Ирина Бороган: "С началом войны российские спецслужбы активизировались абсолютно по всем направлениям. Причем сейчас в охоте на политэмигрантов участвуют не только спецслужбы, но абсолютно все, кто может, включая Министерство иностранных дел, которое раньше старалось держаться подальше от этих операций.
Например, как пытались экстрадировать из Таиланда группу "Би-2"? Там же российский консул прилагал все усилия, шустрил, старался. Это работа, которой раньше дипломаты побрезговали бы. Сейчас у них нет выхода, их приперли к стенке, и они тоже воюют в этой армии спецслужб. Они очень усилились. Более того, увеличилось количество целей. Если раньше это были такие люди, как, допустим, Володя Кара-Мурза, крупный лоббист в Вашингтоне, который лоббировал санкции против российских чиновников, то сейчас это очень широкий круг людей. И это не только какие-то суперизвестные на весь мир люди. Это журналисты, ютьюберы, сотрудники правозащитных организаций, оппозиционеры самого разного уровня, то есть просто люди, которые находятся за границей и выступают против Кремля.
Сергей Медведев: Есть в этом смысле более и менее опасные страны?
Ирина Бороган: Обычный, известный российский способ – объявить человека в розыск, поставить его в розыск в Интерполе – больше не работает. Интерпол теперь все российские запросы рассматривает очень внимательно и политические просто снимает с розыска. Но осталась такая вещь, как межправительственное сотрудничество или сотрудничество между правоохранительными органами разных стран: Россия-Турция, Россия-Таиланд и так далее. Таких стран очень много, десятки. А ведь некоторые из них – это очень популярные маршруты путешествий российских оппозиционеров для встречи с родственниками и друзьями.
Так, недавно были заключены межправительственное соглашение между российской генпрокуратурой и Министерством юстиции Турции. Краснов лично туда ездил и откровенно благодарил Турцию: наконец-то вы не занимаетесь политизацией, а позволяете нашим правоохранительным органам работать в области экстрадиции, ловить преступников. Я бы сейчас никому не советовала ездить в Турцию, тем более что там сотрудничество дошло до такого, что ФСБ может заезжать туда и осуществлять задержания. Была операция, когда задержали человека, разыскиваемого за подрыв российского военнослужащего в Москве, и увезли в Москву. Операцию проводила ФСБ. То же самое можно сказать и о Таиланде.
Очень опасной страной становится Грузия. Армении пока как-то удавалось отбивать людей, но она тоже может представлять опасность. Казахстан точно так же сотрудничает и является довольно опасной страной для политической оппозиции. Ну, и другие примерно 40 стран. Их список есть на сайте Генпрокуратуры.
В Шенгенской зоне, думаю, безопасно везде."
Андрей Солдатов: "Если в КГБ такой деятельностью занимались шесть подразделений, то сейчас только в ФСБ их как минимум девять. А кроме ФСБ свою роль в преследовании уехавших играет и Роскомнадзор, и Минюст, и еще несколько ведомств. Это говорит о том, что ресурсы, которые государство направляет на то, чтобы разбираться с проблемой российской эмиграции, достаточно значительны.
Понятно, что в первую голову в зону риска попадают люди, которые активно и профессионально занимаются политической деятельностью, а во вторую – те, кто, с точки зрения Кремля, имеет отношение к центрам принятия решения в Вашингтоне и европейских столицах. Они ищут финансирование, какие-то организационные следы. И люди, которые попадают под это определение, то есть те, кто, например, организует какие-то мероприятия, где собирается российская диаспора, автоматически становятся мишенью. Но понятное дело, что люди с активной гражданской позицией тоже находятся в зоне риска.
Ирина Бороган: "С началом войны российские спецслужбы активизировались абсолютно по всем направлениям. Причем сейчас в охоте на политэмигрантов участвуют не только спецслужбы, но абсолютно все, кто может, включая Министерство иностранных дел, которое раньше старалось держаться подальше от этих операций.
