Наивная политология

Forwarded from Кремлёвский безБашенник

🌐Специально для "Кремлевского безБашенника" -

Журналист Андрей Калитин (Телеграм-канал Бедный Рюрик)

«Монастырские колокола и вой сирены воздушной тревоги — это музыка русских сфер», - пишет Александр Проханов. Эту симфонию слышит сегодня вся планета, сирена воздушной тревоги – визитка русского мира, пришедшая на смену балету, хоккею, театру, науке, шахматам, космосу и всем тому, что еще недавно считалось «мягкой силой» России в экспортном исполнении.

Soft power в классическом смысле у России действительно больше нет. Союз писателей Мединского, романы Прилепина, песни Шамана, футбольный «Зенит», театр Владимира Машкова, курс по сборке дронов в МГИМО – это продукты исключительно для внутреннего потребления, миру они неинтересны. Самое высокое место в рейтинге Times Higher Education в 2025 году из российских вузов занимает МГУ – 107-е, МФТИ – на 251-м, ВШЭ – на 401-м. Из инструментов Soft power у России сталось только «Россотрудничество», куда замом на днях символично был назначен Игорь Чайка, подсанкционный сын бывшего генерального прокурора.

Hard power у России есть – оружие, нефть, газ, сырье, но все это было и в Советском Союзе. Россия посчитала «мягкую силу» лишней строкой в бюджете? Нет. Просто она не смогла создать и предложить миру в XXI веке ничего, кроме новых видов вооружений. И самое главное – не смогла найти себя, свой собственный образ, свою идею. Суверенитет – это «осажденная крепость», кадровое агентство силовиков. «Патриотизм» – это тест на политическую лояльность. «Традиционные ценности» вообще не нашли своих очертаний, хотя поиск ушел уже в допетровские времена. Даже в самые застойные свои годы СССР оставался идеократией и экспортировал прежде всего идею – советский спорт и советский балет должны были демонстрировать привлекательность идеологического концепта. А какую идею хочет Россия предложить миру? Многополярный военный морг?

Политический режим в России лишен не просто идеологии, он лишен идеи. Это не национал-большевизм, не социализм, не фашизм и, конечно, не демократия. Но рамка либерального проекта была отброшена не по причине мировоззренческого конфликта. Она мешала политической элите перейти к форме тотальной безграничной власти, которой не угрожают инструменты внешнего контроля – они устранены. Эта система называется неофеодализм: все активы и население розданы в управление своим лояльным боярам, но не в вечное наследственное пользование, а в условное – пока они у власти. Таков закон феодальной корпорации, где власть и есть главная ценность. Первым это осознал еще Иван III. Идея этой системе не нужна. Реклама – тоже.

Что же тогда Soft power современной России? «Монастырские колокола и вой сирены воздушной тревоги», - отвечает Проханов. Неужели Россия, огромная страна размером в одну седьмую часть мировой суши, на территории которой расположены почти 20 процентов мировых природных богатств, и на просторах которой все еще проживает 2 процента населения планеты, ничего предложить миру больше не может? Или не хочет?

😭8🕊2

www.group-telegram.com/us/greyshemes.com/8525

1.02K viewsMar 12 at 07:56

🌐Специально для "Кремлевского безБашенника" -

Журналист Андрей Калитин (Телеграм-канал Бедный Рюрик)

«Монастырские колокола и вой сирены воздушной тревоги — это музыка русских сфер», - пишет Александр Проханов. Эту симфонию слышит сегодня вся планета, сирена воздушной тревоги – визитка русского мира, пришедшая на смену балету, хоккею, театру, науке, шахматам, космосу и всем тому, что еще недавно считалось «мягкой силой» России в экспортном исполнении.

Soft power в классическом смысле у России действительно больше нет. Союз писателей Мединского, романы Прилепина, песни Шамана, футбольный «Зенит», театр Владимира Машкова, курс по сборке дронов в МГИМО – это продукты исключительно для внутреннего потребления, миру они неинтересны. Самое высокое место в рейтинге Times Higher Education в 2025 году из российских вузов занимает МГУ – 107-е, МФТИ – на 251-м, ВШЭ – на 401-м. Из инструментов Soft power у России сталось только «Россотрудничество», куда замом на днях символично был назначен Игорь Чайка, подсанкционный сын бывшего генерального прокурора.

Hard power у России есть – оружие, нефть, газ, сырье, но все это было и в Советском Союзе. Россия посчитала «мягкую силу» лишней строкой в бюджете? Нет. Просто она не смогла создать и предложить миру в XXI веке ничего, кроме новых видов вооружений. И самое главное – не смогла найти себя, свой собственный образ, свою идею. Суверенитет – это «осажденная крепость», кадровое агентство силовиков. «Патриотизм» – это тест на политическую лояльность. «Традиционные ценности» вообще не нашли своих очертаний, хотя поиск ушел уже в допетровские времена. Даже в самые застойные свои годы СССР оставался идеократией и экспортировал прежде всего идею – советский спорт и советский балет должны были демонстрировать привлекательность идеологического концепта. А какую идею хочет Россия предложить миру? Многополярный военный морг?

Политический режим в России лишен не просто идеологии, он лишен идеи. Это не национал-большевизм, не социализм, не фашизм и, конечно, не демократия. Но рамка либерального проекта была отброшена не по причине мировоззренческого конфликта. Она мешала политической элите перейти к форме тотальной безграничной власти, которой не угрожают инструменты внешнего контроля – они устранены. Эта система называется неофеодализм: все активы и население розданы в управление своим лояльным боярам, но не в вечное наследственное пользование, а в условное – пока они у власти. Таков закон феодальной корпорации, где власть и есть главная ценность. Первым это осознал еще Иван III. Идея этой системе не нужна. Реклама – тоже.

Что же тогда Soft power современной России? «Монастырские колокола и вой сирены воздушной тревоги», - отвечает Проханов. Неужели Россия, огромная страна размером в одну седьмую часть мировой суши, на территории которой расположены почти 20 процентов мировых природных богатств, и на просторах которой все еще проживает 2 процента населения планеты, ничего предложить миру больше не может? Или не хочет?

BY Наивная политология