе не единственная цель, поскольку в нгондро лонгчен ньингтик вы также принимаете Прибежище в пране, нади и бинду.

Дзонгсар Кхьенце Ринпоче

ДЕНЬ ГУРУ РИНПОЧЕ

На десятый день девятого месяца, месяца свиньи, когда в Янглешо в Непале Гуру Ринпоче проявляется в форме Ваджракумары, связывает клятвой богов и духов Непала и Тибета, завершает практику великого славного Янгдака и достигает высшей стадии видьядхары махамудры, он известен как Гуру Дордже Тотренг Цал.

Всех причастных с Праздником и с пожеланиями долгой жизни из пещеры Мандаравы!