group-telegram.com/Safe_Harbor_telegram/1886
Last Update:
👨👨👦👦 Кстати, о традиционных ценностях. Краеугольный камень их – семья. Трудно найти в прошлом факты доносов на членов семьи (выбитые под пытками показания – не в счет). Какие бы страсти ни бурлили внутри, в традиционном обществе разбираться с родными через кляузы органам – это за гранью добра и зла. Сегодня же матери пишут доносы на детей, дети сдают родителей, и это в порядке вещей. Особо отвратительными нам видятся доносы школьных учителей на своих учеников.
🖼 Не удержимся, чтобы не напомнить о нашумевшем деле Маши Москалевой, нарисовавшей безобидный антивоенный рисунок. Безобидный. Но ее учительница обиделась и просигнализировала ФСБ совместно с директором школы. Итог: отца девочки (он воспитывал ее один) бросили за решетку, а саму ее отправили в детдом.
Можете привести аналогичный случай из практики сталинских репрессий? Ах да, Павлик Морозов – это прям советский символ стукачества. Увы, мы имеем дело с очередным историческим мифом, согласно которому Паша-пионер сдал органам своего папу-кулака, укрывающего хлеб. На самом деле отец его являлся председателем сельсовета и погорел на том, что продавал справки о принадлежности к категории бедняков. Во множестве эти справки были обнаружены чекистами в логове разгромленной банды братьев Пуртовых, что исчерпывающе доказывало вину мошенника. Тюменский исследователь Александр Петрушин разыскал в архиве уголовное дело Трофима Морозова и не обнаружил в нем никаких доносов. Не давал Павлик и свидетельских показаний на суде, в отличие от своей матери. Убили, стоит напомнить, не только Павлика, но и его младшего братишку Федю, что наводит на мысль о том, что это была месть родственников отца их матери.
• свободных выборов в стране нет;
• независимых СМИ нет (есть лишь эмигрантские в интернете, но интернет методично закрывают);
• любая протестная деятельность, даже неполитическая, объявлена вне закона и карается многолетними сроками заключения;
• гонениям подвергаются даже дети за «нетрадиционную» одежду, за «неправильные прически», за вредные рисунки, за участие в «экстремистских» сообществах квадроберов и эмо, за неформатную музыку и запрещенные книги;
• власть маниакально превращает российские города в концлагерь, нашпигованный камерами слежения (старина Оруэлл нервно курит в сторонке);
• железный занавес со скрежетом опускается, страна превращается в чумной барак, наши единственные друзья в мире – фундаменталистский Иран, где женщин забивают насмерть за появление на улице без хиджаба, Афганистан, находящийся под властью террористов из Талибана, и коммунистическая КНДР, где вожди обожествляются;
• государство усиливает тотальный контроль над всеми сторонами жизни общества: гражданам указывают, как молиться, сколько рожать детей, что читать, смотреть, что говорить и что думать (лучше – вообще не думать);
• экономика все больше переводится на военные рельсы, милитаризмом молодежь пичкают с детского сада.