Кабардинский режиссер Саид Толгуров представил на «Новом движении» коварный фильм-ретрит «В горах. Она».

Фатима приезжает на малую родину из Москвы и просто душевно проводит время: говорит с местными о всякой всячине, ест выпечку и запивает армянским кофе. Кадры не меняются минутами. Вокруг просто красиво и ничего не происходит, но в этом, похоже, и прикол. Отлично погружает в ленную атмосферу глубинки, где никто никуда не спешит. И люди приятные.

Сначала хотелось рекомендовать фильм к показу задолбавшимся столичным карьеристам — для успокоения нервов и постепенного засыпания. Но кемарить при просмотре опасно: можно пропустить совершенно внезапную лекцию про хычины, а потом проснуться от громких хлопков — то ли салюта, то ли надвигающейся канонады боя.

Детский фильм «Поле чудес» справедливее было бы назвать «Дети против буржуинов». Группа деток объединяется для спасения заброшенного колхозного поля рядом со своими дачами от деятельного коммерса (Денис Шведов). Он планирует отдать землю под строительный рынок, а значит скоро в СНТ будет пыльно, шумно и минусвайбово.

В ход идут приемы из «Одного дома», но без прямо уж отъявленного членовредительства. Шведова красят в смешные цвета, воруют его обувь, травят чужака комарами, пчелами и собаками. Срывают сделки, подставляют перед кавказцами...

Короче, мрачное кино. Ситуация ровно как с «Томом и Джерри»: в детстве вы за мышонка, а потом кота становится реально жалко. Вот и тут та же ботва. Бедный Шведов, ну за что эта мелочь его так затюкала.

По какой-то необъяснимой причине дико тащусь от ЖЭК-эпопеи Славы Федорова. Еще со времен «Наводки» — фильма про героических лифтеров. «Идеальная тишина» идет той же тропой: просто фиксирует на камеру работу инженера, отреагировавшего на жалобу пожилого жителя многоквартирного дома.

Дедку жизни нет из-за противного низкочастотного звука, который слышно и днём, и ночью. Вроде бы и понятно, что искать его надо не в трубах, а в голове заявителя. И все равно упорно полтора часа ходим вместе с комиссией по квартире, чердакам и подвалам в поисках злосчастного шума. Странно? Да вообще кабзда. Но почему-то очень интересно и порою даже неожиданно смешно. Особенно от максимально неестественных стараний жилищников.

Очень старательно рисовал звездочки

А вот тут подробнее о звучании смотра «Новое движение», на котором было так душевно откисать.

Погодка в Великом Новгороде была блеск. А какой квас распрекрасный наливают в «Ганзейском погребке» через реку от кремля — ух!

Да, были люди фильмы в наше время. Сегодня полвека исполнилось «Любви и смерти» — пожалуй, лучшему фильму Вуди Аллена. Болтологическая пародия на русскую литературную традицию до сих пор прикольно смотрится. Явно лучше, чем фильмы Аллена из более поздних периодов.

А причина долговечности в общем-то проста. В семидесятых Вуди Аллен активно работал под Мэла Брукса, только для интеллектуалов — то есть остроумно издевался над интересами тусовки манхэттенских пижонов. Он мог себе позволить постебаться над его сиятельством Ингмаром Бергманом, Сергеем Эйзенштейном и Федором Михайловичем Достоевским — немного злобно и с легким налетом голливудской прямолинейной безвкусицы. Это прощалось и даже определялось в подвиг, потому что комедия молодого Аллена находилась в оппозиции к душным зазнайкам, не видавшим тем для разговора за пределами нового выпуска «Нью-Йоркера». Эпоха фрондерства — самый важный период его творчества, обеспечивший самоироничному бруклинскому еврею звание нескучного умника, на котором он по сей день худо-бедно выезжает.

Но оттого ведь еще смешнее и печальнее выглядит Аллен в эпоху своей творческой зрелости. Застряв в образе умненького невротика, он сдался в плен все той же тусовке интеллектуалов, которую десятилетия назад поносил. Прошли восьмидесятые и девяностые, Аллен благородно поседел, вляпался в пару мрачных скандалов и стал на конвейере штамповать однотипные полнометражные разговорники со звездами. Но что особенно грустно, комик не выдержал испытания собственной аудиторией, в угоду комфортности сточил углы и стал тем, кого раньше высмеивал. Если бы Аллен эпохи «Любви и смерти» посмотрел «Дождливый день в Нью-Йорке», то наверняка словил бы депрессивный психоз и начал пулеметной очередью выплевывать из себя афоризмы про самоубийство.

