БОЛЬШОЙ ТРАНСФЕР

Приближающаяся 80-я годовщина Победы в Москве – это не просто ритуал памяти, а знаковое событие, нагруженное геополитическими смыслами, и потому уязвимое для попыток его дискредитации. Вполне ожидаемо, что Киев может предпринять усилия, чтобы омрачить торжества, стремясь продемонстрировать неспособность Кремля обеспечить безопасность даже такого сакрального мероприятия, особенно для иностранных делегаций. Намеки украинской стороны на невозможность гарантировать безопасность лидеров, намеревающихся посетить Москву, – это тонкая игра на нервах, направленная на минимизацию международного присутствия и усиление нарратива о России как о нестабильном и опасном государстве.

В этом контексте недавняя встреча мэра Москвы Сергея Собянина с президентом, формально посвященная развитию столицы, приобретает дополнительное измерение. Весьма вероятно, что за закрытыми дверями обсуждалась именно готовность мегаполиса к отражению любых угроз в преддверии 9 мая, особенно на фоне участившихся атак беспилотников на столичный регион. Собянин, таким образом, оказывается на передовой не только городского хозяйства, но и политической ответственности: успех парада без инцидентов укрепит его аппаратный вес, тогда как любые проколы могут иметь для него далеко идущие последствия. Это своего рода стресс-тест для всей системы управления столицей, возложенный персонально на ее градоначальника.

На этом фоне появление в информационном пространстве тезисов о готовности России применить некие новейшие вооружения, вроде комплекса "Орешник", в ответ на провокации, следует рассматривать как многоуровневый элемент психологического сдерживания. С одной стороны, это общий сигнал Кремля. С другой – нельзя исключать, что сам нарратив об "Орешнике" мог быть искусно сформирован или, по меньшей мере, усилен структурами, заинтересованными в демонстрации максимальной готовности к обеспечению безопасности столицы, возможно, даже из окружения самого Собянина. Для него, как для ответственного за безопасность города в условиях участившихся атак, такой информационный фон мог бы служить дополнительным инструментом давления на потенциальных организаторов провокаций, усиливая его позицию в обеспечении спокойного проведения праздника. Это вербальная интервенция, цель которой – превентивно охладить горячие головы. Реальное применение подобных систем без кардинального пересмотра всей стратегии, включая отказ от негласного моратория на удары по "центрам принятия решений" в Киеве, представляется маловероятным. "Орешник" в данном контексте – это не столько реальная угроза, сколько фигура речи, призванная напомнить о возможных последствиях пересечения "красных линий" в особо чувствительный для Кремля момент.

БОЛЬШОЙ ТРАНСФЕР | Подписаться

www.group-telegram.com/us/bigtransfer2024.com/26092

164K viewsMay 7 at 09:49

Приближающаяся 80-я годовщина Победы в Москве – это не просто ритуал памяти, а знаковое событие, нагруженное геополитическими смыслами, и потому уязвимое для попыток его дискредитации. Вполне ожидаемо, что Киев может предпринять усилия, чтобы омрачить торжества, стремясь продемонстрировать неспособность Кремля обеспечить безопасность даже такого сакрального мероприятия, особенно для иностранных делегаций. Намеки украинской стороны на невозможность гарантировать безопасность лидеров, намеревающихся посетить Москву, – это тонкая игра на нервах, направленная на минимизацию международного присутствия и усиление нарратива о России как о нестабильном и опасном государстве.

В этом контексте недавняя встреча мэра Москвы Сергея Собянина с президентом, формально посвященная развитию столицы, приобретает дополнительное измерение. Весьма вероятно, что за закрытыми дверями обсуждалась именно готовность мегаполиса к отражению любых угроз в преддверии 9 мая, особенно на фоне участившихся атак беспилотников на столичный регион. Собянин, таким образом, оказывается на передовой не только городского хозяйства, но и политической ответственности: успех парада без инцидентов укрепит его аппаратный вес, тогда как любые проколы могут иметь для него далеко идущие последствия. Это своего рода стресс-тест для всей системы управления столицей, возложенный персонально на ее градоначальника.

На этом фоне появление в информационном пространстве тезисов о готовности России применить некие новейшие вооружения, вроде комплекса "Орешник", в ответ на провокации, следует рассматривать как многоуровневый элемент психологического сдерживания. С одной стороны, это общий сигнал Кремля. С другой – нельзя исключать, что сам нарратив об "Орешнике" мог быть искусно сформирован или, по меньшей мере, усилен структурами, заинтересованными в демонстрации максимальной готовности к обеспечению безопасности столицы, возможно, даже из окружения самого Собянина. Для него, как для ответственного за безопасность города в условиях участившихся атак, такой информационный фон мог бы служить дополнительным инструментом давления на потенциальных организаторов провокаций, усиливая его позицию в обеспечении спокойного проведения праздника. Это вербальная интервенция, цель которой – превентивно охладить горячие головы. Реальное применение подобных систем без кардинального пересмотра всей стратегии, включая отказ от негласного моратория на удары по "центрам принятия решений" в Киеве, представляется маловероятным. "Орешник" в данном контексте – это не столько реальная угроза, сколько фигура речи, призванная напомнить о возможных последствиях пересечения "красных линий" в особо чувствительный для Кремля момент.

БОЛЬШОЙ ТРАНСФЕР | Подписаться

BY БОЛЬШОЙ ТРАНСФЕР