Комментарий Сергея Халатова, к.ю.н., доцента к делу № 305-ЭС24-21765 (АО «Лотос Плюс» vs ПАО «Сибур холдинг» – подведомственность споров)
1. Нарушение норм материального права, регулирующих виндикационные и корпоративные отношения
По моему мнению, таковые отсутствуют. Требования о задолженности, купонном долге и процентах по еврооблигациям не являются виндикационными. Также нельзя признать их корпоративными, поскольку они не связаны с участием в корпоративных организациях и управлением ими. Спор не является корпоративным, поскольку он не связан с созданием юридического лица, его управлением или участием в юридическом лице, являющемся коммерческой либо некоммерческой организацией, объединяющей коммерческие организации и (или) индивидуальных предпринимателей (ч. 1 ст. 225.1 АПК).
2. Требования к ООО «АТОН»
Независимо от участников правоотношений, из которых возникли спор или требование, арбитражные суды рассматривают дела по спорам, вытекающим из деятельности депозитариев, связанной с учетом прав на акции и иные ценные бумаги, а также с осуществлением предусмотренных федеральным законом иных прав и обязанностей (ч. 6 ст. 27 АПК). Требования истцов к ООО «Атон» как к депозитарию, можно предположить, связаны с осуществлением предусмотренных ФЗ «О рынке ценных бумаг» прав и обязанностей и относятся к компетенции арбитражных судов.
3. Отнесение спора между истцами-гражданами и ответчиками - ПАО «СИБУР ХОЛДИНГ» и ООО «СИБУР» самого по себе к компетенции (подсудности) российских арбитражных судов в силу норм гл. 32 АПК
Глава 32 АПК именуется «Компетенция арбитражных судов в РФ по рассмотрению дел с участием иностранных лиц». Несмотря на это, названной главой к исключительной компетенции арбитражных судов в РФ отнесены споры одного российского с другим российским, если основанием для таких споров являются ограничительные меры в отношении граждан Российской Федерации и российских юридических лиц (п. 2 ч. 1 ст. 248.1 АПК). Указанная норма была введена в АПК Федеральным законом от 08.06.2020 № 171-ФЗ. До появления этой нормы Пленум Верховного Суда РФ разъяснял последствия отнесения к исключительной компетенции арбитражных судов дел, указанных в ст. 248 АПК.
В постановлении под разграничением внутригосударственной подсудности понималось разграничение как подведомственности, так и подсудности (абз. 3 п. 3, абз. 6 п. 6 постановления), и Пленум посчитал, что они определяются по правилам параграфов 1 и 2 главы 4 АПК в действовавшей редакции. Я прихожу к выводу, что нормы главы 32 АПК, по крайней мере до появления понятия компетенции в главе 4 АПК, не разграничивали отнесение дел к рассмотрению арбитражными судами и судами общей юрисдикции.
Перед Судебной коллегией стоит задача решить, использовал ли законодатель термин «компетенция» в соответствии с новым значением, приданным ему Федеральным законом от 28.11.2018 года № 451-ФЗ, как замену подведомственности, или мы имеем дело с инерцией законодателя, который использует историческое значение, применявшееся в главе 32 АПК. Для меня ответом является содержащаяся в п. 7.1 ст. 27 АПК норма, согласно которой к исключительной компетенции арбитражных судов относятся дела по спорам, предусмотренным ст. 248.1 АПК (конечно, с ограничением п. 5 ст. 248.1 АПК). Таким образом, предположение об инерции законодателя и ограниченном историческом понимании компетенции для целей применения норм главы 32 АПК не может найти подтверждения.
Дополнительным аргументом для вывода является включение в текст законопроекта № 754380-7, который впоследствии стал Федеральным законом от 08.06.2020 № 171-ФЗ, проектов норм о внесении изменений в ГПК, аналогичных нынешним нормам п. 7.1 ст. 27, ст. 248.1 и 248.2 АПК. Однако такие изменения были исключены уже ко второму чтению и в итоге так и не были приняты. Это даёт мне основание для вывода, что воля законодателя была направлена на отнесение рассмотрения дел, предусмотренных ст. 248.1 АПК, исключительно к ведению арбитражных судов РФ, а не судов общей юрисдикции.
Комментарий Сергея Халатова, к.ю.н., доцента к делу № 305-ЭС24-21765 (АО «Лотос Плюс» vs ПАО «Сибур холдинг» – подведомственность споров)
1. Нарушение норм материального права, регулирующих виндикационные и корпоративные отношения
По моему мнению, таковые отсутствуют. Требования о задолженности, купонном долге и процентах по еврооблигациям не являются виндикационными. Также нельзя признать их корпоративными, поскольку они не связаны с участием в корпоративных организациях и управлением ими. Спор не является корпоративным, поскольку он не связан с созданием юридического лица, его управлением или участием в юридическом лице, являющемся коммерческой либо некоммерческой организацией, объединяющей коммерческие организации и (или) индивидуальных предпринимателей (ч. 1 ст. 225.1 АПК).