А это — Якутск. Ну, примерно семидесятилетней давности. Аккуратно вмонтированный в фильм Криса Маркера «Письмо из Сибири» аттракцион идеологии, предлагающий взглянуть на один и тот же футаж с трёх разных точек зрения.

Первый круг — советская агитка. Восторженный диктор хвалит Якутск за прекрасную городскую среду, новые автобусы и велодорожки. Второй круг — наоборот, антисоветский клич, уместно смотревшийся бы в американских новостях времён развитого маккартизма. Якутов агрессивно кличут «зловещими ордынцами». Ну и, наконец, фигура третья — реалистичная. Просто Якутск, просто якуты. Что-то строят, идеологем диктором не обнаружено.

Это — один из многих забавных элементов «Письма из Сибири» — удивительно игривого дока из 1957 года, который весьма остроумно шутит над зрительскими ожиданиями. 22 июня его покажут в лектории Музея «Гараж» в рамках программы фильмов-эссе. Что ж, иногда и москвичам везет с классными киноивентами.

По пути в Иваново (город первого Совета!) замудрился новой серией «Фишера» — и стало вдруг как-то печально. Кажется, нет показательнее иллюстрации для сериала, который страдает неизлечимой вынужденностью. Все запчасти «Затмения» так и кричат, что дитя это не по любви, а по залету: мама не хотела, папа не старался, но экономика хита так устроена, что без сиквела обойтись нельзя. Вот его, бедного, и тянут из последних сил, прямо как дети в задачках Григория Остера едят невкусные многокилометровые макаронины.

И дело тут не в качестве — уж за что, а за реализацию «Затмение» поруганию не поддается. Просто отсутствует какая-то базовая идеологическая преемственность. С лёгкостью вспоминаем облако тегов первого «Фишера»: в нем тру-крайм, совершенно театральная жестокость, эстетика советского предразвала и старательно шокающий Иван Янковский (очевидно, для контраста с прочими одномерно-мрачными рожами). История удивительна тем, что почти не выдумана, так еще и помещена в мир ясно понимаемых деталек: номенклатурных дач, фирменного столичного бетона, «детей фестиваля» и милицейских радиостанций «Виола», перекинутых через плечо. Триллер ходит по тем же рельсам, что и «Следствие вели...». Это сериал про квартиру с бабушкиным ремонтом, в которое было бы ностальгически уютно, если бы не разлагающийся на кухне труп.

«Затмение» отказывается от этого базиса и потому резко теряет в самости. Теперь это не тру-крайм, а сочинение на тему — с какими-то смешными сектантами-достигаторами, гипнозом и убийствами ленточками. Не знакомый коммунальный рай, а странненькая южная готика, отысканная где-то в предместьях Сочи — доставайте сервиз, «Настоящий детектив» таки приехал. Так как СССР развалился в процессе поиска прошлого убивца, теперь это дистиллированный сериал про девяностые (опять). Янковский не шокает. Балаган больше не веселит и не пугает. Я умываю руки.

Сериал открытия фестиваля «Пилот» — «Константинополь» Сергея Чекалова. Исторический боевик про стамбульское сидение Белой армии, пытающейся как-то выжить вокруг фесок и рахат-лукума.

Довольно прямолинейная попытка интерпретировать тот же вайб, что и в романе «Красного графа» Алексея Толстого «Эмигранты». Не дословно пересказать, а именно примешать к старой рекомендации «не путать туризм с эмиграцией» немного Гая Ричи. Ну, наверное потому что мы любим Гая Ричи.

Вот тут — подробнее об открывшем «Пилот» сериале «Константинополь».

Очень напомнил сербский сериал «Тень над Балканами» — и сюжетом, и масштабом. Да и идейными установками.

Экстра кратко о сериалах из первого блока показов «Пилота».

🚓 «Инкассаторы» — сериал-ограбление от ТНТ. Работники инкассаторской службы так задолбались батрачить за гроши, что решают нагреть начальство в стиле «Ненастья». Начальство в свою очередь уже нагревает их. Смотреть такое на большом экране супер странно, а в эфире федерального канала многим зайдёт. Особенно в пятницу вечером, под пивко с чипсами. Не каждый день же Тарковского смотреть, ей богу.

