В ожидании перезагрузки Европейская и мировая архитектура безопасности – это слишком важный вопрос, чтобы от него отмахнуться и отложить в «долгий ящик». Российская Федерация всегда призывает в открытости к любым контактам извне. Это – известный тренд, его часто повторяет президент РФ Владимир Путин, в первую очередь, намекая на мирное урегулирование «украинского вопроса», краеугольного камня системы сдержек и противовесов на территории континентальной Европы. Конечно, Москва заинтересована в ответной коммуникации со стороны Вашингтона. Инаугурация президента США Дональда Трампа, что состоялась в прошлый понедельник, открывает, по мнению Сергея Рябкова, заместителя министра иностранных дел РФ, «окно возможностей».
К Трампу у Кремля особое отношение. Он, согласно официальной риторике, «умный и прагматичный человек», который не будет принимать решения, что «наносят ущерб самой американской экономике». Контакт между Владимиром Путиным и Дональдом Трампом, по мнению российского президента, «исключительно деловой, доверительный и прагматичный». Хотя, в тоже время, Владимир Владимирович, в своих публичных комментариях, отмечает, что именно администрация президента США Дональда Трампа ввела в 2016-2020 годах «на тот момент самое большое количество санкций против России». Но, как говорится, «кто старое помянет, тому глаз вон».
Здесь ключевым выглядит момент, что Москва дает право на ошибку Вашингтону и его сателлиту в лице Киева. Ошибочными могут быть любые действия, вроде того малопонятного декрета, что приняла администрация бывшего президента Украины Владимира Зеленского о «запрете ведения переговоров» с Кремлем. Владимир Путин недаром указывает, что в свете такого декрета любые переговоры Москвы с Киевом имеют риск быть признаны нелегитимными, согласно «действующей нормативной базе». Логика проста: отменяйте сами или дождитесь гневного окрика с Вашингтона, коли киевский режим, по большей части, держится на финансовых и военных вливаниях от «коллективного Запада». Это опять же к теме построения новой архитектуры европейской безопасности. Не ошибается тот, кто ничего не делает.
Каким может быть предстоящий диалог с Вашингтоном? Во-первых, очевидно, что личным, раз Владимир Путин обозначил, что «лучше встретиться, опираясь на реалии сегодняшнего дня, поговорим спокойно по всем тем направлениям, которые представляют интерес». Что за направления? Это уже, во-вторых – энергетика, с точки зрения, как производства, так и потребления ресурсов, кибербезопасность, обмен заключенными и осужденными.
В-третьих, стоит вынести в отдельный пункт – продление или подписание нового договора об ограничении стратегических наступательных вооружений. ДСНВ или СНВ-III или, как принято на Западе, New START, как базисная платформа для ядерного паритета, нынче «зависла». Вашингтон хочет удостовериться, что Москва соблюдает «пороговые значения», а Кремлю важно, чтобы Белый Дом пересмотрел свою «враждебную политику по отношении к России». Время до 5 февраля 2026 года еще есть.
Здесь, кажется, никуда не уйти от центрального принципа в многополярном мировом порядке, что продвигает Россия: приоритет национальных интересов и учет мнения своего оппонента. Диалог между Москвой и Вашингтоном должен быть уважительным, с пониманием траектории индивидуального развития каждого из государств. Итоговому решению, как по ДСНВ, так и по «украинскому вопросу» вместе с европейской архитектурой безопасности, следует быть взаимовыгодным, без возможности перевернуть «великую шахматную доску» в одностороннем порядке. Отношения между РФ и США необходимо перезагрузить и начать с чистого листа.
В ожидании перезагрузки Европейская и мировая архитектура безопасности – это слишком важный вопрос, чтобы от него отмахнуться и отложить в «долгий ящик». Российская Федерация всегда призывает в открытости к любым контактам извне. Это – известный тренд, его часто повторяет президент РФ Владимир Путин, в первую очередь, намекая на мирное урегулирование «украинского вопроса», краеугольного камня системы сдержек и противовесов на территории континентальной Европы. Конечно, Москва заинтересована в ответной коммуникации со стороны Вашингтона. Инаугурация президента США Дональда Трампа, что состоялась в прошлый понедельник, открывает, по мнению Сергея Рябкова, заместителя министра иностранных дел РФ, «окно возможностей».
