Вот и пришло время открытия Телеграм-канала Григория Сергеева.
Долго думал – надо, не надо.
Многие говорили – почему у тебя нет Тг-канала? У меня не было адекватного объяснения, кроме того, что на это совершенно нет времени. И вроде как надо осознать серьезность этого шага.
Немножко про социальные сети.
Все аккаунты, которые у меня есть, появились только благодаря отряду ЛизаАлерт. В отряде это важно – сообщать свои мысли, делиться ощущениями. Поэтому сначала я завел Твиттер, потом Вконтакт, потом запрещенные в России Инстаграмы и Фейсбуки.
ВК – это народная площадка, и все регионы традиционно пользуются ВК, вся их жизнь внутри ВК.
Однако в ВК обычно ничего не решается, и даже не обсуждаются серьезные вопросы.
Фб (Facebook — проект Meta Platforms Inc., деятельность которой в России запрещена) был площадкой для маленькой группы тех людей, которые принимают решения, но при этом он был вычурной, пафосной площадкой. Но текст в Фб мог приносить существенно больший результат, чем текст ВК. Текст ВК – это крик души в никуда, а текст ФБ – это, возможно, поиск решения.
Твит – 140 знаков, идеальная площадка для управления отрядом, но начались искажения: какие-то видео, серии фотографий, уже не 140 знаков, а лонгриды, и далее все это накрылось vpn-ами, люди перестали пользоваться твиттерами и прочими фейсбуками, и эта площадка потеряла смысл. Остается только ВК. Еще существует Instagram (проект Meta Platforms Inc., деятельность которой в России запрещена), но это совершенно непонятная для меня площадка с точки зрения моей деятельности – я могу делиться какими-то картинками из своей жизни, и получается, что она более личная, что, наверное, не нужно.
В таких условиях Тг приобретает черты, которые присущи социальной сети, а не мессенджеру. Окей, давайте попробуем, вдруг Телеграм – это действительно новое объединяющие и сильное, то, что соединит ВК, Фб и, может, что-то еще.
Здесь я буду откровенен, поэтому без обид, дорогие читатели. Я буду говорить про поисковое добровольчество, про его развитие, про то, что нас ждет, про свое видение будущего, про проблему настоящего, про победы и поражения. Немного про новейшую историю, но все это – в контексте поискового добровольчества, потому что у меня очень узкая сфера интересов. И немножко про, наверное, про мою жизнь – иначе не получится, я же все равно все воспринимаю через себя.
Сложность открытия Тг была связана с тем, что не было людей, готовых мне помогать это делать. Надеюсь, что эта команда появилась. Если команда будет согласна, то я про них тоже расскажу. В общем, в добрый путь, Телеграм.
Продолжение следует.
Долго думал – надо, не надо.
Многие говорили – почему у тебя нет Тг-канала? У меня не было адекватного объяснения, кроме того, что на это совершенно нет времени. И вроде как надо осознать серьезность этого шага.
Немножко про социальные сети.
Все аккаунты, которые у меня есть, появились только благодаря отряду ЛизаАлерт. В отряде это важно – сообщать свои мысли, делиться ощущениями. Поэтому сначала я завел Твиттер, потом Вконтакт, потом запрещенные в России Инстаграмы и Фейсбуки.
ВК – это народная площадка, и все регионы традиционно пользуются ВК, вся их жизнь внутри ВК.
Однако в ВК обычно ничего не решается, и даже не обсуждаются серьезные вопросы.
Фб (Facebook — проект Meta Platforms Inc., деятельность которой в России запрещена) был площадкой для маленькой группы тех людей, которые принимают решения, но при этом он был вычурной, пафосной площадкой. Но текст в Фб мог приносить существенно больший результат, чем текст ВК. Текст ВК – это крик души в никуда, а текст ФБ – это, возможно, поиск решения.
Твит – 140 знаков, идеальная площадка для управления отрядом, но начались искажения: какие-то видео, серии фотографий, уже не 140 знаков, а лонгриды, и далее все это накрылось vpn-ами, люди перестали пользоваться твиттерами и прочими фейсбуками, и эта площадка потеряла смысл. Остается только ВК. Еще существует Instagram (проект Meta Platforms Inc., деятельность которой в России запрещена), но это совершенно непонятная для меня площадка с точки зрения моей деятельности – я могу делиться какими-то картинками из своей жизни, и получается, что она более личная, что, наверное, не нужно.