🔺«Тайный знак». Мистический триллер про подростков, которых абьюзит секретное общество любителей треугольников. Напомнило ранние работы Ильи Куликова («Меч», «Шахта») — дешевые, странные, но тем не менее чем-то цепляющие. Таинственно, как исчезновение котлеты в «Котенке по имени Гав». Иногда в саундтреке можно услышать прикольный фонк.

👵 «Олдскул». Мария Аронова — крутая. Причем настолько, что своей игрой спасает тотально провальный ситком о совковой математичке, попавшей в супер элитную гимназию для туповатых мажориков. Старая актерская школа опять вывезла все на себе.

❌ «Фулл Хаус». Во время показа сериала Григория Васильева кто-то наступил на гуляющую в проходе собаку. Из-за этого мрачный медицинский процедурал о трансплантологах города Заполярска стал еще мрачнее.

Второй блок сериалов «Пилота» проверяет меня на психологическую и физическую устойчивость (я сдался)

🎭 «Мэр из ТЮЗа». Печально смотреть юбилейную (миллионную уже) комедию в стиле «Принца и нищего». Вороватый чиновник нанимает провинциального актера, чтобы тот за него присел в тюрячку. Комментариев не будет.

🦹 «Попадос» Пу-пу-пууууу. Трое пацанов-пацанчиков шли к успеху, но не получилось, не фартануло. Сначала разбили машину криминального авторитета, потом расковыряли тачку мента. Теперь надо как-то разруливать. Вроде и артисты хорошие (Макар Хлебников, Антон Шокалюк, Шарифбек Закиров, Тимофей Трибунцев), но «Попадос» — это порожняк. Если бы сериалы были пивом, этот стал бы димедрольным «Багбиром».

🦙«Нам покер». Последний хороший человек Петербурга Витя (Артем Кошман) перестает быть таковым — открывает со своими корешами подпольный покерный клуб и начинает рубит кэш. Бизнес классный, но с последствиями. Могут и прибить. В хорошем смысле дикое драмеди, в котором каждая третья реплика — патентованный кек-чебурек. Семь обдолбанных запрещенкой лам из десяти казахов-лудоманов.

🇩🇪 «Дорогой Вилли». Секретные документы от Игоря Прокопенко. В роли Брежнева сам Маковецкий. Очень много кабинетной болтовни, но сама тема тайных переговоров генсека СССР и канцлера ФРГ Вилли Брандта звучит интересно — что-то есть в ней от книжек Джона ле Карре. Кекные анекдоты про Леонида Ильича (из уст самого Леонида Ильича) прилагаются.

🍇 «Виноград». У героя Прилучного появился виноградник в Анапе. Порадуемся за него.

Второй день фестиваля «Пилот». Деловая программа, конкурс документального кино, сериальная молотилка «Лодзя». Все куда-то бегут и что-то делают.

Тем временем, я:

В этом году впервые оказался на фестивале «Пилот» и, признаюсь, ошарашен. И в хорошем, и в плохом смысле. Конкурсная программа — это 17 сериалов, упакованных в два бесконечных дня. Конвейерное смотрение, бинджвотчинг курильщика. Вы там в этой своей Москве к такому, может, и привычные. У нас такую эффективность не прощают: чем сильнее дрыгаешься, тем быстрее болото засасывает.

Для совсем отлетевших акул индустрии есть утренняя деловая программа. Если ходить и на нее, то к финалу фестиваля можно довести себя до Кащенко.

Но вообще, интенсив «Пилота» — отличная возможность за два-три дня понять вообще все, что происходит в онлайн-кинотеатрах и в телевизоре. Даже тем, кто всегда проходил мимо, потому что у него еще не отсмотрена фильмография Фридриха Мурнау. Сейчас банальность скажу, но «Пилот» демонстрирует, насколько сегрегированы современные отечественный медиа, чем они кормят своих зрителей и в каких дозах.

Главное открытие — канал ТВ-3 не просто существует, но даже может снимать что-то посерьезнее «Слепой» (хотя дается ему это с легким скрипом).

Главное разочарование — СТС уже тринадцать лет переснимает одну и ту же «Кухню», просто меняя декорации и актеров. Вряд ли что-то изменится в ближайшую декаду.

