group-telegram.com/underbootleg/868
Last Update:
Пять лучших стихотворений Бориса Рыжего
1) «Прежде чем на тракторе разбиться…»
Одно из самых музыкальных стихотворений Рыжего. В отличие от многих его текстов, где преобладает «содержание», здесь слово растворяется, происходит чистое событие звука и слова. Кроме того, меня всегда отдельно занимала реминисценция из Владимира Луговского – «девочке медведя подарили»: вряд ли она доступна сегодня многим говорящим о Рыжем. Но без понимания взаимосвязи с этим текстом советского классика, мне кажется, стихотворение Рыжего окажется не вполне понятым. Тут и его любовь к поэтам 30-х годов, и вообще взаимосвязь с неочевидной ветвью советской традиции, и конкретно с этим стихотворением Луговского – где разыгрывается отчасти сказочная, отчасти мистическая история о неудаче. Возможно, как раз стоит обратить внимание на контекст этой «неудачи»; Луговского и Рыжего роднит горестное соприкосновение реальности жизни и волшебного сна. Подстреленная гагара – и подаренные мальчику полнеба; мама «менее красива, чем во сне» (здесь можно провести параллель с одним из шедевров Рыжего «Ещё вполне сопливым мальчиком…», которое вполне могло бы войти в нашу пятёрку). Отдельно стоит отметить загадочную концовку стихотворения, как бы с биографической «лакуной», без особой связи со всем предыдущим, – но этим она и особенна.
2) «Над саквояжем в чёрной арке…»
Сколько ни перечитывал это стихотворение, только сейчас впервые заметил его диалогичность: с одной стороны, детский голос («я тоже буду музыкантом»), с другой – успокаивающий ребёнка или заклинающий мертвеца («спи, ни о чём не беспокойся»). В этом контрасте-родстве есть удивительная магия, которая выводит поэтический текст за скобки обыденного. Фраза Михаила Айзенберга «за скобками звучит голос самого стихотворения» окажется здесь как нельзя более кстати. Стихотворение протягивает вертикаль от рождения к вечному сну, проводит параллель между саксофонистом, дарующим жизнь, и спящим бродягой. В то же время и саксофонную музыку можно воспринимать как реквием – в универсуме Рыжего эти мотивы жизни и смерти неразделимы.
3) «Надиктуй мне стихи о любви…»
Вновь мистическое стихотворение, многое здесь загадочно – и не до конца понятно. История словно написана для утверждения романтического мифа вокруг Рыжего (что есть правда? Драки? Связи с урками? Биография книжного мальчика? То и другое в сложном переплетении? Споры об этом вокруг нашего героя не прекращаются десятилетиями), а сентиментальное начало будто уводит от правды нарратива; само переплетение сущностей здесь утверждает приоритет мифа над жизненной правдой. Мне этот мотив двойничества напоминает о Высоцком, про которого его биограф Владимир Новиков пишет, что тот мыслит «точками зрения», стремится к их амбивалентному соположению. Думаю, взаимосвязь «Высоцкий / Рыжий» ещё не до конца исследована.
4) «Стань девочкою прежней с белым бантом…»
Интересно, замечал ли кто-то из писавших об этом стихотворении мотив Орфеева путешествия? Или это слишком очевидно? Лирический герой пытается изменить ход времени, спускается в потусторонний мир за возлюбленной. В этом картина перерастает тон сентиментальной элегии: герой – и влюблённый десятиклассник, и какая-то властная защищающая сила («пошли обратно», «а ну назад»). Обращают на себя внимание и тавтологии: «не ты, а ты», «много о многом», объединяющая их метаморфоза («меняйтесь смело») – стихотворение вновь демонстрирует перемену жизни и смерти, как свойственно Рыжему. Одно из самых любимых моих стихотворений, не только у Рыжего, но и в русской поэзии вообще; не устаю перекатывать его под языком, чувствуя досмысловую гармоническую основу.
(продолжение в комментариях)