Трампа можно понять, он совершает прагматичный «разворот над Атлантикой», отменяя встречу с Путиным и фактически вводя санкции, вместе с ЕС (где и одна из стран нашей «коалиции плохишей» в лице Венгрии, также их поддержит). Но Трамп отменяет встречу временно и это хорошо, ведь как я говорил раньше, если она состоялась бы в «формате Анкориджа» и закончилась ничем – это была бы последняя попытка и «сделка» была бы разорвана окончательно. Пока же, шансы на dogovornichok все еще сохраняются.

Заявление Дональда Трампа об отмене встречи с Владимиром Путиным и одновременном введении санкций против крупнейших российских нефтяных компаний и теневого флота, стало знаковым событием, которое раскрывает суть его подхода к украинскому кризису. Этот шаг, на первый взгляд противоречащий его предвыборной риторике о «быстром урегулировании», на деле является проявлением его транзакционного прагматизма и попыткой силового склонения всех сторон к сделке на своих условиях. Раз тактика Трампа-миротворца потерпела неудачу (у нас принято принимать за слабость любые формы отказа от эскалаций), он переходит к тактике «плохого парня».

Трамп изначально позиционировал себя как фигуру, способную договориться с Путиным. Однако его заявление «мне не показалось, что мы собираемся прийти к тому месту, к которому должны прийти» – это дипломатичная констатация провала. Очевидно, что закулисные разговоры не дали результата. Москва, судя по всему, не продемонстрировала готовности идти на уступки, которые устроили бы Вашингтон. В этой логике отмена встречи сигнал: ставка на мою уступчивость не сработала и переходит к уже привычной тактике принуждения. В этой логике санкции скорее переговорный рычаг, а не идеологическое оружие.

Введенные санкции против «Лукойла», «Роснефти» и их дочерних предприятий – это не продолжение стратегии Байдена по системному ослаблению российской экономики. Для Трампа это целенаправленный удар по ключевому источнику доходов Кремля, призванный заставить «образумиться» и заключить таки сделку. Показательно его заявление о надежде на скорую отмену санкций. Это классический транзакционный подход: давление вводится не для долгосрочного сдерживания, а как кнут для немедленного возвращения за стол переговоров, но уже на условиях Трампа.

Этот шаг также перекликается с действиями ЕС, который в своем 19-м пакете также бьет по энергетике и «теневому флоту». Однако мотивация разная: если Брюссель говорит о «справедливом мире» и принципах, то Трамп говорит о «сделке». Ключ к пониманию действий Трампа лежит в его словах: «Мы хотели бы, чтобы они просто приняли линию фронта, которая сформировалась за довольно долгое время». Это прямая поддержка сценария «заморозки» конфликта. Трамп не стремится к восстановлению территориальной целостности Украины. Его цель – остановить боевые действия и снять эту проблему с повестки дня. Его отказ передавать Украине «Томагавки» и заявление о не разрешении ударов по территории РФ – часть той же стратегии.

Упоминание Трампом ядерной деэскалации и предложение включить в этот процесс Китай – это попытка убить двух зайцев. Во-первых, он демонстрирует, что сохраняет канал связи с Путиным по самым важным вопросам. Во-вторых, он уже сейчас выстраивает архитектуру будущих многосторонних переговоров, где Вашингтон будет играть роль арбитра между Москвой и Пекином. Признание того, что Китай «через четыре-пять лет они сравняются» с Россией, такая трезвая оценка смещения глобального баланса сил.

Так что Трамп не «переобулся». Он действует в своей парадигме бизнесмена-прагматика. Встреча отменена, потому что вторая сторона не соглашалась на его условия. Санкции введены, чтобы повысить цену несогласия. Его конечная цель – не победа Украины, а прекращение активной фазы конфликта любым способом. Он заставляет платить за несговорчивость обе стороны, Россию через санкции, а Украину через принуждение к уступкам. Его игра направлена на быстрый результат, который позволит ему сосредоточиться на внутренней и китайской повестке.

Скепсис аналитиков в отношении 19 пакета санкций можно разделять, но с важной оговоркой. Нельзя недооценивать эффективность санкций исключительно в бинарной системе: сработали или нет. Их влияние следует измерять через призму постоянного усложнения и удорожания издержек для российской системы. И здесь важно самим понимать, где есть риски, а где их нет. Факт, что наша экономика выстояла и трансформировалась, но не стоит недооценивать попытки усиления давления на нее.

Да, китайские и индийские финансовые институты, используя сложные цепочки подставных компаний и местные валюты, безусловно, частично смягчают удар. Наш бизнес продемонстрировал выдающуюся верткость и высокую способность к созданию полулегальных финансовых и логистических сетей в обход ограничений. Однако утверждать, что эффективность новых мер в любом случае будет «сведена на нет», слишком большое преувеличение.

Во-первых, существует эффект «замораживания» и роста издержек. Каждый новый контур обхода – это, как в анекдоте, не проблемы, а расходы. Комиссии посредникам, дисконты для «рисковых» покупателей нефти, затраты на создание сложных корпоративных структур. Санкции против конкретных банков и судов вынуждают постоянно перестраивать свои цепочки, что делает их менее надежными и более дорогими. Это действует как финансовый кровопускатель, истощая ресурсы. А еще по собственникам теневого флота внутри страны работают свои ограничители.

Во-вторых, это психологический эффект и «охлаждение» бизнеса. Угроза вторичных санкций, вполне реальный сдерживающий фактор даже для китайских и индийских компаний. Крупные, респектабельные финансовые институты и трейдеры, связанные с глобальной экономикой, будут трижды думать, прежде чем наращивать обороты с санкционными субъектами. Они рискуют не только попасть под ограничения США, но и потерять корреспондентские счета с американскими банками, что для многих является очень серьезной мерой. Санкции создают атмосферу страха и неопределенности, которая сама по себе охлаждает экономическую активность. И это стоит учитывать, так как снимать их – все равно придется.

