🗓1 мая 1886 года - Американская федерация профсоюзов организовала всеобщую забастовку. Протестующие требовали установить 8-часовой рабочий день. Спустя несколько дней массовая демонстрация в Чикаго 🇺🇸 закончилась трагедией, известной под названием "Хеймаркетская бойня": кто-то швырнул бомбу в полицейских, а те в ответ начали палить из револьверов по рабочим.

Государство ответило широкомасштабной волной политических репрессий против анархистов, мигрантов, журналистов и профсоюзных деятелей. В результате, семерых анархистов засудили к смертной казни.

Ниже публикуем рефлексию 👤Вольтерины де Клер об этом инциденте.

♦️♦️♦️

Вот мое признание: пятнадцать лет назад, в мае, когда эхо бомбы на Хеймаркет-сквер пронеслось над маленькой мичиганской деревней, где я жила, я, подобно прочим доверчивым и жестоким людям, прочитав газетный заголовок «Анархисты швырнули бомбу в толпу на Хеймаркет-сквер в Чикаго», тут же закричала: «Их надо повесить!» . Так, хотя я никогда не верила в высшую меру наказания для уголовных преступников. За это невежественное, возмутительное, кровожадное предложение я никогда не прощу себя, хотя знаю, что умершие простили бы меня, как и те, кто их любил. Но слова, сказанные мной в ту ночь, будут звучать в моих ушах до самой смерти — горьким упреком и позором.

Что я сделала? Поверила первым диким слухам о событии, о котором ничего не знала, и мысленно отправила людей на эшафот, не спросив и слова в их оправдание! В одну минуту гнева я отвергла убеждения всей жизни и стала в глубине души палачом. И то, что я совершила, совершили миллионы — и то, что я произнесла, произнесли миллионы.

Я могу назвать только одно смягчающее обстоятельство для себя и этих людей — невежество.

Я не знала, что такое анархизм. Это слово мне встречалось только в истории, и оно всегда было синонимом общественных беспорядков и убийств.

Я верила газетам. Я думала, эти люди бросили бомбу, без причины, в толпу мужчин и женщин, ради удовольствия от убийства. И так же подумали миллионы других. Но среди этих миллионов теперь найдется несколько тысяч, и я рада быть одной из них, тех, кто не оставил это, как есть.

<...>

Мало-помалу, здесь и там, я стала узнавать, что они отстаивали чрезвычайно высокие и благородные идеалы человеческой жизни, и были повешены за то, что проповедовали их простым людям — простым людям, которые были готовы их по собственному невежеству повесить — в то время как прокурор и судья хотели этого по злому умыслу!

Постепенно я узнала, что это были люди, которые имели более ясное понимание прав человека, чем большинство своих товарищей; и которые, движимые глубоким состраданием и желая поделиться своим видением с товарищами, провозгласили их на Хеймаркет.

<...>

Я никогда не питала надежды на то, что богатых и бедных больше не будет — но смутно догадывалась, что слишком богатых и слишком бедных может не быть в том случае, если рабочие, объединившись, попытаются взыскать заработную плату чуть получше и сделать рабочий день чуть короче. Послание же этих людей (а их смерть донесла его до тех, кто никогда не прислушивался к ним при жизни) в том, что любая маленькая мечта — безумие. Нужно не требовать малого, не бастовать за сокращение рабочего дня, чтобы в итоге гора родила мышь; нужно требовать большего — всего — в смелой самоуверенности рабочего трудиться столько часов, сколько он сам сочтет достаточным, а не столько, сколько решат за него — в этом выход из положения.

#история