В таких условиях Тг приобретает черты, которые присущи социальной сети, а не мессенджеру. Окей, давайте попробуем, вдруг Телеграм – это действительно новое объединяющие и сильное, то, что соединит ВК, Фб и, может, что-то еще.
Здесь я буду откровенен, поэтому без обид, дорогие читатели. Я буду говорить про поисковое добровольчество, про его развитие, про то, что нас ждет, про свое видение будущего, про проблему настоящего, про победы и поражения. Немного про новейшую историю, но все это – в контексте поискового добровольчества, потому что у меня очень узкая сфера интересов. И немножко про, наверное, про мою жизнь – иначе не получится, я же все равно все воспринимаю через себя.
Сложность открытия Тг была связана с тем, что не было людей, готовых мне помогать это делать. Надеюсь, что эта команда появилась. Если команда будет согласна, то я про них тоже расскажу. В общем, в добрый путь, Телеграм.
Продолжение следует.
Media is too big
VIEW IN TELEGRAM
ОТКРЫТИЕ Х ФОРУМА
Вот он и открыт – тот, о котором мечталось, из-за которого не спалось (причем не спалось в прямом смысле слова – мне не удалось заснуть в ночь перед открытием форума, что, конечно, повлияло на состояние открывающего).
Задуман он был в феврале, в «Космосе».
Дальше шли придумки: что должно быть на форуме, из чего будет состоять программа. Понятно было, что должны быть новые лекции, совершенно по-другому решенные мероприятия. С другой стороны, мы на форуме всегда ждем людей, которые приедут на него впервые, чтобы они ощутили эту атмосферу единения, которую может дать только форум, и тогда достаточно странно стремиться к новым лекциям. Может, дать то необходимое, что точно нужно всем, сосредоточить свое внимание не на обновлении, а на оттачивании мастерства в том, что есть?
Но нет – мы решили, что нужно новое, несмотря на то, что темы примерно те же: мы совершенно точно должны много говорить про отклик, про безопасность, нам важно рассказать про нейронки, про цифровую связь для регионов, объяснить, как это работает, плюс, конечно же, будут энергичные направления, которые хотели бы своего бенефиса. С лекторием было туго. Нам, конечно, надо повышать обязательность тех людей, которые занимаются лекциями, чтобы все было точно в срок.
Вроде все прошло неплохо.
Открытие. Павильон «Космос» – только для того, чтобы сказать: «ЛизаАлерт в Космосе». Еще из-за купола, на который ребята смотрели в прошлый день рождения, отмечавшийся напротив «Космоса». Стало понятно, что было бы здорово, чтобы они не просто так смотрели на этот классический соборный купол с подсветкой, а оказались внутри, в этом здании величественного павильона, апофеоза всего ВДНХ. И вот они там. Для нас это важный момент.
Что-то не получилось.
Тема космоса связана с ЛА уже несколько лет. Песков, глава НТИ, в прошлом году говорил о внедрении новых технологий, и скоро спутники будут работать на пользу ЛА в том числе – как только появится достаточная группировка, мы будем получать спутниковые снимки, и это произойдет вот-вот. В позапрошлом году Юлия Пересильд, слетав в космос, награждала наших поисковиков. В этом году я мечтал о включении с МКС. Но Роскосмос – это медленная структура, у нас явно недостаточные по уровню влияния контакты, в общем, результат – этого события нет. Раз нет, а о нем мечталось, значит, у меня есть повод расстроиться, что форум у нас не в том виде, в каком хотелось, ведь мы хотим сделать шоу для ребят.
В прошлом году они приехали, вышли на стадион – и все Лужники только их. Они видят на табло 13:0, потому что нам тринадцать лет, и когда они отъезжают от стадиона, мы их привозим на смотровую, они смотрят на весь город, и перед ним на крыше стадиона написано ЛИЗААЛЕРТ. Вот это история, вот это я понимаю.
В этом году шоу не случилось.
Зато случилось максимальное количество людей – 350 человек на открытии, 250 в Азимуте, случился классный лекторий, по-прежнему все полны впечатлений. Это самый большой по количеству участников форум за всю нашу историю, он десятый. Когда будет двадцатый, я пойму, что десятый мы делали неправильно, но пока мне кажется, что мы молодцы.