В-третьих, сами по себе санкции – это марафон, а не спринт. Меры США и ЕС не статичны и по словам наших непартнеров, по мере того как «тактика уклонения становится более изощренной, санкции будут адаптироваться». Это означает, что сегодняшние лазейки станут мишенями для завтрашних пакетов. Уже сейчас Запад демонстрирует готовность идти вглубь цепочек, санкционируя не только российские компании, но и их посредников в третьих странах.

Таким образом, скепсис аналитиков оправдан в краткосрочной перспективе. Тотального свертывания нефтяных доходов не будет, но как инструмент изматывания, они, конечно, вынуждают нас тратить все больше сил, времени и денег на поддержание финансовых потоков, которые раньше были просты и прозрачны. Увы, но борьба в финансовом поле, важна как источник ресурсов, а тут Запад ведет планомерную осаду, цель которой стратегическое истощение. Мы же, живя в ситуации «осажденной крепости», получаем все больше санкций, связанных уже не столько с глобальной экономикой, сколько с персональной жизнью: ЕС в 19-м пакете санкций запретил предоставление туристических услуг в России, прекращены выдачи виз россиянам рядом стран, отсутствует возможность пользования европейской инфраструктурой и т.д. Все это работает по принципу «гарроты», медленного удушения, а не единовременной «гильотины», что явно имеет целью не разрушение экономики в целом, а создания ситуации для большей сговорчивости самой системы на ее внешнем контуре.

Как туристическая стратегия Ставрополья становится драйвером экономики страны. В Пятигорске состоялась пресс-конференция, на которой министр туризма и оздоровительных курортов Ставропольского края Андрей Толбатов представил стратегию развития отрасли на 2025-2026 годы. За сухими цифрами и планами скрывается гораздо более важный политико-экономический феномен: успешная реализация долгосрочной стратегии, превращающая некогда периферийный сектор в мощный локомотив региональной и, что существенно, национальной экономики. Ставрополье под руководством губернатора Владимира Владимирова демонстрирует классический пример того, как последовательная политика и точечные инвестиции создают новые, востребованные бренды общероссийского масштаба.

За последнее десятилетие на Ставрополье был целенаправленно создан и выведен на федеральный уровень сильный бальнеологический бренд. Результаты этой работы впечатляют. Доля туризма в валовом региональном продукте (ВРП) края сегодня составляет 3,8%. Этот показатель не просто хорош – он стратегически важен, поскольку более чем в полтора раза превышает среднероссийский (2,6%). Это прямое свидетельство эффективной диверсификации экономики, снижающей ее зависимость от традиционных секторов. Доход отрасли в 2024 году достиг 57 млрд рублей, а на 2025-й ожидается рост турпотока на 9% — до 9,8 млн человек. Уже за 9 месяцев 2024 года край посетили более 6,15 млн туристов, что подтверждает реалистичность этих прогнозов. Стратегическая цель — увеличить долю туризма в ВРП до 5,5% к 2030 году — выглядит абсолютно достижимой.

Власти региона понимают, что для удержания высоких темпов необходимы системные инвестиции в инфраструктуру. На 2025 год на развитие туризма выделено 270 млн рублей, из которых 247 млн — целевая субсидия на реализацию конкретных проектов. Однако ключевым инструментом привлечения крупного частного капитала становятся планы по созданию особых экономических зон (ОЭЗ). Предоставление налоговых льгот – это дальновидная политика, направленная на формирование устойчивой инвестиционной экосистемы, которая будет работать на экономику еще долгие годы после достижения тактических цифр по доле в ВРП.

Но, пожалуй, самый показательный аспект новой стратегии – ее внешнеэкономическая составляющая. Ставрополье активно интегрируется в глобальные туристические потоки. Четыре крупных туроператора края включены в реестр по безвизовому въезду для гостей из Китая и Ирана. Это уже дало ощутимый результат: в 2024 году регион посетили более 3,2 тыс. туристов из Китая, что кратно превышает показатели прошлых лет. Общее число иностранных гостей превысило 176 тысяч. Однако власти ставят амбициозную задачу: превратить туристический визит в инвестиционный. Создание условий, при которых иностранный бизнесмен приезжает не только отдыхать, но и планировать новые проекты, – это качественно новый уровень региональной политики, выводящий Ставрополье на международную арену как дестинацию, привлекательную для капитала.

Успех Ставрополья – это не случайность, а следствие выверенного десятилетнего курса губернатора Владимирова. Регион на практике демонстрирует, как через развитие внутренних компетенций и грамотную интеграцию в международную повестку можно существенно повышать свою экономическую значимость в масштабах всей страны. Ставропольский край становится живой иллюстрацией того, что стратегическое планирование, подкрепленное политической волей, способно создавать новые точки роста и вносить весомый вклад в укрепление экономического суверенитета России

Немного международной повестки.

Саммит Шредингера: недавно объявленный российско-американский саммит в Будапеште кажется отменяется, или нет?

Буквально в понедельник записывали комментарии экспертов по перспективам нового раунда дипломатического урегулирования и в целом по ситуации в США, как уже вчера саммит «отменили» СМИ.
Но, на самом деле, видимо, подготовка продолжается: по крайней мере об этом пишет в своих соцсетях спецпредставитель Президента РФ Кирилл Дмитриев.

В любом случае обсуждали не только Будапешт, но и протесты в США, мир Средиземья Толкина и даже немного «марксистские настроения» в демпартии.

Разговор получился интересный:
YouTube
Rutube

И эксперты прямо по теме: американист Малек Дудаков, политолог Илья Гращенков и профессор МГИМО Кирилл Коктыш.

Политолог Илья Гращенков прокомментировал инициативу губернатора Свердловской области Дениса Паслера о переводе мэров с выборных на назначаемые должности. Эксперт выразил мнение, что такая мера усилит контроль за политическими процессами в регионе. Это закономерный шаг в рамках общероссийского тренда на централизацию публичной власти, считает Гращенков.

По его словам, нововведение устранит потенциальные конфликты между региональными властями и муниципалитетами, а также создаст управляемую вертикаль для реализации федеральных распоряжений.