2. Требования к ООО «АТОН»
Независимо от участников правоотношений, из которых возникли спор или требование, арбитражные суды рассматривают дела по спорам, вытекающим из деятельности депозитариев, связанной с учетом прав на акции и иные ценные бумаги, а также с осуществлением предусмотренных федеральным законом иных прав и обязанностей (ч. 6 ст. 27 АПК). Требования истцов к ООО «Атон» как к депозитарию, можно предположить, связаны с осуществлением предусмотренных ФЗ «О рынке ценных бумаг» прав и обязанностей и относятся к компетенции арбитражных судов.
3. Отнесение спора между истцами-гражданами и ответчиками - ПАО «СИБУР ХОЛДИНГ» и ООО «СИБУР» самого по себе к компетенции (подсудности) российских арбитражных судов в силу норм гл. 32 АПК
Глава 32 АПК именуется «Компетенция арбитражных судов в РФ по рассмотрению дел с участием иностранных лиц». Несмотря на это, названной главой к исключительной компетенции арбитражных судов в РФ отнесены споры одного российского с другим российским, если основанием для таких споров являются ограничительные меры в отношении граждан Российской Федерации и российских юридических лиц (п. 2 ч. 1 ст. 248.1 АПК). Указанная норма была введена в АПК Федеральным законом от 08.06.2020 № 171-ФЗ. До появления этой нормы Пленум Верховного Суда РФ разъяснял последствия отнесения к исключительной компетенции арбитражных судов дел, указанных в ст. 248 АПК.
В постановлении под разграничением внутригосударственной подсудности понималось разграничение как подведомственности, так и подсудности (абз. 3 п. 3, абз. 6 п. 6 постановления), и Пленум посчитал, что они определяются по правилам параграфов 1 и 2 главы 4 АПК в действовавшей редакции. Я прихожу к выводу, что нормы главы 32 АПК, по крайней мере до появления понятия компетенции в главе 4 АПК, не разграничивали отнесение дел к рассмотрению арбитражными судами и судами общей юрисдикции.
Перед Судебной коллегией стоит задача решить, использовал ли законодатель термин «компетенция» в соответствии с новым значением, приданным ему Федеральным законом от 28.11.2018 года № 451-ФЗ, как замену подведомственности, или мы имеем дело с инерцией законодателя, который использует историческое значение, применявшееся в главе 32 АПК. Для меня ответом является содержащаяся в п. 7.1 ст. 27 АПК норма, согласно которой к исключительной компетенции арбитражных судов относятся дела по спорам, предусмотренным ст. 248.1 АПК (конечно, с ограничением п. 5 ст. 248.1 АПК). Таким образом, предположение об инерции законодателя и ограниченном историческом понимании компетенции для целей применения норм главы 32 АПК не может найти подтверждения.
Дополнительным аргументом для вывода является включение в текст законопроекта № 754380-7, который впоследствии стал Федеральным законом от 08.06.2020 № 171-ФЗ, проектов норм о внесении изменений в ГПК, аналогичных нынешним нормам п. 7.1 ст. 27, ст. 248.1 и 248.2 АПК. Однако такие изменения были исключены уже ко второму чтению и в итоге так и не были приняты. Это даёт мне основание для вывода, что воля законодателя была направлена на отнесение рассмотрения дел, предусмотренных ст. 248.1 АПК, исключительно к ведению арбитражных судов РФ, а не судов общей юрисдикции.
The Securities and Exchange Board of India (Sebi) had carried out a similar exercise in 2017 in a matter related to circulation of messages through WhatsApp. On December 23rd, 2020, Pavel Durov posted to his channel that the company would need to start generating revenue. In early 2021, he added that any advertising on the platform would not use user data for targeting, and that it would be focused on “large one-to-many channels.” He pledged that ads would be “non-intrusive” and that most users would simply not notice any change. False news often spreads via public groups, or chats, with potentially fatal effects. Andrey, a Russian entrepreneur living in Brazil who, fearing retaliation, asked that NPR not use his last name, said Telegram has become one of the few places Russians can access independent news about the war. A Russian Telegram channel with over 700,000 followers is spreading disinformation about Russia's invasion of Ukraine under the guise of providing "objective information" and fact-checking fake news. Its influence extends beyond the platform, with major Russian publications, government officials, and journalists citing the page's posts.
from us