Вот он и открыт – тот, о котором мечталось, из-за которого не спалось (причем не спалось в прямом смысле слова – мне не удалось заснуть в ночь перед открытием форума, что, конечно, повлияло на состояние открывающего).
Задуман он был в феврале, в «Космосе».
Дальше шли придумки: что должно быть на форуме, из чего будет состоять программа. Понятно было, что должны быть новые лекции, совершенно по-другому решенные мероприятия. С другой стороны, мы на форуме всегда ждем людей, которые приедут на него впервые, чтобы они ощутили эту атмосферу единения, которую может дать только форум, и тогда достаточно странно стремиться к новым лекциям. Может, дать то необходимое, что точно нужно всем, сосредоточить свое внимание не на обновлении, а на оттачивании мастерства в том, что есть?
Но нет – мы решили, что нужно новое, несмотря на то, что темы примерно те же: мы совершенно точно должны много говорить про отклик, про безопасность, нам важно рассказать про нейронки, про цифровую связь для регионов, объяснить, как это работает, плюс, конечно же, будут энергичные направления, которые хотели бы своего бенефиса. С лекторием было туго. Нам, конечно, надо повышать обязательность тех людей, которые занимаются лекциями, чтобы все было точно в срок.
Вроде все прошло неплохо.
Открытие. Павильон «Космос» – только для того, чтобы сказать: «ЛизаАлерт в Космосе». Еще из-за купола, на который ребята смотрели в прошлый день рождения, отмечавшийся напротив «Космоса». Стало понятно, что было бы здорово, чтобы они не просто так смотрели на этот классический соборный купол с подсветкой, а оказались внутри, в этом здании величественного павильона, апофеоза всего ВДНХ. И вот они там. Для нас это важный момент.
Что-то не получилось.
Тема космоса связана с ЛА уже несколько лет. Песков, глава НТИ, в прошлом году говорил о внедрении новых технологий, и скоро спутники будут работать на пользу ЛА в том числе – как только появится достаточная группировка, мы будем получать спутниковые снимки, и это произойдет вот-вот. В позапрошлом году Юлия Пересильд, слетав в космос, награждала наших поисковиков. В этом году я мечтал о включении с МКС. Но Роскосмос – это медленная структура, у нас явно недостаточные по уровню влияния контакты, в общем, результат – этого события нет. Раз нет, а о нем мечталось, значит, у меня есть повод расстроиться, что форум у нас не в том виде, в каком хотелось, ведь мы хотим сделать шоу для ребят.
В прошлом году они приехали, вышли на стадион – и все Лужники только их. Они видят на табло 13:0, потому что нам тринадцать лет, и когда они отъезжают от стадиона, мы их привозим на смотровую, они смотрят на весь город, и перед ним на крыше стадиона написано ЛИЗААЛЕРТ. Вот это история, вот это я понимаю.
В этом году шоу не случилось.
Зато случилось максимальное количество людей – 350 человек на открытии, 250 в Азимуте, случился классный лекторий, по-прежнему все полны впечатлений. Это самый большой по количеству участников форум за всю нашу историю, он десятый. Когда будет двадцатый, я пойму, что десятый мы делали неправильно, но пока мне кажется, что мы молодцы.
ЛИНЕЙНЫЕ ОРИЕНТИРЫ
Очень шумная тема, долго обсуждали в первый день форума в формате «вопрос-ответ»: мы 14 лет говорили «оставайтесь на месте», а теперь Григорий утверждает, что это зло и надо рекомендовать идти.
На это Григорий отвечает: я-то как раз всегда говорил, что надо идти, оставайтесь на месте – это только для человека, с которым у нас есть связь, или у него был контакт с родственниками и мы через них передали информацию, короче, это для того, кто точно знает, что его ищут, а человеку, который в этом не уверен, давать такую рекомендацию нельзя.
Почему? Давайте посчитаем, сколько человек мы ищем и сколько не ищем. У МВД за год по России 190 000 заявок, у нас за тот же год 48 000. Если представить себе, что они равномерно распределены в городе и природе (что, конечно, не очень корректно, но сделаем такое допущение, потому что это распределение нам неизвестно), то выяснится, что мы знаем про четверть пропавших. А как ищут остальных? К сожалению, мы знаем, как – мы вообще знаем про поиски больше, чем хотелось бы. И это значит, что огромное количество людей ищут плохо или не ищут никак – возможно, половину от всех, кто заблудился, потому что, например, они об этом никому не сказали. И тогда что получается? Что мы даем рекомендацию стоять на месте людям, которых никто не будет искать? Это плохо.
