Автор этих снимков (некоторые - совершенно грандиозны) - Сергей Свешников. Любимейший мой фотограф.
❤119🔥51👍23❤🔥12
Одеты не по-зимнему
Уже совсем по-летнему,
Проходим мимо
Зимнего,
Идём мы к саду
Летнему.
Туда идём, где невскою
Волной гранит
исхлёстан,
Потом пойдём
по Невскому
И погуляем просто.
Сергей Скаченков. Детский поэт. В меру назидательный, остроумный, точный.
«Потом пойдём
по Невскому
И погуляем просто» - отличная строка.
Уже совсем по-летнему,
Проходим мимо
Зимнего,
Идём мы к саду
Летнему.
Туда идём, где невскою
Волной гранит
исхлёстан,
Потом пойдём
по Невскому
И погуляем просто.
Сергей Скаченков. Детский поэт. В меру назидательный, остроумный, точный.
«Потом пойдём
по Невскому
И погуляем просто» - отличная строка.
👍89❤🔥43❤39👏10🔥5
Оказывается, редактором книги Бродского «Зимняя почта» (планируемой в конце шестидесятых, но так и не вышедшей) должен был стать мой полный тезка Игорь Кузьмичев. Известный в Ленинграде редактор, автор книжек о Шефнере или Кушнере (точно не помню).
Тщеславие у меня в пределах нормы. К метафизике, глубинным смыслам, усложнению простого я равнодушен. Конечно, это совпадение. Но что-то тут есть.
Тщеславие у меня в пределах нормы. К метафизике, глубинным смыслам, усложнению простого я равнодушен. Конечно, это совпадение. Но что-то тут есть.
❤64😁42👍27🔥13🍾4
Умер московский фотограф Игорь Пальмин. Он много работал с архитектурой, оформлял книжки, активно снимал андеграунд обеих столиц. Ставшие классикой фото художника Рухина тоже его работа.
💔144❤18😭5
Чуковская готовила к публикации «Записки об Анне Ахматовой». Снабдила текст подробными примечаниями. Среди прочего, ей понадобилось указать год рождения Любови Стенич-Большинцовой.
Позже Стенич рассказывала Ардову:
— Мне позвонила Лида Чуковская и спросила: «Сколько вам лет?». Якобы ей это нужно для комментария... Но фиг я ей это скажу!
Стенич, будучи дамой кокетливой и в преклонные годы, свой возраст тщательно скрывала. В паспорте у нее был - намеренно - неверный год рождения.
А нуждаясь в деньгах, Стенич отказывалась поправить данные, чтобы удостоиться, наконец, пенсии.
Вот это женщина.
Позже Стенич рассказывала Ардову:
— Мне позвонила Лида Чуковская и спросила: «Сколько вам лет?». Якобы ей это нужно для комментария... Но фиг я ей это скажу!
Стенич, будучи дамой кокетливой и в преклонные годы, свой возраст тщательно скрывала. В паспорте у нее был - намеренно - неверный год рождения.
А нуждаясь в деньгах, Стенич отказывалась поправить данные, чтобы удостоиться, наконец, пенсии.
Вот это женщина.
❤85😁31👌15👍8🏆5🔥1
Кулинария на Малой Садовой - популярнейшее место шестидесятых: на небольшой площади там одновременно толкалось до 600 (!)человек.
Кулинария была точкой притяжения ленинградской богемы, став в своем роде предшественницей «Сайгона».
«В эту толпу нужно было просочиться, встать в очередь в кассу, потом в другую за кофе, потом - донести кофе, не расплескав, до узенькой полочки у окна и втиснуться», - вспоминал поэт Кузьминский.
К кофе, по его словам, герои андеграунда иногда брали волованы, пирожки с луком, с мясом и «другие вкусности».
Волованы - одна из позиций ностальгического меню, сопровождающего нашу встречу-лекцию в воскресенье, 9 ноября.
Поговорим о ленинградском общепите - ресторанах, кафе, столовых, где можно было встретить героев андеграунда.
Мы сядем за стол, я буду рассказывать под гастрономический аккомпанемент.
К лекции-беседе прилагается сет из нескольких блюд, входивших в меню тех заведений.
В моем ведении - разговоры, команда заведения Poems отвечает за пищу телесную.
Воскресенье, шесть часов вечера, Poems на Колокольной.
Вот ссылка.
Кулинария была точкой притяжения ленинградской богемы, став в своем роде предшественницей «Сайгона».
«В эту толпу нужно было просочиться, встать в очередь в кассу, потом в другую за кофе, потом - донести кофе, не расплескав, до узенькой полочки у окна и втиснуться», - вспоминал поэт Кузьминский.
К кофе, по его словам, герои андеграунда иногда брали волованы, пирожки с луком, с мясом и «другие вкусности».