22 октября стало известно, что Паслер внес в региональный парламент проект, который распространяет новую систему выборов мэров не только на Екатеринбург, но и на все остальные муниципалитеты.

Мера предусматривает, что депутаты городов и районов будут голосовать не за претендентов, отобранных конкурсной комиссией, а за кандидатов, предложенных главой региона. Аналогичные меры были приняты в Красноярском крае, Нижегородской и Вологодской областях, в республиках Коми и Марий Эл. При этом в большинстве субъектов РФ закон распространился только на столицы.

Продолжаем следить за тревожностью нации в конце октября, на фоне учений стратегических ядерных сил и отмены «будапештинга» Трампа. Политическая стабильность на фоне системного недовольства продолжает укрепляться в оптике ФОМ. Высокие, но стагнирующие рейтинги партий, как и традиционно высокие уровни одобрения деятельности президента (79% «скорее хорошо») и доверия к нему (77%) сохраняются.

Однако намечается легкий тренд на снижение по сравнению с пиковыми значениями весны-лета (83%). Аналогичная, но более выраженная картина у правительства (52% одобрения) и премьера Мишустина (56%). «Единая Россия» (41%) демонстрирует снижение электорального рейтинга по сравнению с началом года.

При формальной лояльности верховной власти, уровень бытовой критики в адрес властей в целом остается чрезвычайно высоким. За последний месяц 70% респондентов слышали критические высказывания от окружающих. Личное недовольство действиями властей испытывает 21% опрошенных. Это указывает на наличие устойчивого фона недовольства, которое пока не трансформируется в падение ключевых политических рейтингов.

Рост уровня тревожности и его медийные драйверы остаются на прежнем уровне. Событийная повестка недели (17-19 октября) практически целиком сформирована темами, несущими высокий уровень неопределенности и потенциальной угрозы. Военная операция (20% упоминаний), где упоминаются успехи, но также обстрелы российских территорий и беспилотники, что создает ощущение нестабильности и прямой опасности.

Важный фон задает и международка. Российско-американские отношения (суммарно около 9%), та самая предстоящая (но отмененная) встреча Путина и Трампа, телефонный разговор, возможные поставки США дальнобойных ракет Украине. Эта тема – классический генератор тревоги, связанный с внешнеполитической конфронтацией и непредсказуемостью. Внутренняя социально-экономическая политика, где предложение Минфина повысить НДС и общая инфляция – это прямые удары по «холодильнику» граждан. Так что спокойствие упало до 54%, а тревожность возросла до 39%.

Мы наблюдаем классическую для современной России дихотомию: стабильность «верхушечных» политических индикаторов при растущем «низовом» социальном дискомфорте и тревоге. Медиа-доминанты выступают ключевым фактором, подпитывающим этот фон тревожности. Власть демонстрирует способность конвертировать внешнеполитическую активность в поддержку власти, однако эта же повестка, накладываясь на внутренние экономические трудности (инфляция, рост цен на продукты, возможное повышение налогов), создает когнитивный диссонанс и повышает уровень нервозности перетекающей в неврозность.

Потенциальная точка кристаллизации этого недовольства – внутренняя социально-экономическая ситуация, которая проявится на выборах в ГД-2026. Дальнейший рост цен или непопулярные фискальные решения могут стать триггером для трансформации фоновой тревоги в более открытые формы недовольства и как следствие – падения рейтингов партии власти.

Некрополитика в тренде еще с тех пор, как Сталин повесил Ленина вместо иконы и советская власть правила не столько от имени народа, сколько от имени «вождя революции». В современной российской политике сложно не заметить тренд, схожий с таким же подходом, особенно у части оппозиции.

У КПРФ – это в принципе вечный траур по прошлому, равно как и эксплуатация образа «потерянного рая» в лице СССР. Партия власти на эту поляну переодически тоже залезает, чтобы собрать немного ягод-вспоминашек, но вовремя ретируется. А вот коммунисты всегда были партией, которая с одинаковым рвением обожествляет одних покойников и сражается с другими, как недавний пример войны с тенью Бориса Ельцина.

Да, его фигура сложна и неоднозначна, как и 1993 год, шоковая терапия, приватизация, Беловежские соглашения. Но Ельцин – это уже прошлый век. Однако для КПРФ он по-прежнему главный политический антихрист. Складывается впечатление, что они хватаются за него как за спасительную соломинку, потому что в настоящем им не с кем бороться с таким же символическим накалом. И здесь невольно вспоминается Фрейд, а не является ли эта риторика личной неразрешённой травмой одного из несбывшихся президентов?

Но коммунисты в этом отношении не одиноки. ЛДПР вообще играет на том, что ее харизматичный лидер Владимир Жириновский ушёл из жизни, но партия решила не хоронить его вместе с ним, а превратить в политическую реликвию. Они идут на выборы с его именем и образом, а новый лидер, Леонид Слуцкий, хоть и пытается выстраивать собственную идентичность, скорее копирует его интонации, стиль и риторику. Такой подход в качестве партии-зомби, работает тактически, но стратегически – заходит в тупик.

Вообще, сам принцип партии-зомби, когда тело (структура) живет, но душа (идея и личность) уже мертва, так или иначе подходит для многих политпроектов. К примеру, «Справедливая Россия», часто использует тему смерти в своей риторике, тем самым внося свой вклад в общий тренд, но на уровне нарратива. Партия всё чаще эксплуатирует тему смерти, но уже в более буквальном и мрачном ключе: введение смертной казни, одобрение «кувалдного правосудия» и прочие формы самосуда. Это не политическая программа, а спекуляция на архаичных инстинктах, вместо проектов будущего, с которыми у патриотов-за-правду, явные проблемы.

