Эндрю и Нил, день 13, преждевременная эякуляция.

— Эндрю, господи, да, — тяжело выдыхает Нил, обхватывая запястья Эндрю пальцами с такой силой, что наверняка останутся следы. Эндрю держит его талию, удерживая на месте, придавливает к кровати, чтобы Нил не двигался, и медленно покачивается между его бёдер.

Член входит медленно, раздвигая тугие стенки, но до конца. Эндрю прижимается пахом к яйцам Нила, напряжённым и висящим под покрасневшим членом.

Он на пределе. На самой грани между пиком наслаждения и тотальной отключкой от реальности, где ничего, кроме звенящей пустоты, расслабления в теле и полного блаженства.

Ладони Эндрю съезжают с талии, большие пальцы чертят дорожку от пупка, между мышечной впадинкой вдоль живота, задевают напряжённые соски. Нил реагирует измученным, протяжным стоном удовольствия, запрокидывает голову, заставляя шею напрячься. Эндрю трещит от желания вцепиться в неё губами, оставить красный отпечаток зубов, чтобы он превратился в эгоистичное клеймо принадлежности, которое Нил, Эндрю знает, будет носить с глупой честью.

— Эндрю, я не могу, — почти воет Нил. Его бёдра тяжело лежат на бёдрах Эндрю, широко разведённые в стороны, влажные от выступившего пота и оставленной на них смазки, которой испачканы руки Эндрю — по их отпечаткам можно проследить, какие места на теле Нила Эндрю любит больше всего. Он в беспорядке, в полном раздрае, сходящий с ума от удовольствия и вибрирующего напряжения от каждого глубокого толчка в горячую узость.

Он почти не двигается, уставший и разбитый, и Эндрю несколько раз порывался покинуть его тело, чтобы не мучить. Но Нил не позволяет. Он тут же удерживает его бёдрами, обнимая за талию, и просит остаться внутри. Просит кончить с ощущением члена Эндрю в глубине своего тела, полностью, до предела, до какой-то только ему понятной грани заполненный.

— Подожди ещё чуть-чуть, немного, — выдыхает Эндрю, нарочито медленно входя до упора, до влажного склеивания их кожи, и обхватывает руку Нила, держащую собственный член, своей. Не чтобы подрочить, нет, чтобы заставить Нила продлить мучительно-сладкую пытку. Вскрыть каждую дверь в его теле, за которой кроются крупицы пазла-удовольствия, за которой безумное желание и стоны, за которой уверенность Нила Джостена в том, что его истинное счастье – быть наполненным Эндрю Миньярдом до краёв, изнутри и снаружи.

— Продержишься ещё пару минут? — елейно тянет Эндрю, входит снова миллиметр за миллиметром, раздвигая мягкие мышцы, снова до упора, снова до сладостного жара между их телами.

Нила ломает в пояснице, когда Эндрю двигается назад. Мышцы его живота трепещут, но он всё равно выдыхает отчаянное «да» — вера в беспрекословное подчинение, не зависящее от его собственных желаний и мотивов.

Эндрю самодовольно улыбается.

Потому что не верит, что Нил продержится так долго. Его член покрасневший и ужасно напряжённый, а пальцы на покрывале скрученные почти до боли, до побелевших костяшек и едва заметных от напряжения шрамов. Эндрю нравится. Он наклоняется, чтобы оставить короткий поцелуй в центре живота, чуть выше пупка, и Нил реагирует на это прикосновение коротким стоном и нестерпимой дрожью.

#кинктобер_25 🤩

🤩

— Я продержусь, — едва слышно выдыхает он. Эндрю уже забыл, что спрашивал об этом, но Нил, упёртый донельзя, борется с самим собой, чтобы угодить. Как всегда.

— Я продержусь, — снова выдыхает он. И Эндрю понимает, что это не ответ на его вопрос, это попытка уговорить собственное тело, создать себе союзника в борьбе с подступающим оргазмом.

Эндрю улыбается. Ведёт кончиком пальца вдоль живота вниз, входит глубоко и резко, отчего бёдра Нила вздрагивают и сжимают его с двух сторон, и прижимается подушечкой пальца к уздечке.

Нил реагирует неожиданно громким стоном и попыткой убрать руку Эндрю от его члена, но сталкивается с другой проблемой — сперма выстреливает крепким потоком, марая напряжённые мышцы живота и грудь, и Нил до безобразного пошло закусывает собственные пальцы, чтобы не стонать слишком громко.

У Эндрю мурашки вдоль позвоночника и горячая волна в паху от того, насколько восхитительно грязным и вожделенным выглядит его парень. Он толкается снова, резво и глубоко, и пальцы Нила выскальзывают из его рта, чтобы вцепиться в покрывало под ними, а громкий стон почти оглушает комнату.