Я вижу, как ищут спасатели, полиция, поисковики-добровольцы самых разных названий, и я прекрасно понимаю, что найти здесь и сейчас на первой-второй задаче – это успех, связанный с информированностью, достаточным количеством людей, оснащением, наличием богатых знаний по тематике, и вся эта роскошь доступна в минимуме мест по России.
А еще в большей части Российской Федерации семь месяцев зимы.
Суммируя все сказанное, советы типа «оставайтесь на месте» мы можем давать детям, которых мы точно будем искать, потому что в абсолютном большинстве случаев информация о них распространяется, мы можем это советовать конкретному человеку по телефону, когда мы с ним разговариваем здесь и сейчас, можем рекомендовать это семьям, которые инструктируют своих бабушек и дедушек, как надо собираться в лес и что надо делать, чтобы их нашли. Им всем такой совет давать можно, всем остальным мы должны говорить одно: выходите в светлое время суток, пользуйтесь линейными ориентирами, не сходите с открытых пространств – если вас будут искать с беспилотников или самолетов, нужны будут открытые пространства; вы можете покинуть линейный ориентир только в случае изменения этого ориентира на более качественный. Что я имею в виду? Линейные ориентиры, конечно же, неодинаковы, и мы плохую тропинку можем поменять на хорошую, хорошую – на дорогу, но мы не можем сойти с дороги на плохую тропинку.
Что такое линейный ориентир? Это дорога, просека, линия электропередач, тропинка, ручей, река – короче, все с протяженностью. Идти по линейному ориентиру – это совет, которому не один год, не два и не десять. Это придумало не наше поколение. Здесь нет новинок, это не ноу-хау – это совет из былых времен, и я просто предлагаю им пользоваться.
Очень шумная тема, долго обсуждали в первый день форума в формате «вопрос-ответ»: мы 14 лет говорили «оставайтесь на месте», а теперь Григорий утверждает, что это зло и надо рекомендовать идти.
На это Григорий отвечает: я-то как раз всегда говорил, что надо идти, оставайтесь на месте – это только для человека, с которым у нас есть связь, или у него был контакт с родственниками и мы через них передали информацию, короче, это для того, кто точно знает, что его ищут, а человеку, который в этом не уверен, давать такую рекомендацию нельзя.
Почему? Давайте посчитаем, сколько человек мы ищем и сколько не ищем. У МВД за год по России 190 000 заявок, у нас за тот же год 48 000. Если представить себе, что они равномерно распределены в городе и природе (что, конечно, не очень корректно, но сделаем такое допущение, потому что это распределение нам неизвестно), то выяснится, что мы знаем про четверть пропавших. А как ищут остальных? К сожалению, мы знаем, как – мы вообще знаем про поиски больше, чем хотелось бы. И это значит, что огромное количество людей ищут плохо или не ищут никак – возможно, половину от всех, кто заблудился, потому что, например, они об этом никому не сказали. И тогда что получается? Что мы даем рекомендацию стоять на месте людям, которых никто не будет искать? Это плохо.
Я вижу, как ищут спасатели, полиция, поисковики-добровольцы самых разных названий, и я прекрасно понимаю, что найти здесь и сейчас на первой-второй задаче – это успех, связанный с информированностью, достаточным количеством людей, оснащением, наличием богатых знаний по тематике, и вся эта роскошь доступна в минимуме мест по России.
А еще в большей части Российской Федерации семь месяцев зимы.
Суммируя все сказанное, советы типа «оставайтесь на месте» мы можем давать детям, которых мы точно будем искать, потому что в абсолютном большинстве случаев информация о них распространяется, мы можем это советовать конкретному человеку по телефону, когда мы с ним разговариваем здесь и сейчас, можем рекомендовать это семьям, которые инструктируют своих бабушек и дедушек, как надо собираться в лес и что надо делать, чтобы их нашли. Им всем такой совет давать можно, всем остальным мы должны говорить одно: выходите в светлое время суток, пользуйтесь линейными ориентирами, не сходите с открытых пространств – если вас будут искать с беспилотников или самолетов, нужны будут открытые пространства; вы можете покинуть линейный ориентир только в случае изменения этого ориентира на более качественный. Что я имею в виду? Линейные ориентиры, конечно же, неодинаковы, и мы плохую тропинку можем поменять на хорошую, хорошую – на дорогу, но мы не можем сойти с дороги на плохую тропинку.