Победитель в номинации «Биполярка года» — Газпром Медиа. Показанный на «Пилоте» сериалы only for ТНТ — это какой-то тихий ужас и торжество звенящей пошлости. Смотреть можно только при условии тяжелейшего похмелья, когда нет сил даже кнопку на пульте нажать. При этом для онлайн-кинотеатра PREMIER искренне пытаются делать что-то необычное в духе трансплантологической драмы «Фулл Хаус» (реально нестыдная вещь). Как эти два подхода уживаются в одном холдинге — загадка дыры.

Главный уставший — онлайн-кинотеатр KION. Слышал, что у него сейчас в производстве какое-то космическое количество сериалов. Явно намерен закидать нас шапками шляпами. Из-за такого подхода приходится идти на крайние меры: покупать вторичные комедии с Павлом Прилучным и бесконечно унылый ширпотреб от Ильи Куликова (кто-нибудь — дайте уже мужику поспать, он со времен «Глухаря» пашет не разгибаясь).

Главная площадка топовых проектов — Okko. Это реально наш ответ премиальному телевидению от HBO. Сразу два офигительных проекта: роскошнейшее драмеди «Дыши» от Анны Кузнецовой и крепкий сетевой триллер «Фейк» (режиссер Алексей Кузмин-Тарасов номинировался на «Золотую маску»). Смелые, умные, остросоциальные проекты для взыскательного зрителя.

Главные темы в сериалах фестиваля: вино (два проекта посвящены им полностью, в других винище просто хлещут бутылками), беременность и отношения с женщинами постарше. Милфодрамы уверенно превращаются в народный контент, а шардоне теснит водку на поприще главного напитка-психолога. Ну и много сериалов, где любят родину, а это, как по мне, вообще не стыдно.

Подробнее о конкурсных сериалах писал вот тут. И тут. О сериале открытия «Константинополь» — здесь. Следующие два дня планирую лежать без движения, потому что «Пилот» меня потоптал и высушил.

Ну что, кто со мной в Вологду «Ивана Грозного» смотреть?

Ого, ничего себе. Оказывается, сегодня исполнилось 100 лет Джун Локхарт — пожалуй что последней из ныне живущих актрис, полностью созвучных «Золотому веку Голливуда». Карьера длинной в восемьдесят лет, две звезды на голливудской Аллее славы и звание главного проводника идеологем американского ТВ на долгие-долгие лета. По понятным причинам, российскому зрителю она практически неизвестна. Для американцев — абсолютно иконический женский образ, позволяющий проследить, как менялся интертеймент в XX столетии.

В кино Джун еще ребенком привели родители — тоже актеры. Тогда в Голливуде как раз начали тащить на экраны артистичных девчонок в надежде повторить успех Ширли Темпл. Собственно, ее недолгая карьера обещала закончиться вместе с пубертатом, но вышедший в 1945 году фильм «Сын Лесси» спас положение, закрепив за молодой Локхарт звание уверенной актрисы второго плана. А там и телевизор в дома американцев пролез, так что спрос на артистов попер страшенный. Особенно на женщин. Особенно в роли домохозяек. Напомню, пятидесятые, «американская мечта», зеленый субурбан. Времена нуарных femme fatale уже закончились, в моде tradwife.

И именно Локхарт иллюстрировала этот стиль жизни для амеркианского зрителя на протяжение десятилетий. Она была заботливой мамой семейства Мартин в культовом сериале «Лесси», врачом в сельском ситкоме «Станция Юбочкино» (лол, ну и адаптация у оригинального названия Petticoat Junction). Самый главный ее вклад в массовую культуру — роль миссис Робинсон в телевизионном сай-фае телеканала CBS «Затерянные в космосе». В истории семьи Робинсон, отправившейся исследовать далекие-далекие галактики, героине Локхарт вновь достается роль обслуживающего персонала, варящего мужу, сыну и их коллегам по экспедиции борщи.

В восьмидесятых Джун Локхарт сама же над этим плохо состарившимся образом жестоко посмеется, включившись в съемки плеяды громких, явно оскорбляющих чувства пуритан фильмов вроде «Бабочки» (сюжет позабористее чем у «Лолиты») и «Спи со мной» (того самого, откуда в Интернет ушел спич Тарантино про голубизну «Топ Гана»). И вообще, по ее фильмографии можно социально-политический атлас американского телеэфира составить: от пресных мелодрам и сельских комедий до «Анатомии страсти» и современного Netflix. Который, кстати, пытался «Затерянных в космосе» ребутнуть, но ничего у него не вышло.