Похоже, что это системная проблема, а не просто совпадение, как и признак глубокого кризиса политического творчества. Отсутствие новых идей привело к тому, что гораздо проще эксплуатировать старые образы и старых врагов, чем предлагать актуальные и смелые проекты будущего. Это породило и кризис легитимности, ведь многие живые лидеры не обладают достаточным символическим капиталом, поэтому они либо борются с тенями прошлого, либо прячутся за тенью ушедшего лидера. И это вполне безопасно, так как мёртвые не могут возразить, их образ можно лепить под свои нужды, а борьба с ними – часть истории, а не политики.

В итоге мы имеем политический ландшафт, где значительная часть дискуссии ведётся не о будущем, а о прошлом, причём в самых мрачных его тонах. И вряд ли такую некрополитику вместо диалога с живыми людьми, можно назвать перспективной.

На фоне ускорившейся инфляции и нарастающих признаков рецессии предстоящее заседание Совета директоров ЦБ РФ превращается в одно из самых сложных и политизированных за последнее время. Эльвира Набиуллина оказывается между двух огней, ведь ее решение по ключевой ставке, будет сигналом не столько об экономической, сколько о политической конъюнктуре. И давление на нее идет с двух фронтов, где инфляция выступает против рецессии.

С одной стороны, ЦБ зажат в тиски целевого показателя по инфляции (6-7% к концу 2025 года), который на текущий момент выглядит все более призрачным. Недельная инфляция в 0,22% и прогноз в 9% годовых – это прямой вызов политике регулятора. Единственным классическим инструментом в этой ситуации является повышение ставки на 1-2%. Это позволило бы через сжатие платежеспособного спроса и укрепление рубля (до целевых 78-79 руб. за доллар) попытаться вернуть инфляцию в коридор 7-7,5%. Это вполне ортодоксальный курс ЦБ за последние годы.

С другой стороны, на ЦБ оказывает мощнейшее политическое давление. Минпромторг и Счётная палата фиксируют вхождение экономики в стадию рецессии. Высокая ставка душит кредитование и инвестиции, усугубляя спад. В такой ситуации повышение или даже сохранение ставки выглядит как шаг, подрывающий и без того слабеющую экономику. ГД и СФ требуют от ЦБ снижения ставки (так как это важные для избирателей кредиты и т.д.), так что отчет Набиуллиной в конце октября обещает быть насыщенным.

Я бы сейчас прогнозировал три возможных сценария. Во-первых, сценарий жесткой линии, с повышением на 1-2%. Этот шаг будет означать, что ЦБ обладает абсолютной безусловной поддержкой Кремля и готов проводить крайне непопулярную политику, жертвуя реальным сектором ради гипотетического обуздания инфляции в будущем. Во-вторых, сценарий политического маневра или т.н. косметическое снижение ставки на 0,5-1%. Это чисто символический жест, не оказывающий реального влияния на экономику, но призванный усмирить критиков. Набиуллина, известная своим умением уходить от прямых ответов, может представить это как «взвешенное решение в сложных условиях», выиграв время.

В-третьих, это сценарий статус-кво. Сохранение ставки на текущем уровне, что наихудший вариант с политической точки зрения, но наименее рискованный с административной. Он говорит о том, что в Кремле и ЦБ нет консенсуса, и принято решение «не раскачивать лодку», отложив болезненный выбор до лучших или «черных» дней. Ключевой момент, который обесценивает любые маневры ЦБ, природа самой инфляции. Ее главный драйвер сейчас не рыночный спрос, а административное решение о резком повышении тарифов ЖКХ (в среднем на 12%, а в некоторых регионах более 20%). Этот фактор монетарными методами не погасить, а рост издержек бизнеса и падение реальных доходов населения – это прямая дорога к стагфляции.

Таким образом, решение ЦБ по ставке будет не экономическим, а сугубо политическим актом. Реальный риск смещается из экономической плоскости в социально-политическую. Неконтролируемый рост долгов по ЖКХ и недовольство качеством услуг создают идеальную почву для роста протестных настроений. А вместе с введением столь неболезненных и бездейственных санкций, как 19 пакет от ЕС и США, будущее российской экономики и состояние бюджета, будут выглядеть крайне туманно.

На этой неделе все обсуждают Вологодскую область в которой произошла показательная история, идеально иллюстрирующая природу современных «технических ошибок» в официальной статистике. Сначала Росстат опубликовал данные, вызвавшие шок: 25% рост потребления алкоголя в регионе, который гордится самым жестким «сухим законом» в России. Естественно, губернатор Филимонов немедленно возмутился «ложной интерпретацией данных», и вот буквально на следующий день цифры в системе ЕМИСС изменились. Оказалось, что в январе пили не 7,7 литра на человека, а 9,56, и значит, никакого резкого роста почти нет. Минздрав великодушно признал «техническую ошибку», а Росстат прозрачно намекнул, что данные-то поставлял именно Минздрав.

Возникла классическая ситуация, когда виновата абстрактная техническая неполадка, а не конкретные люди. Но действительно интересно здесь вот что: ошибка почему-то обнаружилась строго в тех данных, которые решительно противоречат официальной линии, и исправилась ровно в нужную сторону — не по всей стране и не за все месяцы, а точечно, в январских показателях по Вологодской области. При этом губернатор говорит о снижении потребления на 20%, тогда как даже исправленная статистика демонстрирует лишь стабильность показателей без какой-либо существенной динамики. Выходит, драконовские меры работают либо выборочно, либо преимущественно в пространстве пресс-релизов.

Кстати, психологи как раз предсказывали именно рост потребления при таких запретах, ссылаясь на базовую психологию поведения человека в условиях жестких ограничений. И что крайне характерно, именно этот рост сначала материализовался в официальной статистике, а потом благополучно оттуда исчез, будучи списанным на пресловутую «техническую ошибку». Реальность, таким образом, почти совпала с прогнозами экспертов, но цифры вовремя и старательно поправили. Можно, конечно, поверить в невероятное совпадение, или же задуматься о том, насколько гибкой и управляемой становится официальная статистика, когда речь заходит о неутешительных отчетах. Мы живем в эпоху, когда цифры меняются быстрее, чем реальность. Но возникает резонный вопрос: какую именно версию матчасти изучать — вчерашнюю или сегодняшнюю? Хотя, какая, в сущности, разница, если виновными в неразберихе всегда можно выставить самих журналистов. Вот так и происходит девальвация статистики как инструмента познания, когда она превращается в инструмент убеждения.