Что такое линейный ориентир? Это дорога, просека, линия электропередач, тропинка, ручей, река – короче, все с протяженностью. Идти по линейному ориентиру – это совет, которому не один год, не два и не десять. Это придумало не наше поколение. Здесь нет новинок, это не ноу-хау – это совет из былых времен, и я просто предлагаю им пользоваться.
СПГ И СГ
В этом году мы устроили путаницу: старший группы, старший поисковой группы... Кто это, что это значит и зачем мы это сделали?
Мы это сделали, чтобы получить большое количество людей, владеющих важным базовым навыком. Старший группы (мы придумаем другое название, чтобы не путаться) – это человек, который тренируется меньше, чем старший поисковой группы, он получает базовые знания, достаточные для того, чтобы водить группу в несложных условиях.
Почему мы так сделали? В течение нескольких лет мы тренировали старших поисковой группы, делая классных специалистов, и по прошествии нескольких лет мы с уверенностью можем сказать, что на эти занятия идет мало людей, выпускается мало СПГ. Отряду «ЛизаАлерт» и другим отрядам этого категорически недостаточно. Мы не закрываем наши потребности этими людьми. Старший поисковой группы – это супермен, которого долго учат, который знает все или почти все, но это штучный товар, и в большинстве регионов их не будет и не будет на том поиске, на котором нам нужны старшие.
Почему нельзя сделать много СПГ? Старший поисковой группы тренируется месяц онлайн и девять суток офлайн, причем чтобы попасть на офлайн, надо неплохо показать себя на онлайне и пройти через фильтр. Девять суток офлайна будут очень жесткими, с недосыпом, с нагруженной головой и мышцами, и только тогда, сдав выходной экзамен, курсант станет старшим поисковой группы.
Сегодня наша задача – сделать много старших группы. Их нужны тысячи. Для этого нам сначала нужно было понять, что эти люди должны уметь. Мы пришли к выводу, что они должны уметь работать на отклик, разбираться в навигации и ориентировании по компасу, базово владеть прочесом, работой в городе, работой с ориентировками, опросом, уметь водить группу и делать это безопасно. Их умения очень ограничены по сравнению с умениями СПГ, но более чем достаточны, чтобы мы могли их использовать как основную силу на каждом поисковом мероприятии.
Мы потренировались в московском регионе, сделав больше одного курса за теплое время года, и наработали механику того, как его проводить. Затем мы вывезли курс на учения, которые проходили в Ставропольском крае. Я уверен, что в течение 2025 года мы научимся возить его по регионам, регионы получат важный и нужный для них курс и смогут подготавливать достаточное количество людей для каждого поискового мероприятия.
СПГ, который успешно прошел курс обучения старших поисковых групп, сможет быть преподавателем на лайте – курсе СГ, и сделать так, чтобы ребят, у которых будут базовые знания, стало как можно больше. СПГ мы будем использовать и уже используем как преподавателей, как людей, которые передают свои знания. Таков наш план.
В этом году мы устроили путаницу: старший группы, старший поисковой группы... Кто это, что это значит и зачем мы это сделали?
Мы это сделали, чтобы получить большое количество людей, владеющих важным базовым навыком. Старший группы (мы придумаем другое название, чтобы не путаться) – это человек, который тренируется меньше, чем старший поисковой группы, он получает базовые знания, достаточные для того, чтобы водить группу в несложных условиях.
Почему мы так сделали? В течение нескольких лет мы тренировали старших поисковой группы, делая классных специалистов, и по прошествии нескольких лет мы с уверенностью можем сказать, что на эти занятия идет мало людей, выпускается мало СПГ. Отряду «ЛизаАлерт» и другим отрядам этого категорически недостаточно. Мы не закрываем наши потребности этими людьми. Старший поисковой группы – это супермен, которого долго учат, который знает все или почти все, но это штучный товар, и в большинстве регионов их не будет и не будет на том поиске, на котором нам нужны старшие.
Почему нельзя сделать много СПГ? Старший поисковой группы тренируется месяц онлайн и девять суток офлайн, причем чтобы попасть на офлайн, надо неплохо показать себя на онлайне и пройти через фильтр. Девять суток офлайна будут очень жесткими, с недосыпом, с нагруженной головой и мышцами, и только тогда, сдав выходной экзамен, курсант станет старшим поисковой группы.