Например, как пытались экстрадировать из Таиланда группу "Би-2"? Там же российский консул прилагал все усилия, шустрил, старался. Это работа, которой раньше дипломаты побрезговали бы. Сейчас у них нет выхода, их приперли к стенке, и они тоже воюют в этой армии спецслужб. Они очень усилились. Более того, увеличилось количество целей. Если раньше это были такие люди, как, допустим, Володя Кара-Мурза, крупный лоббист в Вашингтоне, который лоббировал санкции против российских чиновников, то сейчас это очень широкий круг людей. И это не только какие-то суперизвестные на весь мир люди. Это журналисты, ютьюберы, сотрудники правозащитных организаций, оппозиционеры самого разного уровня, то есть просто люди, которые находятся за границей и выступают против Кремля.
Сергей Медведев: Есть в этом смысле более и менее опасные страны?
Ирина Бороган: Обычный, известный российский способ – объявить человека в розыск, поставить его в розыск в Интерполе – больше не работает. Интерпол теперь все российские запросы рассматривает очень внимательно и политические просто снимает с розыска. Но осталась такая вещь, как межправительственное сотрудничество или сотрудничество между правоохранительными органами разных стран: Россия-Турция, Россия-Таиланд и так далее. Таких стран очень много, десятки. А ведь некоторые из них – это очень популярные маршруты путешествий российских оппозиционеров для встречи с родственниками и друзьями.
Так, недавно были заключены межправительственное соглашение между российской генпрокуратурой и Министерством юстиции Турции. Краснов лично туда ездил и откровенно благодарил Турцию: наконец-то вы не занимаетесь политизацией, а позволяете нашим правоохранительным органам работать в области экстрадиции, ловить преступников. Я бы сейчас никому не советовала ездить в Турцию, тем более что там сотрудничество дошло до такого, что ФСБ может заезжать туда и осуществлять задержания. Была операция, когда задержали человека, разыскиваемого за подрыв российского военнослужащего в Москве, и увезли в Москву. Операцию проводила ФСБ. То же самое можно сказать и о Таиланде.
Очень опасной страной становится Грузия. Армении пока как-то удавалось отбивать людей, но она тоже может представлять опасность. Казахстан точно так же сотрудничает и является довольно опасной страной для политической оппозиции. Ну, и другие примерно 40 стран. Их список есть на сайте Генпрокуратуры.
В Шенгенской зоне, думаю, безопасно везде."
Андрей Солдатов: "Если в КГБ такой деятельностью занимались шесть подразделений, то сейчас только в ФСБ их как минимум девять. А кроме ФСБ свою роль в преследовании уехавших играет и Роскомнадзор, и Минюст, и еще несколько ведомств. Это говорит о том, что ресурсы, которые государство направляет на то, чтобы разбираться с проблемой российской эмиграции, достаточно значительны.
Понятно, что в первую голову в зону риска попадают люди, которые активно и профессионально занимаются политической деятельностью, а во вторую – те, кто, с точки зрения Кремля, имеет отношение к центрам принятия решения в Вашингтоне и европейских столицах. Они ищут финансирование, какие-то организационные следы. И люди, которые попадают под это определение, то есть те, кто, например, организует какие-то мероприятия, где собирается российская диаспора, автоматически становятся мишенью. Но понятное дело, что люди с активной гражданской позицией тоже находятся в зоне риска.
BY SergeiMedvedev
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
"There is a significant risk of insider threat or hacking of Telegram systems that could expose all of these chats to the Russian government," said Eva Galperin with the Electronic Frontier Foundation, which has called for Telegram to improve its privacy practices. In addition, Telegram's architecture limits the ability to slow the spread of false information: the lack of a central public feed, and the fact that comments are easily disabled in channels, reduce the space for public pushback. Although some channels have been removed, the curation process is considered opaque and insufficient by analysts. After fleeing Russia, the brothers founded Telegram as a way to communicate outside the Kremlin's orbit. They now run it from Dubai, and Pavel Durov says it has more than 500 million monthly active users. A Russian Telegram channel with over 700,000 followers is spreading disinformation about Russia's invasion of Ukraine under the guise of providing "objective information" and fact-checking fake news. Its influence extends beyond the platform, with major Russian publications, government officials, and journalists citing the page's posts.
from us
