Про Байконур.
Добраться туда не просто, ведь юг Казахстана — место не очень приспособленное для жизни. Самолетом до Астаны, оттуда рейс на Кызылорду, а оттуда еще часа три на автобусе.
Это если добираться туда по гражданке, ну а если спецбортом Роскосмоса, то рядом с городом еще жив служебный аэродром «Крайний».
Советский хлопковый мегапроект разрушил экосистему Аральского моря — регион в целом сейчас представляет собой идеальный вид для съёмов фильмов про постапокалиптический сеттинг: огромные ржавые конструкции непонятного назначения, высохшие бывшие арыки и поймы, распиленные остовы кораблей в степи, пыльные разбитые дороги и казахская молодёжь, которая уже совсем не говорит по-русски.
Режимный город на 60 тысяч человек населения по документам (а в реальности будто бы раза в два меньше), оживает в дни запусков. Он становится полон туристов, журналистов и приезжего технического персонала. Хотя и это всего несколько сотен человек. А всё остальное время он остается тихим последним форпостом русских в этой бескрайней пустыне.
Форпостом последним и, по всей видимости, не очень нужным. Строительство Восточного сильно подорвало позиции, а международных инвесторов так и не нашлось. Каждый инвестор в итоге построил свой космодром в своей стране.
Байконур при этом стареет благородно, даже красиво. Город медленно сдается пустыне, а та всё больше и больше запесочивает город. В лучшие годы в каждом дворе к каждой клумбе была подведена трубка с водой из Сырдарьи, что спасало город и людей. Сейчас, по всей видимости, до этого никому нет дела.
Через реку переброшен ровно один понтонный мост, который ведет буквально в никуда. Пустыня настолько близко, что это чувствуется. На левом берегу ещё теплится жизнь, а на правом уже совсем-совсем ничего.
Настолько совсем ничего, что это даже пугает — возникает ощущение, что ты стоишь на краю земной цивилизации. Да и в каком-то смысле это реально так. Не нашлось на всей планете другого места, чтобы отправить первого человека в космос. А тут смогли.
В целом судьба города неизвестна ни его жителям, ни нашим властям. Есть понятные притязания на город со стороны Казахстана и видимо наш базовый сценарий — дождаться 2050 года и покинуть стартовую площадку вместе с городом навсегда.
Навсегда, потому что делать там русскому человеку откровенно нечего. Нет в существовании этого удивительного места ни политического, ни экономического, ни технологического смысла.
Добраться туда не просто, ведь юг Казахстана — место не очень приспособленное для жизни. Самолетом до Астаны, оттуда рейс на Кызылорду, а оттуда еще часа три на автобусе.
Это если добираться туда по гражданке, ну а если спецбортом Роскосмоса, то рядом с городом еще жив служебный аэродром «Крайний».
Советский хлопковый мегапроект разрушил экосистему Аральского моря — регион в целом сейчас представляет собой идеальный вид для съёмов фильмов про постапокалиптический сеттинг: огромные ржавые конструкции непонятного назначения, высохшие бывшие арыки и поймы, распиленные остовы кораблей в степи, пыльные разбитые дороги и казахская молодёжь, которая уже совсем не говорит по-русски.
Режимный город на 60 тысяч человек населения по документам (а в реальности будто бы раза в два меньше), оживает в дни запусков. Он становится полон туристов, журналистов и приезжего технического персонала. Хотя и это всего несколько сотен человек. А всё остальное время он остается тихим последним форпостом русских в этой бескрайней пустыне.
Форпостом последним и, по всей видимости, не очень нужным. Строительство Восточного сильно подорвало позиции, а международных инвесторов так и не нашлось. Каждый инвестор в итоге построил свой космодром в своей стране.
Байконур при этом стареет благородно, даже красиво. Город медленно сдается пустыне, а та всё больше и больше запесочивает город. В лучшие годы в каждом дворе к каждой клумбе была подведена трубка с водой из Сырдарьи, что спасало город и людей. Сейчас, по всей видимости, до этого никому нет дела.
Через реку переброшен ровно один понтонный мост, который ведет буквально в никуда. Пустыня настолько близко, что это чувствуется. На левом берегу ещё теплится жизнь, а на правом уже совсем-совсем ничего.
Настолько совсем ничего, что это даже пугает — возникает ощущение, что ты стоишь на краю земной цивилизации. Да и в каком-то смысле это реально так. Не нашлось на всей планете другого места, чтобы отправить первого человека в космос. А тут смогли.
В целом судьба города неизвестна ни его жителям, ни нашим властям. Есть понятные притязания на город со стороны Казахстана и видимо наш базовый сценарий — дождаться 2050 года и покинуть стартовую площадку вместе с городом навсегда.
Навсегда, потому что делать там русскому человеку откровенно нечего. Нет в существовании этого удивительного места ни политического, ни экономического, ни технологического смысла.
❤31🫡15🕊8😐4👍1🤬1
group-telegram.com/civil_service/1462
Create:
Last Update:
Last Update:
Про Байконур.