Сегодня наша задача – сделать много старших группы. Их нужны тысячи. Для этого нам сначала нужно было понять, что эти люди должны уметь. Мы пришли к выводу, что они должны уметь работать на отклик, разбираться в навигации и ориентировании по компасу, базово владеть прочесом, работой в городе, работой с ориентировками, опросом, уметь водить группу и делать это безопасно. Их умения очень ограничены по сравнению с умениями СПГ, но более чем достаточны, чтобы мы могли их использовать как основную силу на каждом поисковом мероприятии.
Мы потренировались в московском регионе, сделав больше одного курса за теплое время года, и наработали механику того, как его проводить. Затем мы вывезли курс на учения, которые проходили в Ставропольском крае. Я уверен, что в течение 2025 года мы научимся возить его по регионам, регионы получат важный и нужный для них курс и смогут подготавливать достаточное количество людей для каждого поискового мероприятия.
СПГ, который успешно прошел курс обучения старших поисковых групп, сможет быть преподавателем на лайте – курсе СГ, и сделать так, чтобы ребят, у которых будут базовые знания, стало как можно больше. СПГ мы будем использовать и уже используем как преподавателей, как людей, которые передают свои знания. Таков наш план.
Посмотрел учебник ОБЖ.
Вчера разговаривал с Григорием Куксиным на эту тему. Там по его части – природные пожары – были какие-то нелепые рекомендации, которые загоняли ребенка в огонь. Советовали что-то странное: зайти в водоем, намочить в нем одежду, залезть на какое-то дерево, чтобы осмотреться, – в общем, все эти варианты явно небезопасны. В том учебнике, по которому учится моя дочь, таких рекомендаций не обнаружено.
Но вот у нас с вами ноябрь, в средней полосе покрываются льдом водоемы. И я вижу в этих учебниках много материалов о том, как отличить плохой лед от хорошего, вижу проверочные вопросы по этому поводу, вижу советы, как вылезти из-подо льда, и как же мне хочется предложить авторам этих учебников сделать нам видеокурс. Покажите, как вы вылезаете из-под льда, уважаемые авторы! Ведь статистика говорит нам совершенно о другом: люди не могут вылезти из-под льда – они там умирают, даже в крутом физическом состоянии, даже классно подготовленные – не те, которые учебники пишут, а те, которые непрерывно занимаются спортом. Чтобы не готовить детей к тому, что у них не получится, мне кажется, для всех детей страны должно быть одно правило: на лед нельзя. Тем территориям, на которых лед является обязательной частью транспортного маршрута в холодное время года – например, ледовой переправой, мы можем предложить поправки для учебника. Но всей остальной стране – на лед нельзя.
Не «500 способов, как выбраться из-подо льда», а «на лед нельзя».
Вчера разговаривал с Григорием Куксиным на эту тему. Там по его части – природные пожары – были какие-то нелепые рекомендации, которые загоняли ребенка в огонь. Советовали что-то странное: зайти в водоем, намочить в нем одежду, залезть на какое-то дерево, чтобы осмотреться, – в общем, все эти варианты явно небезопасны. В том учебнике, по которому учится моя дочь, таких рекомендаций не обнаружено.
Но вот у нас с вами ноябрь, в средней полосе покрываются льдом водоемы. И я вижу в этих учебниках много материалов о том, как отличить плохой лед от хорошего, вижу проверочные вопросы по этому поводу, вижу советы, как вылезти из-подо льда, и как же мне хочется предложить авторам этих учебников сделать нам видеокурс. Покажите, как вы вылезаете из-под льда, уважаемые авторы! Ведь статистика говорит нам совершенно о другом: люди не могут вылезти из-под льда – они там умирают, даже в крутом физическом состоянии, даже классно подготовленные – не те, которые учебники пишут, а те, которые непрерывно занимаются спортом. Чтобы не готовить детей к тому, что у них не получится, мне кажется, для всех детей страны должно быть одно правило: на лед нельзя. Тем территориям, на которых лед является обязательной частью транспортного маршрута в холодное время года – например, ледовой переправой, мы можем предложить поправки для учебника. Но всей остальной стране – на лед нельзя.
Не «500 способов, как выбраться из-подо льда», а «на лед нельзя».