🌐Специально для "Кремлевского безБашенника" -

политолог Илья Гращенков (Телеграм-канал The Гращенков) -

Будапештинг после санкций

Россия стремится к скорейшему завершению конфликта на Украине, заявил спецпредставитель российского президента по инвестиционно-экономическому сотрудничеству с зарубежными странами, глава РФПИ Кирилл Дмитриев в интервью CNN. Происходит это на фоне того, что, не дав Украине «Томагавки», Трамп, тем не менее, включил достаточно жесткие санкции против российской экономики.

Вопрос о конечных целях российской «спецоперации» остается «государственной тайной», как сказал Путин Маттиасу Варнигу, и уходит корнями, скорее, в исторический контекст. Поэтому стратегический план, если он и есть, столь же секретен. Однако санкции и усиление атаки со стороны Запада ожидаемо влияют на тенденции «островизации» России и подталкивают руководство к возрождению СССР в его новой версии. Кремль не отказался от имперского реванша, а, скорее, наоборот, ввиду перекрытия других направлений, будет автоматически двигаться по этому направлению.

РФ, как никогда прежде, требуется создание буферной зоны и сферы влияния. Речь идёт о жёстком контроле над ключевыми частями постсоветского пространства. И поскольку часть его уже безвозвратно отошла Западу, а другая – Китаю, то реалистичными могут показаться планы по пробиванию сухопутного коридора в Приднестровье через Одесскую область, равно как и постановка под контроль Молдовы, что будет вполне логичным продолжением политики расширения на Запад. Это и есть тот самый «страховой полис», который должен оградить РФ от внешнего влияния и гарантировать его безопасность через контроль над соседями.

Достижение данных целей проходит в режиме «осаждённой крепости». Это фундаментальная модель, при которой противостояние с Западом – мощнейший инструмент консолидации власти и общества. Милитаризация экономики и всей жизни страны позволяет в режиме перманентной мобилизации сохранять стабильность системы власти. Проблема Кремля, однако, в том, что для достижения этих стратегических целей был выбран один из самых сложных инструментов - реальное военное противостояние. Это сузило политические возможности до минимума и Запад, который, возможно, был бы готов к сложным переговорам о сферах влияния в 2021 году, сегодня, готов только к примитивным трамповским «сделкам».

В целом, все участники переговоров попали в классическую стратегическую ловушку, где тактические потребности (нужна победа) заставляют наращивать ставки, а избранные методы блокируют достижение изначальных стратегических целей, вроде гарантии безопасности и признания сферы влияния. Тот самый будапештинг, который если когда-нибудь и состоится, действительно может стать последним шансом для обеих сторон. Но для этого Кремлю необходимо, наконец, сформулировать и озвучить не просто свою «программу-максимум», а также возможные компромиссы, которые помогут сдвинуться вперёд. Пока же всё указывает на то, что единственной по-настоящему достижимой целью для всех участников остается перманентный конфликт, как сохранение статуса-кво. Так что заявления Дмитриева, равно как и эскапады Трампа, пока крутятся вокруг общего места – желания начать переговорный трек, исходя из реалий договориться, а не продавить друг друга.

Новость про автосписание долгов налоговой заставляет задуматься о перспективах. Например, зная, что эта норма скоро вступит в силу, многие суды не спешили принимать к рассмотрению некоторые «налоговые» иски, понимая, что скоро служба сама сможет решить свои вопросы списанием без суда и следствия. Такая «упреждающая виновность» показывает, что правовое поле движется от презумпции к доказательству того факта, что ты не верблюд.

Напомню, что с 1 ноября ФНС получает право автоматически списывать налоговые долги с карт россиян без решения суда. Это не просто «техническое новшество», а серьезные подвижки в рамках правового государства, которые власти представляют как очередную заботу об эффективности. Тут даже подслащенная пилюля есть, ведь долги спишут только после уведомления на Госуслугах и если не последует возражения. Звучит почти безобидно, но дефакто презумпция невиновности отменяется для налогоплательщика. Невиновен, пока не доказано обратное – это правило больше не работает. И будет, похоже, как в «Автостопом по галактике», типа, а вы не видели, что уведомление о сносе вашей планеты висело в межгалактической канцелярии три месяца?

Поэтому, тут обратный принцип для крепкого этатического общества: сначала докажи, что государство ошиблось, и потом попробуй верни свои деньги. Хотя любое спорное взыскание, по идее, должно происходить по решению независимого суда, который проверит законность и обоснованность требований.

Так что риск массовых ошибок в пользу казны становится системной угрозой. Мы прекрасно знаем, что никакая IT-система, включая «Госуслуги», не застрахована от сбоев, ошибок в алгоритмах или банального человеческого фактора. А потом будут говорить, что «ну, давайте в следующем году зачтем вам вычет», а потом, «ой, что-то не вышло, ну давайте в следующем». А то вдруг человек мог быть в отпуске, в больнице, просто не проверить почту. Мог возникнуть технический сбой, который не зафиксирует возражение. В тому же представьте масштаб, если ошибка будет не единичной, а массовой, то это уже похоже на фискальный заводик.

Нудно напомню, что суть правового государства в установленных и равных для всех правилах игры, где права гражданина защищены от произвола чиновника или ИИ. И это создает опасный прецедент. Сегодня так с налогами. Завтра по той же логике можно автоматически списывать штрафы, пени или любые иные платежи, «спорность» которых будет определять сам взыскатель. И тут вспоминается другой фильм, «Назад в будущее», где Док говорит Марти, что в будущем, когда адвокатов запретили, правосудие стало работать мгновенно и как часы.

