В фильмах Луки Гуаданьино локации являются равноправными персонажами: в CMBYN была Вилла Альбергони. В «Большом всплеске» — остров Пантеллерия в Сицилийском проливе. А в «Я — это любовь» — вилла Некки Кампильо в Милане (Villa Necchi Campiglio).
Виллу в центре Милана с садом, бассейном и теннисным кортом, спроектировал архитектор Пьеро Порталуппи. Построена она была в 1932–1935 годах для представителей миланской буржуазии — семьи Анджело Кампильо, его жены Джиджины Некки и её сестры Недды. Семьи Некки и Кампильо владели производствами эмалированного чугуна и швейных машин. В то время вилла с подогреваемым бассейном и гаражом была символом статуса новой элиты Италии.
Гуаданьино долго искал дом для съёмок: «Я бился головой о стену, пытаясь найти дом, в котором учитывались бы и состоятельность, и сдержанная чувственность». Вилла Некки идеально подошла под его замысел — строгая снаружи, но внутри роскошная, с атмосферой круизного лайнера 1930-х годов, иллюминаторами на верхнем этаже и интерьером, где старинный мрамор соседствует с современными элементами.
Для Гуаданьино вилла Некки — больше, чем просто красивый фон. Он называл её «кораблём дураков», завершённым накануне Второй мировой войны, когда многие всё ещё верили в будущее и идею завоевания нового мира. Вилла олицетворяет момент истории — блеск и уязвимость итальянской буржуазии накануне катастрофических перемен. Во время войны дом даже стал штаб-квартирой Фашистской республиканской партии, а семья вынуждена была переехать в сельскую местность.
Сегодня вилла Некки принадлежит Национальному фонду Италии (FAI) и открыта для публики. Дом сохранился практически нетронутым. Интерьеры с ореховыми паркетами, лепными потолками и тяжёлыми раздвижными дверями, коллекция декоративно-прикладного искусства и мебели дают представление, какой была жизнь на вилле в 1930-х годах.
Для многих поклонников кино вилла остаётся обязательным пунктом в Милане — ведь здесь снимали не только «Я — это любовь», но и сцены из «Дома Гуччи».
Виллу в центре Милана с садом, бассейном и теннисным кортом, спроектировал архитектор Пьеро Порталуппи. Построена она была в 1932–1935 годах для представителей миланской буржуазии — семьи Анджело Кампильо, его жены Джиджины Некки и её сестры Недды. Семьи Некки и Кампильо владели производствами эмалированного чугуна и швейных машин. В то время вилла с подогреваемым бассейном и гаражом была символом статуса новой элиты Италии.
Гуаданьино долго искал дом для съёмок: «Я бился головой о стену, пытаясь найти дом, в котором учитывались бы и состоятельность, и сдержанная чувственность». Вилла Некки идеально подошла под его замысел — строгая снаружи, но внутри роскошная, с атмосферой круизного лайнера 1930-х годов, иллюминаторами на верхнем этаже и интерьером, где старинный мрамор соседствует с современными элементами.
Для Гуаданьино вилла Некки — больше, чем просто красивый фон. Он называл её «кораблём дураков», завершённым накануне Второй мировой войны, когда многие всё ещё верили в будущее и идею завоевания нового мира. Вилла олицетворяет момент истории — блеск и уязвимость итальянской буржуазии накануне катастрофических перемен. Во время войны дом даже стал штаб-квартирой Фашистской республиканской партии, а семья вынуждена была переехать в сельскую местность.
Сегодня вилла Некки принадлежит Национальному фонду Италии (FAI) и открыта для публики. Дом сохранился практически нетронутым. Интерьеры с ореховыми паркетами, лепными потолками и тяжёлыми раздвижными дверями, коллекция декоративно-прикладного искусства и мебели дают представление, какой была жизнь на вилле в 1930-х годах.
Для многих поклонников кино вилла остаётся обязательным пунктом в Милане — ведь здесь снимали не только «Я — это любовь», но и сцены из «Дома Гуччи».
