Notice: file_put_contents(): Write of 20516 bytes failed with errno=28 No space left on device in /var/www/group-telegram/post.php on line 50 Сладков+ | Telegram Webview: Sladkov_plus/13346 -
Итак, Украина открыла второй фронт в войне с Россией. Фронт (как в советском кино про партизан), без фронта, без флангов, фронт за линией фронта. Киев стремится перенести войну на территорию России.
Ну я же обману вас, если скажу, что это все безрезультатно. Горят стратегические бомбардировщики, нефтебазы, важные для обороны заводы, летят под откос поезда, получают пробоины наши боевые корабли. Применяются нестандартные методы этой войны, мобилизуется спящее доселе украинское шпионское и диверсионное подполье.
Атаки комплексные: воздушные (ракеты и БЛА), диверсионные (направленные против военных и энергетических объектов России) и террористические (с целью убить мирных людей, напугать и возбудить население России).
Что-то подобное мы испытывали, когда воевали с террористами на Северном Кавказе. И тогда шла тяжелейшая война: боевики атаковали и частично даже захватывали (на недолгие периоды, но, таки да) столицы республик, например, Назрань и Нальчик. Было.
Теракты гремели по всей России: рушились многоэтажные дома, подрывались поезда в метро, рейсовые троллейбусы и автобусы, а в южных регионах гремели настоящие битвы. В Ингушетии, например, в день совершалось более 30 терактов и нападений, в Дагестане только республиканское МВД теряло погибшими сотрудниками до батальона в год.
Теперь Украина бьет по нам ракетами и беспилотниками, мы так же бьем в ответ. Но диверсионные методы, против военных и промышленных объектов мы не применяем, не знаю почему. Знаю точно, что можем и умеем. Так же я не понимаю (возможно этому есть объяснение, но просто я с ним не знаком), почему мы не вырубим всю энергосистему Украины разом.
Я считаю, что Киев не озабочен какими-то рамками ведения войны, едва у ВСУ и СБУ появляются новые методы атак, они их тут же применяют. И на Украине очень желают обострить эту войну. Мы обладаем гигантским потенциалом нанесения ударов по тылам любых государств. Украину не трогаем, я имею в виду, не позволяем себе применять те средства, которые, по оборонной доктрине, давно обязаны применить.
Классический фронт, это для нас аспект не очень легкий. Да, результаты мы имеем, и не маленькие, но всё дается большими усилиями. Нет того перевеса в технике и людях, который позволит сломать фронт, заполняя занятые пространства пехотой, полицией, Росгвардией, двинуться, например, к Приднестровью.
Есть, кстати и третий, и четвертый фронта. Экономика и дипломатия. Там тоже наступаем, атакуем, и есть результаты. И перспективы. Без победы по всем фронтам будущего у нас нет.
Итак, Украина открыла второй фронт в войне с Россией. Фронт (как в советском кино про партизан), без фронта, без флангов, фронт за линией фронта. Киев стремится перенести войну на территорию России.
Ну я же обману вас, если скажу, что это все безрезультатно. Горят стратегические бомбардировщики, нефтебазы, важные для обороны заводы, летят под откос поезда, получают пробоины наши боевые корабли. Применяются нестандартные методы этой войны, мобилизуется спящее доселе украинское шпионское и диверсионное подполье.
Атаки комплексные: воздушные (ракеты и БЛА), диверсионные (направленные против военных и энергетических объектов России) и террористические (с целью убить мирных людей, напугать и возбудить население России).
Что-то подобное мы испытывали, когда воевали с террористами на Северном Кавказе. И тогда шла тяжелейшая война: боевики атаковали и частично даже захватывали (на недолгие периоды, но, таки да) столицы республик, например, Назрань и Нальчик. Было.
Теракты гремели по всей России: рушились многоэтажные дома, подрывались поезда в метро, рейсовые троллейбусы и автобусы, а в южных регионах гремели настоящие битвы. В Ингушетии, например, в день совершалось более 30 терактов и нападений, в Дагестане только республиканское МВД теряло погибшими сотрудниками до батальона в год.
Теперь Украина бьет по нам ракетами и беспилотниками, мы так же бьем в ответ. Но диверсионные методы, против военных и промышленных объектов мы не применяем, не знаю почему. Знаю точно, что можем и умеем. Так же я не понимаю (возможно этому есть объяснение, но просто я с ним не знаком), почему мы не вырубим всю энергосистему Украины разом.
Я считаю, что Киев не озабочен какими-то рамками ведения войны, едва у ВСУ и СБУ появляются новые методы атак, они их тут же применяют. И на Украине очень желают обострить эту войну. Мы обладаем гигантским потенциалом нанесения ударов по тылам любых государств. Украину не трогаем, я имею в виду, не позволяем себе применять те средства, которые, по оборонной доктрине, давно обязаны применить.
Классический фронт, это для нас аспект не очень легкий. Да, результаты мы имеем, и не маленькие, но всё дается большими усилиями. Нет того перевеса в технике и людях, который позволит сломать фронт, заполняя занятые пространства пехотой, полицией, Росгвардией, двинуться, например, к Приднестровью.
Есть, кстати и третий, и четвертый фронта. Экономика и дипломатия. Там тоже наступаем, атакуем, и есть результаты. И перспективы. Без победы по всем фронтам будущего у нас нет.
False news often spreads via public groups, or chats, with potentially fatal effects. In addition, Telegram's architecture limits the ability to slow the spread of false information: the lack of a central public feed, and the fact that comments are easily disabled in channels, reduce the space for public pushback. "We as Ukrainians believe that the truth is on our side, whether it's truth that you're proclaiming about the war and everything else, why would you want to hide it?," he said. On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. Artem Kliuchnikov and his family fled Ukraine just days before the Russian invasion.
from us