Тот факт, что регион может прекрасно жить без губернатора (как говорят источники в Тверской области, теперь все работает гораздо лучше, спокойнее и ответственнее), говорит о том, что централизация власти дошла до того предела, где ВДЛ скорее мешает системе. И вправду, зачем нужны эти губернаторы, которые то мэров на три буквы посылают, то начинают с местным законодательством экспериментировать, то и вовсе выясняется, что разворовали все что можно. Одни проблемы от них, а ведь выбирают очередного «кота в мешке», не просто так, а как человека президента, ведь как говорилось, «знак ГТО на груди у него, больше не знают о нем ничего».

Коммерсант озаботился тем, что необычная задержка в назначении может быть связана с тем, что ряд номинантов на пост главы – отказались от должности. С момента перевода предыдущего губернатора Тверской области Игоря Рудени на другую должность прошёл почти месяц, а врио до сих пор не назначен. Область временно возглавляет вице-премьер и министр финансов регионального правительства Марина Подтихова. А среди отказавшихся кандидатов якобы были: заместитель министра природных ресурсов и экологии Денис Буцаев, глава управления АП по ВПК Виктор Евтухов, вице-губернатор Томской области Андрей Дунаев. Хотя, поверить в то, что сейчас от губернаторства можно отказаться, довольно тяжело. Скорее всего, традиционные «башни» влияющие в Тверской области, от АП до «Ростеха» предложили своих кандидатов, но их не согласовали.

В свете того, что накануне кампании ГД-2026 могут пойти больше ротации в правительстве РФ, возможно, что в регионах произойдет и свой губернаторопад. Так что вероятно, Тверь как и ряд других субъектов РФ в 2026 году, просто припасена в качестве ротационного ресурса.

Вот только, казалось бы, победили квадроберов, но тут нарисовался новый враг в лице «Маши и медведя». Почему-то сразу вспомнилось, как в святые нулевые вышла книжка о том, как Гарри Поттер принял таки православие, а потом крестил и Гермиону, отрекшись от теории Дарвина. Но впереди у нас, судя по всему, еще долгий увлекательный путь: фильмы Балабанова уже вроде предложили запретить, далее – нетрадиционная ныне советская классика (тут запрещать можно все пачками, от «Служебного романа» до «Весны» с Орловой), нетрадиционная русская классика от извращенца Маяковского и алкоголика Есенина (у меня даже деда арестовывали в свое время за чтение его стихов, так что можем повторить!) до нетрадиционного Лермонтова, ироничного Чехова и сомнительного арапа, который «наше все». Можно и дальше заглянуть, конечно, там ведь как пойдет. Статуи все эти греческие, обнаженка сплошная и срамота, как известно.

В это же время, придумать что-то свое все никак не получается. Шедевры патриотического калибра последних лет, обошедшиеся казне в миллиарды, если и собирают аудиторию, то в основном разово и по разнарядке. Админресурс часто нагоняет отчетные просмотры массовыми походами школьников в кинотеатры, а киноплатформы делают тоже самое, не дожидаясь команды сверху. В других формах творчества происходит примерно тоже самое: музнарком захватил Шаман и полк зомби из 90-х, а что происходит в художественной сфере и литературе (слава Б-гу, у нас этим никто особо не интересуется, так что и щемят художников и писателей по остаточному принципу), лучше и не знать вовсе.

Собственно, не то, что не получается. С этим то в России как раз проблем нет, весь XX век мы исправно поставляли всему миру художников, писателей, да и гениев в целом. Просто нежданно нагрянувший совок быстро воскресил поведенческую модель, дремлющую в нашем ДНК: не отсвечивай. Вот и попрятались наши творческие люди, как тараканы за печкой. Кто-то уехал во внешнюю эмиграцию, а кто-то в свою «внутреннюю Монголию». Нынешние художественные выставки пестрят малопонятной абстракцией и безопасной философской эстетикой, опасаясь, что и в них зоркий глаз общественника углядит дамский сосок или неуместное сочетание золота на голубом. Литература и вовсе ушла в подполье, а книжные магазины держат осаду от прокурорских. В целом, понимая, что можно закончить свое творчество на какой-нибудь акции против нерусского духа, наши литераторы также впали в режим анабиоза.

В общем, пока пожар традиционной революции не добьет последний оплот гомосексуализма и меркантилизма, пока дугинские хороводы не заполнят наши евразийские поля и улицы опустевших городов, пока последняя Маша не будет лишена гражданства, а русский медведь не обретет счастья с медведицей, вместо квадроберши, угрожающей спадом демографии в лесу, не думаю, что бдительные общественники и критики от народа могут спать спокойно. В конце концов, все еще никто так и не дал внятного ответа, сколько же ангелов может танцевать на булавочной головке?

Великая машина ничего. Многие наблюдатели отмечают, но редко объясняют изнутри, саму логику любой системы власти и почему в поле ее работы, и либералы, и ура-патриоты рано или поздно оказываются в одной лодке, в лучшем случае «полезных идиотов»? Ответ кроется в самой ее природе, так как мы часто ищем сложности там, где действует простая, почти машинальная процедура отбраковки. Сама по себе система власти – это не идеология и даже не государство, а скорее метод обращения с реальностью, превращающий любые сущности, от денег и территорий до законов и идей в повод и ткань для воспроизводства процедуры. Главный объект фокуса системы – её собственное перманентное «завтра», которое всегда должно наступить. И все, что угрожает этому – сбой для системы.

В РФ либерал стал сбоем по определению, неся в себе вирус нормальности. Говоря о правилах, договорах, предсказуемости, верховенстве права, он испытывал ее на прочность, так как система выросла из борьбы с нормальностью, которую отождествила с унизительной зависимостью от норм навязанных извне, а норма, согласно Павловскому – это клетка для её верткости. Либерал со своим кодексом и макроэкономикой воспринимался ей скорее как дрессировщик, пытающийся обуздать хищника, чья суть в его безудержном броске. Наша система его терпела, пока была нужна связь с мировыми финансовыми институтами или показной модернизацией. И в этом пространстве и зародились т.н. сислибы. Но стоило им заговорить о международном суде или непризнании выборов, они сразу же утрачивали свою системность.