— Блять, — в его теле дрожь и напряжение, последние отчаянные попытки удержать отступающее напряжение, и Эндрю прижимает ладони к горячим бёдрам в попытке успокоить вибрирующую кожу. Нил сжимает его так крепко и невероятно сладко, что у него перед глазами звёзды смешиваются с блестящими капельками пота на теле Нила.

— Всё хорошо, Нил, — успокаивающе шепчет Эндрю, — расслабься, ну же, детка.

Нил едва ли выглядит как человек, который «здесь». Смазанный взгляд скользит по потолку комнаты, и Эндрю находит руку Нила своей в попытке обратить на себя внимание.

— Нил, — зовёт он. Нил переводит масляный взгляд на Эндрю, едва фокусируясь на его глазах, но по-глупому улыбается и отвечает:

— Привет.

Эндрю мягко отстраняется. Обхватывает пальцами основание собственного члена и, придерживая, медленно выскальзывает. От сверхстимуляции Нила корёжит, он снова стонет, стягивается всем телом в одну точку — бёдрами вместе, руками к животу, красивым изгибом спины. Дрожащий выдох звучит почти измученно.

— Ты кончил? — Эндрю едва сдерживает улыбку — Нил настолько сосредоточился на собственном удовольствии, что не заметил, что Эндрю ещё не достиг пика. Это впервые и это приятно. Эндрю доволен тем, что довёл его до такого состояния.

— Ещё нет, — выдыхает Миньярд и прижимается яйцами к члену Нила, нависает над ним твёрдой глыбой, тонет в голубом океане его глаз, — но кончу прямо сейчас, если ты мне поможешь.

Нил тянется рукой к члену Эндрю, но тот останавливает его тихим:

— Просто лежи спокойно.

Это кажется восхитительным — то, насколько много Нил имеет влияния над Эндрю, насколько прямо влияет на его наслаждение и его спокойствие.

Эндрю дрочит себе под тихое дыхание Нила прямо у его лица, под мутный разнеженный взгляд его глаз и вид его раскрасневшихся щёк. И этого достаточно.

Он кончает с тихим «Нил» на губах, смешивая свою сперму со спермой Нила на его животе.

И чувствует себя счастливым.

#кинктобер_25

Вот такое в анонимке попросили. Ну давайте, может вам что-то интересно ☺️

Роланд (и не только) и Эндрю, день 14, «Райские сумерки».

Пожалуйста, не читайте, если вы не признаёте их канон, разницу в возрасте, подход Эндрю к собственной сексуальности и тд.

Тёмно-серые стены туалетной кабинки, впитавшие в себя табачный дым, запах хлорки и химозного жидкого мыла, едва ли можно было назвать романтичным местом, подходящим для расслабляющего сеанса поцелуев, но Эндрю было с чем сравнивать, так что он непредвзят.

Тем более, что парень,  помимо того, что послушно прижимает ладони к стенке кабинки, ещё и отлично целуется. Эндрю готов потерпеть неудобства.

Он не видел его здесь прежде — а жаль, — потому что он полностью в его вкусе. Пирсинг в нижней губе, рост чуть выше среднего, чёрная водолазка, облепившая спортивный торс, и рыжевато-каштановые волосы, лежащие непослушной копной от пальцев Эндрю, устроивших в них сеанс демонстрации непослушания. Его губы мягкие и сладкие, пропитавшиеся пломбирным бальзамом для губ и мятной жвачкой, которую он выплюнул в унитаз, как только Эндрю толкнул его в туалетную кабинку.

Он не сопротивлялся и не спорил, когда Эндрю сказал «руки назад и не трогай меня» и поцеловал. Не то чтобы Миньярд не ждал, что следом посыпятся уточняющие вопросы, но, когда парень действительно просто потонул в обжигающих поцелуях и спрятал ладони за поясницей, Эндрю удивился.

Он хорошо целуется. Пухлые губы ощущаются совершенно невероятно, и Эндрю не может перестать скользить по ним языком, прихватывать зубами и играться с пирсингом. Он кажется одержимым. И парень — Эндрю даже не знает его имя — отвечает с той же отдачей.

Пока в дверь не начинают тарабанить.

Стук быстрый и крепкий, будто кто-то пытается намеренно попасть именно в эту кабинку и именно из-за того, что её заняли Эндрю и этот парень.

Миньярд планирует проигнорировать вторжение, но его сегодняшний партнёр раздражённо стучит в ответ — очевидное «свали» незваному гостю.

Эндрю в ответ обхватывает его челюсть пальцами, самодовольно лыбится в ответ на молчаливый вопрос и ждёт реакции с обратной стороны.

Проходит не более десяти секунд, как раздражённый стук возобновляется. Он хмыкает, совершенно точно уверенный в том, кто стоит за дверью. Ни Ники, ни Аарон не стали бы искать его в «Сумерках».

— Отвали, Роланд, — шипит Эндрю.

