Его грудь сковал липкий, леденящий страх, пальцы занемели; на миг ему даже почудилось, что он теряет сознание. А затем прогремел выстрел: хлесткий, гулкий, он эхом разошелся по тесной комнате, болезненно ударив по барабанным перепонкам. Преступник закричал – пронзительно, душераздирающе, словно раненый дикий зверь.

Снова выстрел, еще, еще. На лицо Ники брызнули горячие, вязкие капли крови, он почувствовал их насыщенный солоноватый вкус на своем языке. Тело заключенного обмякло, повалившись на пол безвольным мешком. Помещение наполнил пряный запах пороха и пота. На мгновение настала оглушительная, почти торжественная тишина – только сердце неистово колотилось где-то под ребрами, будто норовя вырваться наружу. Ники хотел отвернуться, зажмуриться, спрятаться, но вместо этого он стеклянными глазами смотрел на раскуроченный живот, на выглядывавшие изнутри склизкие кишки. Так вот что на самом деле у людей внутри.

– Не забывай дышать, – мягкий голос Сонхуна раздался совсем рядом; сильная и твердая рука легла Ники на плечо, и он наконец смог сделать жадный, судорожный вдох. – Вот так. Все правильно. Это и есть суд. Справедливость. Когда виновные наказаны по-настоящему, – он достал из кармана платок и аккуратно, почти ласково, стер кровь с его лица – Ты молодец.