Но, как стало ясно еще в 2023 году, ультра-патриоты быстро заняли ту же самую нишу, так и не став соратниками, а оставшись лишь временными попутчиками. Мечты о величии, воспринимаемые как художественный проект, стали удобным нарративом для мобилизации. Умелое использование этой риторики хорошо позволяет сплотить подавляющее большинство, чему пример MAGA Трампа. Но патриотизм часто склонен к мутациям в какой-то свой идеальный проект, при этом требуя от власти реальных, а не декларативных действий, вроде последовательной борьбы с коррупцией (которая, еще по Щедрину, есть смазка национального бюрократического механизма), или реальной, а не телевизионной борьбы с чем бы то ни было. Этот патриотизм – уже идеология, а любая идеология, ограничение для всеядной процедуры.

Таким образом, либерализм, как и патриотизм, в случае обретения собственной политической субъектности, становится конкурентом. Любая попытка навязать свой лозунг или программу, последовательность действий, основанную на принципах, будь то принципы права или принципы почвенничества, обречены стать камешком, точащим механизм власти. Любая политическая система не выносит равных и допускает только две роли: лоялиста, исполняющего процедуру, не задаваясь лишними вопросами и врага-конкурента, эти вопросы задающего, неважно, с каких позиций. В РФ, фундаментальное отличие системы от того же СССР, равно как и от классических империй в том, что те пытались достичь утопии или удержать величие,тогда как любая система идеальна в своей пустоте, испытывая триумф процедуры над содержанием.

Пример того, как выстраивается современная региональная молодежная политика виден в Волгограде. Открытие там после реконструкции Театра юного зрителя – теперь одного из самых современных в стране – это событие, имеющее глубокое политическое и социальное измерение. Оно ярко характеризует стиль управления губернатора Андрея Бочарова, проявляющего себя как подлинного социального архитектора.

Что мы видим? Прежде всего, переход от реактивности к проактивному созданию среды. Важно подчеркнуть: инициатива исходила от самой молодежи – участников фестиваля #ТриЧетыре. Власть не спустила «разнарядку», а услышала запрос и создала условия. Это принципиально иная парадигма, когда молодые люди видят, что их идеи материализуются в амбициозные проекты. Обновленный ТЮЗ – это материализованное доверие, создающее среду, где молодой человек чувствует свою востребованность и связывает будущее с регионом.

Но это еще и тонкая работа по формированию идентичности. Многофункциональная площадка станет базой для школьных театров и дискуссионной площадкой для обсуждения ключевых вопросов жизни региона. В городе-герое, символе стойкости, создается пространство, где новое поколение в комфортной среде приобщается к культуре и учится мыслить. Это самый действенный ответ на попытки идеологического противодействия – не запреты, а создание притягательной, содержательной альтернативы. Когда у молодежи есть современные площадки для творчества и диалога, когда ее голос слышат, – чуждые нарративы теряют почву.

Ключевой элемент – институциональное и персональное закрепление этой политики. Создание профильного комитета, а теперь и решение губернатора лично возглавить совет по реализации молодежной политики – это публичное взятие на себя ответственности. Бочаров не просто курирует, он рулит процессом, отправляя четкий сигнал системе. Этот подход идеально встраивается в общероссийский тренд, учитывая, что молодежная политика является одним из приоритетов на федеральном уровне и курируется Сергеем Кириенко. Активная и результативная работа в этом направлении укрепляет позиции губернатора на федеральном уровне и закрепляет внимание Москвы к региону.

Таким образом, открытие ТЮЗа – это системный ход в рамках выстроенной стратегии. Стратегии «социального архитектора», который через доверие и реализацию проектов формирует поколение, органично разделяющее традиционные ценности и видящее свое будущее в родном регионе. Волгоградская область демонстрирует своевременную и эффективную модель работы с главным ресурсом страны – ее молодежью.

Кто в детстве не прошел через унижения бедности, этого не поймёт, для этого режиссеры вроде Митты, снимали многие свои фильмы, типа «Друг мой, Колька». Резонансная история из Азова, где в школьной столовой появились столы с табличками «СВО» и «Малоимущие», получила ожидаемый финал - директора отстранили. Чиновники единогласно осудили «грубейшую дискриминацию», и это правильная реакция на шокирующий публичный проступок. Однако за этим кейсом скрывается куда более глубокая и тревожная системная проблема.

Власть отреагировала на явное, овеществленное проявление социального разделения. Но это не значит, что в обычной жизни это расстояние не существует. Оно есть, и оно фундаментально. Школа здесь, лишь лакмусовая бумажка, проявившая реальные процессы. Очевидно, что в условиях экономического напряжения и консолидации общества вокруг определенных ценностей, тенденции к социальному расслоению будут только нарастать. Мы де-факто выделяем отдельные группы, наделяя их особым статусом, но наивно полагаем, что это не создает барьеров внутри сообщества.

Конечно, легко уволить директора, допустившую такое. Но она лишь винтик в системе, которая тотально продуцирует подобные явления, поощряя сегментацию на «детей ветеранов», «верных», «малоимущих». Хотя любая современная идеология на словах отвергает разделение, механизмы ее реализации часто работают наоборот, подчеркивая различия. Сотрудник пищеблока, ставивший таблички «для удобства», мыслил именно системными, бюрократическими категориями. Он не видел детей, он видел «льготные категории».

Увольнение директора не решает системную проблему, а лишь купирует симптом. Пока мы строим общество, основанное на жесткой идентификации по социальным или иным признакам, будем готовы, что эти ярлыки рано или поздно появятся на школьных столах. Вопрос не в табличках, а в том, хотим ли мы общества, где они, пусть невидимо, но существуют в головах.

Пока одни следят за федеральными высотами, самые показательные политические процессы часто разворачиваются на муниципальном уровне. Именно здесь видна реальная расстановка сил и степень консолидации элит. Яркий пример - прошедшие выборы главы Архангельска, где Дмитрий Морев был единогласно избран на второй срок депутатами Гордумы.