2🔥10❤8⚡5🏆1🍾1
group-telegram.com/cinemagaga/3324
Create:
Last Update:
Last Update:
В фильмах Луки Гуаданьино локации являются равноправными персонажами: в CMBYN была Вилла Альбергони. В «Большом всплеске» — остров Пантеллерия в Сицилийском проливе. А в «Я — это любовь» — вилла Некки Кампильо в Милане (Villa Necchi Campiglio).
Виллу в центре Милана с садом, бассейном и теннисным кортом, спроектировал архитектор Пьеро Порталуппи. Построена она была в 1932–1935 годах для представителей миланской буржуазии — семьи Анджело Кампильо, его жены Джиджины Некки и её сестры Недды. Семьи Некки и Кампильо владели производствами эмалированного чугуна и швейных машин. В то время вилла с подогреваемым бассейном и гаражом была символом статуса новой элиты Италии.
Гуаданьино долго искал дом для съёмок: «Я бился головой о стену, пытаясь найти дом, в котором учитывались бы и состоятельность, и сдержанная чувственность». Вилла Некки идеально подошла под его замысел — строгая снаружи, но внутри роскошная, с атмосферой круизного лайнера 1930-х годов, иллюминаторами на верхнем этаже и интерьером, где старинный мрамор соседствует с современными элементами.
Для Гуаданьино вилла Некки — больше, чем просто красивый фон. Он называл её «кораблём дураков», завершённым накануне Второй мировой войны, когда многие всё ещё верили в будущее и идею завоевания нового мира. Вилла олицетворяет момент истории — блеск и уязвимость итальянской буржуазии накануне катастрофических перемен. Во время войны дом даже стал штаб-квартирой Фашистской республиканской партии, а семья вынуждена была переехать в сельскую местность.
Сегодня вилла Некки принадлежит Национальному фонду Италии (FAI) и открыта для публики. Дом сохранился практически нетронутым. Интерьеры с ореховыми паркетами, лепными потолками и тяжёлыми раздвижными дверями, коллекция декоративно-прикладного искусства и мебели дают представление, какой была жизнь на вилле в 1930-х годах.
Для многих поклонников кино вилла остаётся обязательным пунктом в Милане — ведь здесь снимали не только «Я — это любовь», но и сцены из «Дома Гуччи».
Виллу в центре Милана с садом, бассейном и теннисным кортом, спроектировал архитектор Пьеро Порталуппи. Построена она была в 1932–1935 годах для представителей миланской буржуазии — семьи Анджело Кампильо, его жены Джиджины Некки и её сестры Недды. Семьи Некки и Кампильо владели производствами эмалированного чугуна и швейных машин. В то время вилла с подогреваемым бассейном и гаражом была символом статуса новой элиты Италии.
Гуаданьино долго искал дом для съёмок: «Я бился головой о стену, пытаясь найти дом, в котором учитывались бы и состоятельность, и сдержанная чувственность». Вилла Некки идеально подошла под его замысел — строгая снаружи, но внутри роскошная, с атмосферой круизного лайнера 1930-х годов, иллюминаторами на верхнем этаже и интерьером, где старинный мрамор соседствует с современными элементами.
Для Гуаданьино вилла Некки — больше, чем просто красивый фон. Он называл её «кораблём дураков», завершённым накануне Второй мировой войны, когда многие всё ещё верили в будущее и идею завоевания нового мира. Вилла олицетворяет момент истории — блеск и уязвимость итальянской буржуазии накануне катастрофических перемен. Во время войны дом даже стал штаб-квартирой Фашистской республиканской партии, а семья вынуждена была переехать в сельскую местность.
Сегодня вилла Некки принадлежит Национальному фонду Италии (FAI) и открыта для публики. Дом сохранился практически нетронутым. Интерьеры с ореховыми паркетами, лепными потолками и тяжёлыми раздвижными дверями, коллекция декоративно-прикладного искусства и мебели дают представление, какой была жизнь на вилле в 1930-х годах.
Для многих поклонников кино вилла остаётся обязательным пунктом в Милане — ведь здесь снимали не только «Я — это любовь», но и сцены из «Дома Гуччи».
BY Cinema Gaga
Share with your friend now:
group-telegram.com/cinemagaga/3324