Мне "Литературная газета" прислала вопросы для интервью ещё месяц или даже два назад. Разговор о нашей инициативе "Писатели - фронту!" Разговор долгий, на самом деле, и какой-то всерьёз откровенный получается. Я отвечаю от случая к случаю и получаю вопросы обратно. Самое тяжелое - сказать правду, но не сказать того, что может навредить парням там на передовой. Вообще - это главный дуализм последних двух с половиной лет. Всё, что мы пишем в своих каналах - это компромисс. Нельзя сказать "где", нельзя сказать "кто", нельзя сказать, "когда", "почему", "зачем", можно лишь предположить, с какой целью. Вообще, нельзя отвечать правдиво на прямые вопросы. За нами следят. Каждый канал военкора, писателя, волонтера под пристальным вниманием. На себя мы давно махнули рукой, но не дай боже навредить тем, кому мы должны помогать, ради кого мы вообще ввязались в дело. Мне иной раз пеняют в комментариях, что я неконкретен. Да не могу я, ёлки же палки, быть конкретен. Я вообще всё время вас обманываю: говорю, что еду под Водяное. а сам под Купянск, говорю, что под Купянск повёз зелёное авто, а оно совсем в другом месте, где-то за Сватово. Простите меня за то, что не развеиваю туман войны. Он что Покрова Богородицы скрывает наших воинов, позволяет им выжить. А вообще... Храни их Спаситель! Храни их Богоматерь! А мы тут как-то поможем, как получится и на сколько нам будет на то позволение. Аминь. Христос Воскресе!
Мне "Литературная газета" прислала вопросы для интервью ещё месяц или даже два назад. Разговор о нашей инициативе "Писатели - фронту!" Разговор долгий, на самом деле, и какой-то всерьёз откровенный получается. Я отвечаю от случая к случаю и получаю вопросы обратно. Самое тяжелое - сказать правду, но не сказать того, что может навредить парням там на передовой. Вообще - это главный дуализм последних двух с половиной лет. Всё, что мы пишем в своих каналах - это компромисс. Нельзя сказать "где", нельзя сказать "кто", нельзя сказать, "когда", "почему", "зачем", можно лишь предположить, с какой целью. Вообще, нельзя отвечать правдиво на прямые вопросы. За нами следят. Каждый канал военкора, писателя, волонтера под пристальным вниманием. На себя мы давно махнули рукой, но не дай боже навредить тем, кому мы должны помогать, ради кого мы вообще ввязались в дело. Мне иной раз пеняют в комментариях, что я неконкретен. Да не могу я, ёлки же палки, быть конкретен. Я вообще всё время вас обманываю: говорю, что еду под Водяное. а сам под Купянск, говорю, что под Купянск повёз зелёное авто, а оно совсем в другом месте, где-то за Сватово. Простите меня за то, что не развеиваю туман войны. Он что Покрова Богородицы скрывает наших воинов, позволяет им выжить. А вообще... Храни их Спаситель! Храни их Богоматерь! А мы тут как-то поможем, как получится и на сколько нам будет на то позволение. Аминь. Христос Воскресе!
BY Daniel Orlov
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
To that end, when files are actively downloading, a new icon now appears in the Search bar that users can tap to view and manage downloads, pause and resume all downloads or just individual items, and select one to increase its priority or view it in a chat. Asked about its stance on disinformation, Telegram spokesperson Remi Vaughn told AFP: "As noted by our CEO, the sheer volume of information being shared on channels makes it extremely difficult to verify, so it's important that users double-check what they read." At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup. What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm. Telegram, which does little policing of its content, has also became a hub for Russian propaganda and misinformation. Many pro-Kremlin channels have become popular, alongside accounts of journalists and other independent observers.
from us