Коллеги, за внешней рутиной этого события (выборы или назначения высшего муниципального управленца — процедура регулярная) скрывается несколько важных политических сигналов, которые стоит прочесть правильно.

Во-первых, управленческая непрерывность как главный тренд. Тот факт, что действующего мэра поддержал губернатор Александр Цыбульский, только что уверенно переизбранный сам - это не просто «одобрямс». Это осознанная демонстрация курса на преемственность. После сентябрьской избирательной кампании главы региона важно было максимально быстро снизить так называемую «турбулентность ожиданий» в среде региональных и муниципальных элит. Сохранение Морева на посту чёткий месседж: «команда остаётся, курс - неизменен». В условиях, когда многие регионы только завершили избирательный цикл, такая стабильность - ценный актив.

Во-вторых, собранное большинство и сигналы консолидации. Показательно, что за неделю до голосования различные фракции в гордуме и ключевые муниципальные акторы публично заявили о поддержке кандидатуры Морева. Единогласный итог — это всегда результат предварительной, и порой непростой, работы. В данном случае мы видим индикатор собранного и скоординированного большинства. Это говорит о том, что на местном уровне достигнут консенсус, а фигура мэра не является предметом острой внутриэлитной борьбы. В нынешних реалиях такая слаженность — признак управляемости и оперативной эффективности.

Также повестка: от громких стартов к системной реализации. И здесь мы переходим от чистой политики к содержанию. Поддержка Цыбульским Морева - это и одобрение той повестки, которую мэр реализовывал последние пять лет. Акцент сместился с анонсирования новых совместных с регионом мегапроектов на доведение до ума начатых контрактов и масштабирование практик, которые уже доказали свою эффективность. Транспорт, благоустройство, ЖКХ, социальные сервисы - это та самая «хлебная» муниципальная рутина, от качества которой напрямую зависит жизнь горожан.

Фокус на реализацию - всегда более сложная задача, чем этап ярких обещаний. Он требует от управленца не харизматичных презентаций, а упорства, педантичности и ответственности за результат. То, что региональная власть делает ставку именно на такого исполнителя, говорит о зрелости подхода.

Так что выборы мэра Архангельска стали для региона точкой сборки управленческого контура после выборов губернатора. Ситуация, в которой региональный центр сохраняет проверенного главу, задаёт тон спокойного, эволюционного развития без резких движений и кадровых пертурбаций. Это история про стабильность и системную работу. А в текущих условиях именно это зачастую и является самым дефицитным и ценным ресурсом для развития территорий.

На Севере жить или почему Арктика — это наш космос XXI века. Глава Мурманской области Андрей Чибис опубликовал в ТАСС по-настоящему качественный и содержательный текст. В своём недавнем выступлении он ясно и системно изложил видение будущего российской Арктики. Это тот случай, когда региональный лидер говорит не о сиюминутных проблемах, а о большой национальной стратегии. И делает это, стоит признать, блестяще.

Во-первых, предлагая системность вместо лоскутного одеяла. Первое, что цепляет в тексте Чибиса - это отход от риторики разрозненных «проектов освоения». Он говорит о будущем Арктики как о едином организме, где экономика, логистика и социальная сфера должны развиваться в неразрывной связке. Это принципиально важный сдвиг в мышлении. Вместо того чтобы просто добывать ресурсы, мы наконец-то начинаем говорить о создании замкнутого цикла: от геологоразведки и добычи до глубокой переработки, чтобы добавленная стоимость оставалась в регионе. Но всё это, как справедливо отмечает автор, лишь фундамент. А главный капитал - это люди.

Это ключевой тезис: люди – это основа и залог освоения Русского Севера и развития Северного морского пути. Андрей Чибис называет главным преимуществом России в Арктике не уникальную ледокольную флотилию, не запасы полезных ископаемых и даже не Севморпуть, а 2,5 миллиона человек, которые уже сегодня живут на этих суровых землях и создают порядка 10% ВВП страны. Это глубоко гуманитарный и абсолютно верный подход. Без людей, без их желания здесь жить, растить детей и строить будущее, все индустриальные проекты повиснут в воздухе. Борьба за человеческий капитал — это та битва, которую Северу предстоит выиграть. И она ведётся не только зарплатами, а качеством жизни: современными школами, доступной медициной, комфортным жильем и городской средой, в которой хочется оставаться.

Именно поэтому стратегия «На Севере - жить!» — это не красивый лозунг, а насущная необходимость. Через 25 лет Арктика сможет стать опорой страны только в том случае, если будет территорией не вахтового, а постоянного престижного проживания. Уверен, что эта модель будет масштабирована на все арктические регионы. Закономерность проста: если Север станет богатым, комфортным и сервисным, люди поедут туда сами. Яркий пример, который приводит губернатор: Мурманская область в 2023 году впервые за 30 лет показала миграционный прирост. Это мощнейший сигнал.

Севморпуть и новые вызовы — это ответ на санкции как точка роста. Очень точно Чибис проводит параллель между освоением Арктики и первым полетом человека в космос. Это задача сравнима по масштабу, сложности и стратегической значимости. И так же, как и тогда, нам будут мешать. Но здесь автор проявляет здоровый оптимизм, видя в санкциях не только ограничения, но и стимул для развития собственных технологий, судостроения, цифровизации.

Через четверть века Северный морской путь должен превратиться из просто транспортного коридора в мощную, разветвлённую систему портов, сервисов и логистических хабов. Это амбициозно, но именно такие цели и должны стоять перед страной, претендующей на статус великой арктической державы.

Государство вернулось на Север. И это возвращение ощущается не по отчетам, а по реальным делам: льготная арктическая ипотека, которая вдохнула жизнь в строительный рынок, уникальные социальные проекты вроде «Зарплаты мамы», создание молодёжных пространств. Это та самая «мягкая сила», которая удерживает людей прочнее любых приказов. И начинается она с простой, но фундаментальной установки: «На Севере – жить»!