— Твой бойфренд? — издевательски тянет парень, прижимающийся к стене напротив, смотрящий прямо в глаза, насквозь пронизанные алкоголем и чем-то почти безумным.

Эндрю смотрит на него почти с ненавистью — куда привлекательнее он казался, пока не открыл рот — и сдвигает защёлку.

Роланд, появляющийся в проёме, выглядит совершенно разгневанным. Он распахивает дверь и смотрит на второго парня в кабинке, прежде чем неряшливо взмахнуть рукой в воздухе и сказать:

— На выход.

— Какого чёрта? — возмущается парень, но послушно выходит и направляется в сторону зала, возможно действительно думает, что Роланд — бойфренд Эндрю.

— А он прав, — говорит Эндрю. — Какого чёрта?

Роланд не роняет ни слова, пока входит в кабинку, запирает щеколду и становится на место только что ушедшего парня. Эндрю следит за мягкой нахальной улыбочкой на его лице и вдруг опирается ладонью о стену рядом с плечом Роланда.

Они молчат несколько долгих секунд — Эндрю ждёт объяснений, Роланд пытается просверлить в лице Эндрю дыру размером с собственный кулак.

— Что? — не выдерживает Миньярд. Роланд саркастично прыскает, складывая руки в замок на груди.

— Ты реально собирался потрахаться с каким-то чуваком?

— Не понимаю, как это касается тебя, — упрямо говорит Эндрю. Смотрит в глаза Роланда прямо и нахально, не давая ни единого шанса к отступлению. — Мы с тобой ни о чём не договаривались.

— Уговор не трахаться ни с кем, пока мы делаем это друг с другом, подразумевался сам собой, — Роланд не зол. Это напускная театральность, от которой Эндрю тошнит не меньше, чем от пива, которое Ники им наливает, чтобы отстали.

#кинктобер_25 🤩

🤩

— Нет, не подразумевался, — парирует Эндрю и отступает, приваливаясь к противоположной стене. — Не думай, что у тебя получится накинуть на меня поводок, — взгляд Роланда меняется.

Он отталкивается лопатками от стены, медленно преодолевая крошечное пространство кабинки, и опирается о локоть подле головы Миньярда.

В тусклом свете люминисцентной лампы глаза Роланда тёмные и бездонные, как две чёрные дыры, засасывающие и растягивающие его как нагретую на солнце резину.

— Тебе и поводок не нужен, — шипит он. В опасной близости к губам Эндрю. Почти дышит ему в лицо. Дразнит, потому что знает, что оказывает влияние на Эндрю. — Ты как дворняга цепляешься за каждого, кто хоть немного проявляет к тебе интерес.

Роланд открывает рот, чтобы сказать что-то ещё, но Эндрю не собирается слушать. Он впивается пальцами в ворот его рубашки и с грохотом впечатывает в стену кабинки.

— Знаешь, — тянет Миньярд, — к дворнягам лучше близко не подходить, они могут и покусать.

Губы Роланда растягиваются в отвратительную самодовольную улыбку, которую Эндрю мечтает стереть — губами или кулаком, он ещё не решил.

— Как хорошо, что я догадался тебя подкормить, верно? — Эндрю ненавидит его. Он хочет сломать его нос с такой агрессией, что поджилки вибрируют, хочет пустить кровь и умыться ей на глазах у всех, хочет безмолвно выйти из кабины и никогда больше не видеть Роланда и этот чёртов клуб.

Но вместо этого он подаётся вперёд с такой силой, что затылок Роланда ударяется о стенку позади и стон против его воли тонет во рту Эндрю.

Роланд не сопротивляется — да и с чего бы, если они трахаются уже несколько недель, — он обхватывает запястья Эндрю, всё ещё прижимающиеся к его груди, но не для того, чтобы удержать, а чтобы заставить его разжать пальцы и позволить Роланду хоть немного расслабиться рядом с ним.

Эндрю позволяет ему это секундное прикосновение, а потом руки Роланда исчезают за его спиной, пальцы прячутся под ремень, затянутый на талии, чтобы избежать соблазна. Он прижимается ближе — грудь к груди — и этого оказывается достаточно, чтобы злость Эндрю ненадолго отступила, сменяясь звенящей и почти неконтролируемой тягой к чему-то блаженно-сладкому. Эндрю ненавидит это так же сильно, как и не хочет избавляться от этого. Это похоже на слабость, которую он не хочет, но испытывает.

И Роланд потворствует этому.

Он целует с такой отдачей, что Эндрю теряется в ощущениях, полностью отключается от мира и пространства. Позволяет себе сосредоточиться на губах Роланда, скользящих движениях его языка и запахе парфюма и алкоголя.

Он признаётся себе, что ошибался.

#кинктобер_25

Эта сцена должна была быть в «ring for sex», чуть больше по размеру, чем здесь конечно, но всё же 🤨