К Трампу у Кремля особое отношение. Он, согласно официальной риторике, «умный и прагматичный человек», который не будет принимать решения, что «наносят ущерб самой американской экономике». Контакт между Владимиром Путиным и Дональдом Трампом, по мнению российского президента, «исключительно деловой, доверительный и прагматичный». Хотя, в тоже время, Владимир Владимирович, в своих публичных комментариях, отмечает, что именно администрация президента США Дональда Трампа ввела в 2016-2020 годах «на тот момент самое большое количество санкций против России». Но, как говорится, «кто старое помянет, тому глаз вон».
Здесь ключевым выглядит момент, что Москва дает право на ошибку Вашингтону и его сателлиту в лице Киева. Ошибочными могут быть любые действия, вроде того малопонятного декрета, что приняла администрация бывшего президента Украины Владимира Зеленского о «запрете ведения переговоров» с Кремлем. Владимир Путин недаром указывает, что в свете такого декрета любые переговоры Москвы с Киевом имеют риск быть признаны нелегитимными, согласно «действующей нормативной базе». Логика проста: отменяйте сами или дождитесь гневного окрика с Вашингтона, коли киевский режим, по большей части, держится на финансовых и военных вливаниях от «коллективного Запада». Это опять же к теме построения новой архитектуры европейской безопасности. Не ошибается тот, кто ничего не делает.
Каким может быть предстоящий диалог с Вашингтоном? Во-первых, очевидно, что личным, раз Владимир Путин обозначил, что «лучше встретиться, опираясь на реалии сегодняшнего дня, поговорим спокойно по всем тем направлениям, которые представляют интерес». Что за направления? Это уже, во-вторых – энергетика, с точки зрения, как производства, так и потребления ресурсов, кибербезопасность, обмен заключенными и осужденными.
В-третьих, стоит вынести в отдельный пункт – продление или подписание нового договора об ограничении стратегических наступательных вооружений. ДСНВ или СНВ-III или, как принято на Западе, New START, как базисная платформа для ядерного паритета, нынче «зависла». Вашингтон хочет удостовериться, что Москва соблюдает «пороговые значения», а Кремлю важно, чтобы Белый Дом пересмотрел свою «враждебную политику по отношении к России». Время до 5 февраля 2026 года еще есть.
Здесь, кажется, никуда не уйти от центрального принципа в многополярном мировом порядке, что продвигает Россия: приоритет национальных интересов и учет мнения своего оппонента. Диалог между Москвой и Вашингтоном должен быть уважительным, с пониманием траектории индивидуального развития каждого из государств. Итоговому решению, как по ДСНВ, так и по «украинскому вопросу» вместе с европейской архитектурой безопасности, следует быть взаимовыгодным, без возможности перевернуть «великую шахматную доску» в одностороннем порядке. Отношения между РФ и США необходимо перезагрузить и начать с чистого листа.
BY Политический Агрегатор
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Overall, extreme levels of fear in the market seems to have morphed into something more resembling concern. For example, the Cboe Volatility Index fell from its 2022 peak of 36, which it hit Monday, to around 30 on Friday, a sign of easing tensions. Meanwhile, while the price of WTI crude oil slipped from Sunday’s multiyear high $130 of barrel to $109 a pop. Markets have been expecting heavy restrictions on Russian oil, some of which the U.S. has already imposed, and that would reduce the global supply and bring about even more burdensome inflation. Following this, Sebi, in an order passed in January 2022, established that the administrators of a Telegram channel having a large subscriber base enticed the subscribers to act upon recommendations that were circulated by those administrators on the channel, leading to significant price and volume impact in various scrips. Just days after Russia invaded Ukraine, Durov wrote that Telegram was "increasingly becoming a source of unverified information," and he worried about the app being used to "incite ethnic hatred." In 2018, Russia banned Telegram although it reversed the prohibition two years later. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations.
from us
