Репрессиивлияют не только на людей, которые получают тюремные сроки за несогласие с властью, но и на их близких, находящихся на свободе. О том, как арест родного человека меняет жизнь и отношения, Дискурс разговаривает с семьями политзаключенных в спецпроекте «Разделенные сроком».
В новом интервью цикла дочь социолога, левого публициста и автора проекта «Рабкор» Бориса Кагарлицкого рассказывает, почему после начала войны отец оставался в России несмотря на угрозу ареста, как после заведения дела ей пришлось пересобирать ютуб-канал «Рабкора», каким образом Борису удается поддерживать коллег и родных из СИЗО и как в борьбе против несправедливости могут объединиться люди разных политических взглядов. Ксения делится воспоминаниями о разговорах с отцом про политику, об обыске в квартире, который она пережила будучи восьмиклассницей, о смешных историях из совместных путешествий и рассуждает, чему ее научил человек, которого преследовали и советские, и путинские власти.
➡️Читайте большое интервью Ксении Кагарлицкой на сайте самиздата или без VPN на зеркале.
Подписывайтесь на Дискурс, чтобы не пропускать важные истории.
Репрессиивлияют не только на людей, которые получают тюремные сроки за несогласие с властью, но и на их близких, находящихся на свободе. О том, как арест родного человека меняет жизнь и отношения, Дискурс разговаривает с семьями политзаключенных в спецпроекте «Разделенные сроком».
В новом интервью цикла дочь социолога, левого публициста и автора проекта «Рабкор» Бориса Кагарлицкого рассказывает, почему после начала войны отец оставался в России несмотря на угрозу ареста, как после заведения дела ей пришлось пересобирать ютуб-канал «Рабкора», каким образом Борису удается поддерживать коллег и родных из СИЗО и как в борьбе против несправедливости могут объединиться люди разных политических взглядов. Ксения делится воспоминаниями о разговорах с отцом про политику, об обыске в квартире, который она пережила будучи восьмиклассницей, о смешных историях из совместных путешествий и рассуждает, чему ее научил человек, которого преследовали и советские, и путинские власти.
➡️Читайте большое интервью Ксении Кагарлицкой на сайте самиздата или без VPN на зеркале.
Подписывайтесь на Дискурс, чтобы не пропускать важные истории.
Overall, extreme levels of fear in the market seems to have morphed into something more resembling concern. For example, the Cboe Volatility Index fell from its 2022 peak of 36, which it hit Monday, to around 30 on Friday, a sign of easing tensions. Meanwhile, while the price of WTI crude oil slipped from Sunday’s multiyear high $130 of barrel to $109 a pop. Markets have been expecting heavy restrictions on Russian oil, some of which the U.S. has already imposed, and that would reduce the global supply and bring about even more burdensome inflation. 'Wild West' In addition, Telegram's architecture limits the ability to slow the spread of false information: the lack of a central public feed, and the fact that comments are easily disabled in channels, reduce the space for public pushback. Telegram users are able to send files of any type up to 2GB each and access them from any device, with no limit on cloud storage, which has made downloading files more popular on the platform. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations.
from us