Волованы - одна из позиций ностальгического меню, сопровождающего нашу встречу-лекцию в воскресенье, 9 ноября.
Поговорим о ленинградском общепите - ресторанах, кафе, столовых, где можно было встретить героев андеграунда.
Мы сядем за стол, я буду рассказывать под гастрономический аккомпанемент.
К лекции-беседе прилагается сет из нескольких блюд, входивших в меню тех заведений.
В моем ведении - разговоры, команда заведения Poems отвечает за пищу телесную.
Воскресенье, шесть часов вечера, Poems на Колокольной.
Вот ссылка.
1❤37👍14🔥9❤🔥3
Однажды, это вечером в субботу было, лежал я на диване. Потом в комнату бабушка вошла, радостная, оживлённая, наверно,
с кем-нибудь из подружек своих весело поговорила.
— Ну, всё так и лежишь? — спрашивает.
— Если тебя не устраивает так, могу на другой бок перевернуться, — говорю.
— Так никуда и не сходил?
— А куда идти-то?
— Что ж ты, всё на свете уже повидал?
— …В общем-то, всё! На севере был, на юге был, в горах был, в лесу был. Все книги, которые для внешкольного чтения рекомендованы, прочитал. А что ещё?
— Что ж, — спрашивает, — теперь так и будешь всё время лежать?
— Ну почему? Завтра в школу пойду. После школы работать буду. Потом умру.
— Неужто всё?
— А что же ещё? По-моему, все так и живут и ничего другого, необычного, в жизни нет!
— Неужели нет?
— Конечно! Всё уже давно известно, всё изучено: атомы, планеты, необитаемые острова, подземные пещеры, всё! Вряд ли что-нибудь новое теперь появится!
Вдруг звонок в дверь раздался.
— Может, это что-то новое? — бабушка засмеялась.
Валерий Попов, «Темная комната».
Фото Всеволода Тарасевича.
с кем-нибудь из подружек своих весело поговорила.
— Ну, всё так и лежишь? — спрашивает.
— Если тебя не устраивает так, могу на другой бок перевернуться, — говорю.
— Так никуда и не сходил?
— А куда идти-то?
— Что ж ты, всё на свете уже повидал?
— …В общем-то, всё! На севере был, на юге был, в горах был, в лесу был. Все книги, которые для внешкольного чтения рекомендованы, прочитал. А что ещё?
— Что ж, — спрашивает, — теперь так и будешь всё время лежать?
— Ну почему? Завтра в школу пойду. После школы работать буду. Потом умру.
— Неужто всё?
— А что же ещё? По-моему, все так и живут и ничего другого, необычного, в жизни нет!
— Неужели нет?
— Конечно! Всё уже давно известно, всё изучено: атомы, планеты, необитаемые острова, подземные пещеры, всё! Вряд ли что-нибудь новое теперь появится!
Вдруг звонок в дверь раздался.
— Может, это что-то новое? — бабушка засмеялась.
Валерий Попов, «Темная комната».
Фото Всеволода Тарасевича.
❤89👍42😁16🔥5💔1
Хочу сказать спасибо всем за поздравления, это было большей частью неожиданно, но очень приятно. Я тронут, еще раз спасибо.
Ну и чтобы два раза не вставать, зову на разговор-ужин в воскресенье, 9 ноября. Поговорим о местах общепита, где можно было встретить героев ленинградского андеграунда.
К беседе прилагается сет из нескольких блюд, входивших в меню тех заведений.
Ссылка вот.
Фото Тарасевича.
Ну и чтобы два раза не вставать, зову на разговор-ужин в воскресенье, 9 ноября. Поговорим о местах общепита, где можно было встретить героев ленинградского андеграунда.
К беседе прилагается сет из нескольких блюд, входивших в меню тех заведений.
Ссылка вот.
Фото Тарасевича.
❤39🔥19❤🔥5👍1
Рыжий ослик,
родом из цирка,
прямо на Невском,
в центре движенья,
тащит фургон.
В фургоне дырка:
«Касса».
Билеты на все представленья.
Ослик тот
до смешного скромен.
Даже к детям
он равнодушен.
Город — грохот так огромен!
В центре ослик.
Кульками уши.
Скромный ослик...
Немного грустный.
Служит ослик, как я, —
искусству.
Глеб Горбовский.
родом из цирка,
прямо на Невском,
в центре движенья,
тащит фургон.
В фургоне дырка:
«Касса».
Билеты на все представленья.
Ослик тот
до смешного скромен.
Даже к детям
он равнодушен.
Город — грохот так огромен!
В центре ослик.
Кульками уши.
Скромный ослик...
Немного грустный.
Служит ослик, как я, —
искусству.
Глеб Горбовский.
❤94💔32👍12🔥1