Добраться туда не просто, ведь юг Казахстана — место не очень приспособленное для жизни. Самолетом до Астаны, оттуда рейс на Кызылорду, а оттуда еще часа три на автобусе.
Это если добираться туда по гражданке, ну а если спецбортом Роскосмоса, то рядом с городом еще жив служебный аэродром «Крайний».
Советский хлопковый мегапроект разрушил экосистему Аральского моря — регион в целом сейчас представляет собой идеальный вид для съёмов фильмов про постапокалиптический сеттинг: огромные ржавые конструкции непонятного назначения, высохшие бывшие арыки и поймы, распиленные остовы кораблей в степи, пыльные разбитые дороги и казахская молодёжь, которая уже совсем не говорит по-русски.
Режимный город на 60 тысяч человек населения по документам (а в реальности будто бы раза в два меньше), оживает в дни запусков. Он становится полон туристов, журналистов и приезжего технического персонала. Хотя и это всего несколько сотен человек. А всё остальное время он остается тихим последним форпостом русских в этой бескрайней пустыне.
Форпостом последним и, по всей видимости, не очень нужным. Строительство Восточного сильно подорвало позиции, а международных инвесторов так и не нашлось. Каждый инвестор в итоге построил свой космодром в своей стране.
Байконур при этом стареет благородно, даже красиво. Город медленно сдается пустыне, а та всё больше и больше запесочивает город. В лучшие годы в каждом дворе к каждой клумбе была подведена трубка с водой из Сырдарьи, что спасало город и людей. Сейчас, по всей видимости, до этого никому нет дела.
Через реку переброшен ровно один понтонный мост, который ведет буквально в никуда. Пустыня настолько близко, что это чувствуется. На левом берегу ещё теплится жизнь, а на правом уже совсем-совсем ничего.
Настолько совсем ничего, что это даже пугает — возникает ощущение, что ты стоишь на краю земной цивилизации. Да и в каком-то смысле это реально так. Не нашлось на всей планете другого места, чтобы отправить первого человека в космос. А тут смогли.
В целом судьба города неизвестна ни его жителям, ни нашим властям. Есть понятные притязания на город со стороны Казахстана и видимо наш базовый сценарий — дождаться 2050 года и покинуть стартовую площадку вместе с городом навсегда.
Навсегда, потому что делать там русскому человеку откровенно нечего. Нет в существовании этого удивительного места ни политического, ни экономического, ни технологического смысла.
Добраться туда не просто, ведь юг Казахстана — место не очень приспособленное для жизни. Самолетом до Астаны, оттуда рейс на Кызылорду, а оттуда еще часа три на автобусе.
Это если добираться туда по гражданке, ну а если спецбортом Роскосмоса, то рядом с городом еще жив служебный аэродром «Крайний».
Советский хлопковый мегапроект разрушил экосистему Аральского моря — регион в целом сейчас представляет собой идеальный вид для съёмов фильмов про постапокалиптический сеттинг: огромные ржавые конструкции непонятного назначения, высохшие бывшие арыки и поймы, распиленные остовы кораблей в степи, пыльные разбитые дороги и казахская молодёжь, которая уже совсем не говорит по-русски.
Режимный город на 60 тысяч человек населения по документам (а в реальности будто бы раза в два меньше), оживает в дни запусков. Он становится полон туристов, журналистов и приезжего технического персонала. Хотя и это всего несколько сотен человек. А всё остальное время он остается тихим последним форпостом русских в этой бескрайней пустыне.
Форпостом последним и, по всей видимости, не очень нужным. Строительство Восточного сильно подорвало позиции, а международных инвесторов так и не нашлось. Каждый инвестор в итоге построил свой космодром в своей стране.
Байконур при этом стареет благородно, даже красиво. Город медленно сдается пустыне, а та всё больше и больше запесочивает город. В лучшие годы в каждом дворе к каждой клумбе была подведена трубка с водой из Сырдарьи, что спасало город и людей. Сейчас, по всей видимости, до этого никому нет дела.
Через реку переброшен ровно один понтонный мост, который ведет буквально в никуда. Пустыня настолько близко, что это чувствуется. На левом берегу ещё теплится жизнь, а на правом уже совсем-совсем ничего.
Настолько совсем ничего, что это даже пугает — возникает ощущение, что ты стоишь на краю земной цивилизации. Да и в каком-то смысле это реально так. Не нашлось на всей планете другого места, чтобы отправить первого человека в космос. А тут смогли.
В целом судьба города неизвестна ни его жителям, ни нашим властям. Есть понятные притязания на город со стороны Казахстана и видимо наш базовый сценарий — дождаться 2050 года и покинуть стартовую площадку вместе с городом навсегда.
Навсегда, потому что делать там русскому человеку откровенно нечего. Нет в существовании этого удивительного места ни политического, ни экономического, ни технологического смысла.
BY Данил Махницкий
Share with your friend now:
group-telegram.com/civil_service/1462